Возвращение Пираньи - Александр Бушков

Тщательно запер дверь снаружи, чуть ли не бегом вернулся вномер Мазура.

– Слушай, – сказал поспешавший следом Мазур. – Онже наверняка половину утаил из того, что ему известно, а вдобавок навешал лапшина уши, сколько мог...

– Не сомневаюсь, – кивнул Кацуба. – Вот толькопроверить его никак нельзя, нет физической возможности. Не везти же с собой вБарралоче? Выход на связь для нас не предусмотрен, я попросту не знаю, гдесейчас милейшие дон Херонимо и Франсуа... А этим хитрым телефончиком все равноне воспользуешься. Руку даю на отсечение, там предусмотрен код-замок, нажмешьне те кнопочки, а она, паскуда, если и не взорвется, то уж точно автоматическипошлет сигнал тревоги, сталкивался я с такими хитрушками, да и ты, наверное,тоже...

– Тогда? – спросил Мазур.

– Ноги делать пора, вот что. Я ведь слышал не только егоболтовню по телефончику... Он, декадент, позвал одного из мальчишек, индейца,дал денег, дал записочку, велел отнести какому-то Мишелю... Мишель, конечно,его здешняя связь... Я не великий знаток индейских наречий, но незамысловатыйразговор пойму... И что делать? Допрашивать мальчишку? Искать этого Мишеля?Брать в оборот? Это сколько же мы потеряем времени при весьма сомнительныхшансах на успех... К черту частности. Меня интересует одно: вышли уже янкесы кЧукумано или пока нет. И что они еще придумают, чтобы нас остановить. Нужноспешить в Барралоче, там соберем военный совет, обкашляем новую ситуацию...Короче, я бегу нанимать машину, а ты в темпе собирайся и убеди Беатриче, чтонам необходимо побыстрее отсюда исчезнуть. Придумай что-нибудь убедитель-ное –кто-то тебе сболтнул об агентах герильеро, обозленных за неудачу на пароходе...Кто-то видел неподалеку от поселка подозрительные катера... Ну, что тебя учить?Аллюр три креста! – Он усмехнулся. – И постарайся быть убедительным,ты же не хочешь, чтобы с ней что-нибудь случилось? Если что, за шкирку – и вмашину, без церемоний, потом, мол, объясним!

Он пинком придвинул к Мазуру полупустую огромную сумку,ободряюще хлопнул по плечу и выскочил за дверь.

Обошлось как нельзя лучше. Мазур решил не мудрствоватьлукаво и не выдумывать сложностей – перехватил выходившую из душа Ольгу исообщил попросту, что подвернулась возможность уехать сию минуту, иначе, ктознает, еще пару дней не удастся нанять машину. Ольга, отнюдь не горевшаяжеланием и дальше пребывать посреди местной романтики, чмокнула его в щеку,обозвала «совершенством» и умчалась паковаться. Наконец-то закопошился персоналв лице тетки Доры и обоих юных индейцев – что только прибавило нервотрепки, уних могли оказаться запасные ключи от немудреных замков, Фредди моглиобнаружить... впрочем, Кацуба наверняка успел придумать что-то и для такоговарианта. В самом деле, заявить, что этот хренов антиквар спер у них пачкубаксов, – и пусть отбрехивается...

Повезло. Персонал не выражал никакого желания убираться вспартански обставленных номерах, более того – кое-как кумекавшая по-английскитетка Дора откровенно обрадовалась, узнав от Мазура, что они уезжают, изавтрак, таким образом, готовить не обязательно. Однако ухитрилась выманить унего десять баксов в виде чаевых – Мазур отдал банкноту, движимый не столькодобротой, сколько желая побыстрее ее спровадить, пока Фредди не попыталсяпривлечь к себе внимание доступным ему нехитрым арсеналом средств – например,звучно колотясь башкой о тонкие дощатые перегородки...

Появился Кацуба – на видавшем виды «лендровере», судя повиду, помнившим еще Черчилля в роли премьер-министра. Раритетом управлялтолстяк с густой бородищей и совершенно стертым языком, определить егонациональность с ходу не представлялось возможным, но по-английски болталбегло.

В дальний путь тронулись, практически не привлекая к себевнимания, без толпы провожающих. Только тетка Дора помахала с крыльца, громкопомянула Сан-Кристобаля (сиречь святого Христофора, старинного покровителястранствующих и путешествующих), потом крикнула вслед:

– Buen viaje, muchachos![26]

Индейцы же в полном соответствии с национальной традициейсмотрели вслед «лендроверу» философски-отрешенно: были белые, и не стало белых,к добру это или к худу, quien sabe?

Машина ловко петляла меж лачуг, хижин, палаток, дощатыхдомиков и бесчисленных «бокаминас». Понемногу начинался трудовой день, кого-тоопускали в сырую глубину с помощью скрипучего ворота, как все они здесь,хлипкого и ненадежного, кто-то, пытаясь придать себе энтузиазма, прочищалглотку виски прямо из горлышка, кто-то готовил еду на коптящем примусе,совершенно таком же, на каком бабушка Мазура лет сорок назад варила варенье.Убытие странников никто не считал событием мирового значения – большинство иухом не повело.

А вот на выезде из поселка их взорам нежданно-негаданнопредстал советник мэра по культуре, его светлость герцог. Он явно поджидалименно их – махнув рукой, шагнул навстречу.

– Ну? – неприязненно спросил Мазур, сидевший рядом сводителем.

Герцог откашлялся, прочищая горло, приосанился – насколькоэто было возможно для субъекта в штопаных джинсах, мятой клетчатой рубашке игрязных кроссовках – и сказал:

– Господа, мне было бы очень неприятно, сохрани вы о нашемпоселке дурные воспоминания...

– Помилуйте, с чего бы вдруг? – картинно изумиласьОльга. – Вы здесь так любезны и гостеприимны, а ваши обычаи исполненыромантики и гуманности...

– Мисс, это был розыгрыш, – сказал герцог. –Согласен, весьма дурацкий, особенно с вашей точки зрения... Выражаясьвысокопарным языком чистой науки, маргинальные сообщества порой не знают удержув своих шутках и розыгрышах, придавая им определенную жестокость. С тем, что мымаргиналы, никто здесь не возьмется спорить, даже не зная этого слова...

– То есть?

– Мы скверный народ, мисс, – сказал герцог. – Сбеспутным прошлым, неприглядным настоящим и туманным будущим. Порой попадаютсятакие индивидуумы, что решительно отказываешься понимать, каковы же былинамерения Творца... Однако, мисс Ольга, мы все же не настолько оскотинились,чтобы в с е р ь е з принуждать приличную девушку выбирать кого-то из здешнихКалибанов... Простите, это был не более чем розыгрыш. Отличное средство сбиватьспесь с самоуверенных столичных фанфаронов, явившихся с брезгливым любопытствомпоглазеть на нас... Самое интересное, все почему-то мгновенно начинают верить,что мы выдвигаем э т и требования всерьез – понятно, чего же еще ожидать отпитекантропов, роющихся в кротовьих норах... Вы бы видели иные сцены – и наколени падали, и пачкой крупных купюр трясли... – Он поклонилсяМазуру. – Что ничуть не умаляет вашей решительности и смелости, полковник.Вы-то думали, все всерьез... Согласен, это жестоко, но почему мы должны былилишать ребят зрелища? Немного подрались, получили по морде, дали по морде... Яне хочу унижаться, клятвенно заверяя на коленях, что с вами сыграли шутку, ноповерьте, так оно и обстояло... Во всем этом были и свои положительные эмоции,не так ли? Показать себя настоящим мужчиной в глазах столь очаровательнойженщины – что может быть приятнее?