Родовое влечение - Кэти Летт

– Определить. – Морщась и отдуваясь, Мэдди подняла проколотое колесо. – Кажется, вы то же самое делаете с собаками? Определяете, когда их усыпить.

– Есть еще Линдо-Уинг. Там родились принцы Уильям и Гарри и три дочери Джелдоф.

– Как я смогу все сохранить в тайне?

– Разве тебе не хотелось бы иметь собственную палату? Великий Боже, я бы потребовала целое крыло.

– А где мы возьмем бабки, чтобы заплатить за все это? – Мэдди надела колесо на болты и закрутила гайки. – Если ты помнишь, из пластиковых карточек у тебя осталась только карточка донора органов.

– Из того, что я сэкономила на пластической операции.

Мэдди в глубине души порадовалась, что не сказала Джиллиан, будто та после ремонта и в новой обивке выглядит похудевшей фунтов на сто.

– Так ты не сделала операцию?

– В аэропорту меня встретил длиннющий лимузин и доставил в отведенное мне бунгало на территории больницы. Знаешь, что там ожидало меня? Дюжина красных роз, коробка шоколадных конфет в виде сердца и любовное стихотворение, сочиненное мужчиной, который любит меня достаточно сильно, чтобы заплатить за все это. А еще приготовленный по специальному заказу романтический ужин на двоих. И я подумала: какого черта я делаю? Страшная правда заключается в том, что я стала другой. Пора мне менять свою жизнь, Мэдди.

– И каким же образом ты намерена изменить свою жизнь? – Насос возмущенно зашипел, когда Мэдди сложила его и закрепила скобой.

– Ра-бо-той, – Джиллиан выплевывала каждый слог, как будто они были отравлены. – Это все, что осталось мне в этом богатом кружеве жизни. Я сейчас ищу какое-нибудь место в офисе, с рабочим графиком с двенадцати до часу и часовым перерывом на обед…

* * *

Мэдди было приятно увидеть яркие точки огней Лондона. Прижавшись лицом к стеклу, она попыталась представить, какая получилась бы картинка, если бы их все соединить одной линией.

Припарковав свое ржавое корыто – в Лондоне проще сделать операцию по изменению пола, чем найти свободное место на стоянке, – Джиллиан, навалившись плечом, открыла дверь своего последнего жилища – квартиры на Клэпхем-Джанкшн.

Мэдди с интересом разглядывала табличку под звонком.

– Я могла бы смириться с Эспиналл-Ханникат, но вот «леди»?

– Я решила довести дело до конца. До сих пор передо мной вставали на колени, только когда занимались моими мозолями.

– Так вот почему ты столько времени проводила у врача! – Мэдди втащила свою сумку в квартиру. Стены были выкрашены в никотиново-желтый цвет. Более темные пятна отмечали те места, где у прежних хозяев висели постеры.

– Две комнаты, представляешь! – сокрушалась Джиллиан. – Кто бы мог подумать, что я дойду до этого? Нам придется спать на одной кровати.

Но для Мэдди это был Кенсингтонский дворец.

– Джилл, здесь просто потрясающе. – Ее переполняло чувство облегчения. – Хей-хоп, тру-ля-ля!

Леди Эспиналл-Ханникат критически взглянула на подругу.

– Мэдди, не знаю, как тебе сказать, но ты уже превратилась в овощ.

Первые несколько дней Мэдди держалась неплохо. Услышав, что Алекс по радио рекламирует свою новую программу, она просто не выключала телевизор. Она даже просмотрела вступительную часть к фильму о сексуальных аппетитах ливийского джерда, который во время совокупления подмахивает со скоростью сто пятнадцать толчков в минуту, и ухитрилась не съесть весь пакет «Хоб-Нобз». Она спокойно проехала мимо щита с его фотографией на Кромвель-роуд и не попала в аварию. Она купила себе десять пособий для страдающих от неразделенной любви: «Умные женщины», «Нелепый выбор (Когда отношения испортились)», «Мужчины, ненавидящие женщин, и женщины, любящие их», «Женщины, которые слишком сильно любят», «Письма женщин, любивших слишком сильно». Хотя, честно говоря, как она могла забыть его, если плод их любви каждые две минуты пинал ее в солнечное сплетение?

Джиллиан предложила ей занять позу «упор сидя» и готовиться ко дню «Р». Мэдди опять стала ходить на курсы для беременных и обнаружила, что за время ее отсутствия слушательницы стали более воинственными. Соперничество не прекращалось ни на минуту: женщины соревновались в том, кто испытывает больший дискомфорт, кто меньше всех прибавил в весе, чей родовой план более естественный (для Мэдди рожать естественным способом значило снять контактные линзы), а пары хвастались своими успехами в освоении самых передовых поз и рассказывали о том, какие позвонки у них смещались и где вылезали грыжи.

Мэдди взяла с собой на занятие Джиллиан, которую еще в самом начале записала в графе «Сопровождающие лица». Специально к ее приходу собрались бывшие однокурсницы, окончившие обучение и получившие степень «мамаш». Оставив на время поле сражения, они горели желанием продемонстрировать боевые шрамы и рассказать о своих стараниях. Вернее, страданиях. Причем в самых жутких подробностях.

– Больно? Больно?! – вопила Черил. – Послушай, сестричка, больно так, что они разрезают тебя от заднего прохода до влагалища и ты даже не чувствуешь этого.

Мэдди сильнее всего расстраивали женщины, рассказывавшие о легких родах. Как с авиакатастрофами, они статистически увеличивали ее шансы на тяжелые роды – с эпизиотомией, щипцами, снижением родовой деятельности.

Дабы подбодрить бывших однокурсниц, миссис СЗ-3 выбрала именно этот момент, чтобы поведать об ужасной видеослужбе.

– Они снимают, как ты зачитываешь собственное завещание, чтобы ты удостоверила подлинность записи! – мрачно заявила она. – Ну, на тот случай, если роды пойдут не так.

Демонстрируя женские репродуктивные органы, Ио-Ио рассеянно проткнула мизинцем вязанную крючком ярко-розовую матку.

– Ой! – Она сладко улыбнулась. – Как я всегда говорю, девочки, мы здесь для хорошей, а не для целой жизни. – Порванная матка начала распускаться, и взрослые женщины зарыдали.

Дэрил, de facto Морин, тоже оказался асом по выбору подходящих моментов. Он открыл сумку и вытащил своего питона.

– Видите? Она глупая. Она совсем безвредная. Поэтому я и притащил ее. Ну что, нечего сказать? – Мужчины спаслись бегством, а у женщин начались роды.

Джиллиан, все это время сидевшая тихо, схватила Мэдди за руку.

– Пугаться больше одного раза в день вредно, – напомнила она.

Мэдди приняла ее слова к сведению. В понедельник она проснулась в холодном поту, охваченная страхом перед остеотромбозом. Во вторник она боялась расщелины позвоночника.

– Что сегодня? – поинтересовалась Джиллиан, сонно глядя на Мэдди, которая, прямая как палка, сидела на кровати.

– Отсутствие пальцев на ногах.

– Послушай, ребенок абсолютно здоров, и если ты считаешь иначе, то тебя с полным правом можно назвать безмозглой и истеричной дурой. Договорились?