Капитан Крокус - Федор Кнорре

Пафнутик, тихо улыбаясь от приятного жужжания в голове, позвонил на комбинат и распорядился приготовить фургоны для перевозки зверей и детей.

Ему казалось очень забавным и приятным это предстоящее завершение блестящей операции по раскрытию заговора.

Теперь, собственно, ему нужно было ехать на пустырь, но в голове у него так странно оживлённо играли и вспыхивали цветные искорки и пузырьки, точно он ещё купался в «укоротине», что ему почему-то не хотелось торопиться. У него засело в голове одно дельце, которое сейчас его интересовало просто неудержимо! И он, вместо того чтобы отправиться на пустырь, опять помчался в цирк.

Не глядя по сторонам, он устремился в костюмерную, к шкафу… Туго скатанный в рулон ковёр-самолёт он нашёл не глядя. Жадно его схватил, сунул под мышку и, торжествуя и злорадствуя, на цыпочках вышел обратно. Ковёр в его руках, он не станет докладывать о своей находке даже Шефу полиции! Пусть остаётся с носом!

Ведь это он сам заставил разоткровенничаться этого хитрого клоуна и выведал его удивительные секреты. Ни с кем делиться он не собирается!

еф полиции сидел на своем оперативном командном пункте на краю Шлакового пустыря и ждал сигнала.

Снаружи командный пункт был отделан искусственным шлаком и был очень похож на большой грязный и чёрный ананас, увенчанный пучком лопухов, среди которых для маскировки прохаживались две механические кошки.

Внутри ананаса помещался Шеф полиции, в мягком кресле, окружённый всяческой радиоаппаратурой, помогавшей ему поддерживать связь со всеми видами полиции: наземной, подводной, воздушной, подземной и подпольной.

Вокруг всего пустыря протянулись тройные цепи полицейских с сетями, и офицеры с большими булавками ползали всё время и не переставая кололи своих подчинённых, следя, чтоб никто ни на минуту не заснул.

Время шло. Тити Ктифф всё ещё не давал условленного сигнала начинать нападение на оцепленный со всех трёх сторон домик Капитана Крокуса, и Шеф полиции нетерпеливо ёрзал в своём кресле, прислушиваясь, не запищит ли наконец приёмник, соединявший его с великим сыщиком.

И приёмник наконец запищал.

— Алло, это вы, Шеф? — пропищал своим Пафнутиковым голосом сыщик. — У вас всё в порядке?

— Тити? Наконец-то! — обрадованно воскликнул Шеф. — Ну что? Можно уже начинать?

— Ни в коем случае! Вы всё мне испортите! Ждите. Я сам скоро у вас буду… — Неожиданно голосок Тити тихонько хихикнул. — Вы ещё лопнете от удивления, Шеф!.. Хе-хе, вот то-то, старый дракон!

Приёмник щёлкнул, прерывая связь, и Шеф с уважением покачал головой, недоуменно почёсывая за ухом:

— Дракон?.. Что он ещё выдумал? Ничего не поделаешь, придётся подождать. Хитрый, как муха, цепкий, как клещ, и пронырливый, как сыщик, маленький чертёнок! С тех пор как он стал квасить себя в этом «укоротине» и сделался малюткой, он ещё похитрел процентов на полтораста, честное слово! Все нити заговора держит в своих ручонках, приходится слушаться его приказаний, чтоб ему лопнуть!..

Он нажал кнопку и вызвал по радио трёх своих самых главных помощников.

— Никто не спит? — строго спросил он. — Офицеры булавками колются?.. Отлично! Вот вам троим по булавке, колите и офицеров, чтоб они тоже не зевали!

И действительно, всю ночь ни один из здоровенных полицейских, оцепивших домик на пустыре, не сомкнул глаз.

А в обречённом домике ребята — Ужасные Заговорщики — тоже не смыкали глаз всю ночь, хотя среди них было немало таких, которые в обычное время привыкли ложиться в постель в девять часов вечера.

Проголодавшиеся звери на барже тоже не спали, чуя вокруг себя толпы притаившихся чужих людей, волновались, вздыхали и лопотали тревожно и приглушённо.

Ставни на окнах в домике были плотно закрыты, так что яркий свет ламп, зажжённых в большой комнате, не был виден снаружи. Весь пол комнаты был покрыт простынями, наволочками, занавесками и какими-то странными кусками и кусочками материи всех цветов и узоров, какие можно вообразить. А по полу ползали на коленях десятки девочек, больших и маленьких, и усердно сшивали все куски вместе.

Тот, кто заглянул бы вдруг в эту комнату, наверное, очень удивился бы! Но он удивился бы ещё гораздо больше, если бы догадался, что именно так старательно и торопливо шьют девочки. Потому что они шили ПАРУС!

Самый удивительный, невиданный парус в мире!

Одна к другой сшивались тряпочки в горошек, и в клеточку, с бабочками и цветочками, разноцветные косынки, которые девочки только что сорвали с головы, чей-то фартучек с зайчиком, вышитым маминой рукой, коврик с мухомором и даже кусок настоящей парусины!

Это и был отчаянный план Капитана Крокуса, в который он сам почти не верил. Но ребята — Ужасные Заговорщики — поверили в него сразу и вот теперь ползали по полу и шили, спешили и шили свой невозможный, немыслимый парус!

Мальчики плоховато управлялись с иголками и нитками, и пользы от них было мало. Им нашлось другое занятие: во дворе они стояли как часовые, с ложками, кастрюльками и сковородками, готовые ударить тревогу в случае внезапного нападения.

А Капитан Крокус с Нероном. Мухолапкиным и Щелкунчиком отправились проверить, свободен ли путь от домика к барже, стоявшей под самым обрывом. Они поскользнулись и благополучно съехали в темноте вниз под откос, к берегу реки, и убедились, что этот единственный путь по-прежнему свободен — полицейские, точно подковой, окружили домик так, что оба конца подковы упирались в берег реки, отрезая все пути по земле. Но заброшенные баржи, уже лет двадцать стоявшие у причала, полицию, видимо, пока не интересовали.

Мухолапкин со Щелкунчиком встали на вахту по приказанию Капитана и зорко смотрели вперёд.

Некоторое время всё было тихо и впереди не было видно ничего подозрительного, как вдруг Щелкунчик шёпотом закричал:

— Чужое судно подходит к борту!

Капитан Крокус с пистолетом подбежал к борту. На чужом судне кто-то тяжело пыхтел, как перегревшийся двигатель, и царапался о высокий железный борт баржи.

Немного погодя пыхтение стало потише, и можно было расслышать, что шептал Ломтик:

— Это я! Поднимите меня на борт!

Ему спустили верёвку с узлами, но он её оттолкнул.

— Что вы мне суете? — обидчиво шипел Ломтик. — Я говорю — поднимите меня. Я сам двинуться не могу! Я весь в пирожках! Они распухли от тепла! Того и гляди, совсем меня задушат!

Ему спустили петлю, он еле влез в неё одной ногой и был вытащен на палубу.

— Ты весь раздулся! — с ужасом всплеснул руками Мухолапкин. — Ломтик, неужели ты так объелся!

— Дурак… — плаксиво выругался Ломтик. — Я даже хвостика не откусил. Капитан, скорее переверните меня вверх ногами и вытряхните пирожки!