Властное желание - Мишель Маркос

— Как волнительно, не правда ли? — пролепетала Селеста.

— Да, — стоически ответил Солтер, сосредоточившись на стоявшем перед ним человеке.

Бенсонхерст мило улыбался и смеялся, обмениваясь остротами. Таково было его публичное лицо, за которым скрывалась истинная натура.

— Лорд и леди Солтайр, милорд, — объявил дворецкий.

— Беннетт, Элизабет! — приветствовал их лорд Бенсонхерст, пожимая руку лорду Солтайру. — Рад, что вы пришли. Я вижу, солнечный климат Индии оставил свой след на тебе, Беннетт.

— О да, — ответил тот. — Элизабет постоянно отчитывает меня, когда я возвращаюсь из колонии коричневый, как орех. Что ты обычно говоришь мне в таких случаях? — спросил лорд Солтайр, обращаясь к жене.

Леди Солтайр улыбнулась:

— Только то, что ты, конечно, не выделяешься среди жителей Калькутты, но здесь, в Лондоне, люди, вероятно, принимают тебя за мусорщика.

Лорд Бенсонхерст громко рассмеялся.

— Александр, — обратился к нему лорд Солтайр, — надеюсь, ты помнишь мою дочь Селесту. А это ее жених, Солтер Лэмбрик.

Бенсонхерст взглянул на Солтера, и улыбка исчезла с его лица.

— Лэмбрик?

— Значит, вы знаете друг друга?

— Да, мы встречались, — подтвердил Солтер.

— Ну конечно, — вспомнил лорд Солтайр. — Ведь ты расследуешь смерть помощника Александра.

— Да, расследовал, — ответил Солтер, пожимая руку Бенсонхерста. — И думаю, я нашел убийцу, — добавил он, резко усилив пожатие.

— Значит, есть повод отметить это, не так ли, Александр? — сказал лорд Солтайр.

Бенсонхерст побледнел так, что цвет его лица стал сравним с кремовым жилетом.

— Вполне возможно. Давайте обсудим результаты ваших поисков за бокалом шампанского, Лэмбрик.

— С удовольствием, Бенсонхерст.

Солтер с удовлетворением отметил, как преобразилось выражение лица этого человека. Он оставил его приветствовать остальных гостей уже не с таким, как прежде, радостным настроением.

Вчетвером они прошли в дальний зал, где ливрейные слуги предложили им шампанское. Пока лорд и леди Солтайр беседовали с итальянским посланником, Солтер огляделся вокруг. Сейчас Мэншн-Хаус выглядел иначе, чем во время его недавнего визита. К вечеру залитое солнцем великолепие Парфенона сменилось мерцающим блеском Олимпа. Огромные люстры с мигающими свечами освещали каждый угол. Позолоченные капители колонн сверкали, отражая свет. Это было место, вполне подобающее для приема государственных деятелей и политиков — тех, кто считал себя богами среди людей.

И в этот момент Солтер увидел ее. Богиню.

На ротонде стояла Минна, обозревавшая людское море, бурлящее внизу.

Солтер сделал шаг вперед, не веря своим глазам. Хотя эта женщина была мало похожа на Минну, инстинкт подсказывал ему, что это она.

Он незаметно подошел ближе. Ее платье, казалось, было сделано из серебра, блестевшего в свете люстр. В вызывающе низком вырезе выступали изящные груди. Зачесанные назад волосы открывали лицо, и на затылке их украшали ярко-красные перья. Лицо ее было подкрашено так, что макияж лишь усиливал его естественную прелесть. У Солтера перехватило дыхание. Ее красота всегда казалась приглушенной, но сейчас она выглядела ослепительной.

Значит, Минна здесь. Красивая и явно пренебрегающая опасностью.

Он готов был ее убить.

Солтер поставил свой бокал на поднос проходящего мимо слуги и устремился в смежную комнату, откуда большая лестница вела на балкон. Поднявшись туда, он замедлил шаги, глядя сзади на Минну. Его гнев утих.

— Минна.

Она повернулась и посмотрела на него, заморгав карими глазами.

— Солтер! Какой неприятный сюрприз.

— Неприятный… — Он постарался взять себя в руки. — Ты можешь представить, что я пережил сегодня?

— Из-за меня?

Солтер сжал губы, испытывая раздражение.

— Почему ты не сказала мне, что тебя уволили из «Империи страсти»?

Она грустно усмехнулась:

— Я не думаю, что из нас двоих именно я виновата в утаивании чего-то.

— Как ты здесь оказалась? Я знаю, что тебя не приглашали.

— Готова спорить, что ты тоже явился сюда без приглашения.

— Не играй со мной в эти игры. Зачем ты здесь?

— Несомненно, по той же причине, что и ты. Уличить Бенсонхерста.

— Черт побери, Минна! Я же говорил тебе, что это дело полиции. Я не хочу, чтобы ты вмешивалась.

— Я не имею никакого отношения к полиции. Занимайся своим делом и предоставь мне делать свое.

— Что ты задумала?

Минна подобрала свои юбки.

— Тебя это не касается.

Она прошла мимо него, но он схватил ее за руку, прежде чем она смогла отойти достаточно далеко.

— Какого черта! Ведь я предупреждал, чтобы ты не вмешивалась в мое расследование.

— Да, я помню. Ты угрожал посадить меня за решетку. Но ты уже не полицейский и не имеешь надо мной власти.

Он крепче сжал ее руку:

— Не рассчитывай на это.

Появился слуга с подносом, предлагая канапе с креветками. Солтер обратился к нему:

— Не могли бы вы вызвать экипаж для мисс Минны? Она покидает это собрание.

— Нет, она никуда не уходит, — возразила Минна.

— Минни, когда я требую что-то сделать, это не обсуждается. Ты поступишь так, как я говорю.

— Кем ты себя вообразил? Ты не мой муж. И даже не мой нареченный. Ты вообще никто для меня и катись ко всем чертям!

С видом разгневанной богини она повернулась к нему спиной и оставила его.

Минна быстро спустилась по лестнице и смешалась с толпой. Как он посмел разговаривать с ней в таком тоне! Солтер ничего не предпринимал и только отвлекал ее от выполнения своей задачи с самого начала. И сейчас здесь он не помогал, а мешал ей.

Минна остановилась около греческой статуи Афины и подумала, а обладает ли она сама хоть каплей мудрости. Она прижалась пылающим лбом к холодному мрамору статуи. Она недооценила силу воздействия Солтера, когда снова его увидела, и теперь отчаянно старалась восстановить самообладание и безразличие к нему.

Она взглянула поверх толпы и увидела леди Селесту. Надо отдать должное, Селеста была очень красивой женщиной. В белом вечернем платье и роскошных голубых перчатках, с вьющимися светлыми волосами, уложенными в модную прическу, она выглядела потрясающе. Мужчина в форме офицера британской армии, с которым она разговаривала, был явно покорен ею.

Минна отвернулась в подавленном состоянии. Что она могла предложить, чтобы соперничать с Селестой?