Веселый господин Роберт - Виктория Холт

– Это неправда. Вы – прекраснейшая из женщин.

– Мастер Мелвилл, похоже, так не думает, а он видел нас обеих.

– Этот человек – неотесанная деревенщина из варварской страны.

– Думаю, вы правы, Роберт.

– Тогда положите конец этому фарсу.

– Идите сюда, любовь моя. Кэт, подушку для милорда! Я хочу, чтобы он преклонил предо мной колени. Нет, Кэт, лучшую из моих подушек, потому что он достоин только самого лучшего.

Роберт взял ее руку и поцеловал.

– Роберт, – сказала она, – глупый мой Роберт, неужели вы думаете, что я отдала бы вас ей?

– Неужели вы думаете, что я покинул бы нас?

– Я отправила бы вас на плаху, если бы вы только попытались.

– Значит, мы смотрим на это одними глазами, как и всегда?

– Да, мои самые дорогие Глаза, как всегда. Но Мария – высокомерная женщина. Она придет в ярость, когда она узнает, что я предлагаю ей вас, и не осмелится от вас отказаться. Но придет в еще большую ярость, когда ей откажете вы. Это будет так, будто вы выбираете между нами… брак с ней или надежда на брак со мной. И, Роберт, вы такой мужчина, иметь которого мужем была бы счастлива любая женщина.

– Кроме одной, которая мучает меня, дразнит и никак не может решиться.

– Это королева не может решиться. Женщина взяла бы вас сию же минуту.

– Моя любимая… моя королева…

– Тише! Эта хитрая Кэт подслушивает. Мой самый дорогой, теперь я докажу вам мою любовь. Я сделаю вас графом… графом Лестером и бароном Денбай, титул, которого до сих пор удостаивались только особы королевской крови. Я отдам вам замки Кенилуорт и Астел-Гроув. Теперь вы понимаете, мой милый, почему я казалась суровой с вами, с кем не могу быть суровой. Я не поднимала вас до этого положения прежде, поскольку не хотела, чтобы наши враги называли вас моей комнатной собачкой. Теперь великий титул ваш. Вы станете богатейшим человеком в Англии – почти королем. Именно этого я хочу для вас. Сейчас я могу это сделать, и никто не посмеет сказать мне «нет»; потому что для того, чтобы жениться на королеве Шотландии, вы в самом деле должны быть графом Лестером. А если вы не женитесь на королеве Шотландии, вы все равно останетесь с вашей Елизаветой и при этом станете ничуть не хуже – графом Лестером вместо простого лорда Роберта.

Он целовал ее руки, горло, губы.

Роберта сделали графом Лестером с огромной помпой и церемониями в Вестминстере.

Королева настояла, чтобы перед отъездом в Шотландию сэр Джеймс Мелвилл непременно присутствовал при церемонии и потом доложил своей госпоже, как высоко она ценит человека, которого предлагает своей дорогой шотландской сестре.

Она не позволила никому возложить на него мантию и сделала это сама. Роберт выглядел торжественным, полным достоинства и никогда еще не был таким красивым, как в графской мантии.

Все присутствующие отметили нежные взгляды, которым одаривала его королева. А когда он встал перед ней на колени и склонил голову, она, не удержавшись, пощекотала его шею прямо на глазах у всех.

Потом повернулась к шотландскому послу и с лицом, сияющим радостью и гордостью, спросила:

– Как он вам нравится?

– Он, несомненно, достойный подданный, – ответил Мелвилл. – Он счастлив служить королеве, которая ценит и вознаграждает хорошую службу.

Елизавета улыбнулась, и ее взгляд упал на юного Дарнли, который, как принц королевской крови, стоял рядом с ней. Она знала, что хитрый посол вел переговоры, как ему казалось, тайные, с этим молодым человеком, надеясь сделать его, а не графа Лестера мужем Марии, королевы Шотландии.

Королева показала на Дарнли и сказала, подражая шотландскому говору:

– И все же вам больше нравится этот парнишка.

Хитрый Мелвилл не знал, как много ей известно о его тайных разговорах, а потому отозвался так:

– Никакая сильная женщина, ваше величество, не остановила бы своего выбора на подобном мужчине. Он хоть и очень привлекателен, но все же безбород, и личико у него девичье.

Королева дала понять, что она удовлетворена подобным ответом, и ее восхищенные глаза вернулись к новоиспеченному графу.

Позже на праздничном банкете она усадила Мелвилла рядом с собой и напомнила ему о той глубокой привязанности, которую она якобы испытывает к Марии.

– Никому другому я не предложила бы Роберта Дадли, графа Лестера. Вы должны рассказать вашей госпоже, что я делаю ей величайший подарок. Я отдаю ей мужчину, за которого сама вышла бы замуж, если бы не приняла решение жить и умереть в девственности.

– Мадам, – откликнулся он, – вы могли бы не говорить мне этого, поскольку мне понятен ваш характер. Вы думаете, что если выйдете замуж, то станете всего лишь королевой Англии, а сейчас вы и королева, и король. Вы не потерпите, чтобы вами командовали.

Она с интересом посмотрела на него. Он далеко не глуп, этот суровый шотландец!

Очень скоро после того, как Роберт стал графом Лестером, эрцгерцог Карл, отвергнутый Марией, снова начал искать руки Елизаветы. Екатерина Медичи пыталась заполучить королеву для своего сына, короля Карла, а когда это не удалось, то для его брата, герцога Анжуйского.

Елизавета тем временем делала вид, будто рассматривает эти предложения с огромным вниманием. Она разрешила Дарнли, вопреки рекомендациям Сесила и Совета, уехать в Шотландию.

Оказалось, что, как только королева Шотландии увидела безбородого мальчика с девичьим личиком, она влюбилась в него и решила обойтись без согласия королевы Англии. Мария вышла за него замуж.

Елизавета узнала об этом браке только после свадебной церемонии.

Она восприняла новость спокойно и весело вместе с новоиспеченным графом Лестером посмеялась над своей соперницей.

Прошло уже восемь лет с тех пор, как Елизавета стала королевой, а она все еще не была замужем, а Роберт продолжал надеяться на их союз, но уже гораздо меньше, чем прежде.

Ему было за тридцать. Он стал чуть менее красив, но не менее привлекателен для женщин. И если королева никак не могла решить, выходить ей за него замуж или нет, то множество других дам не колебались бы ни минуты, если бы он предложил им себя.

Теперь Роберт стал одним из богатейших людей в Англии, самым могущественным. Но и начал думать, что заплатил за это слишком дорого.

Его всегда привлекали дети; маленький мальчик, который так доблестно служил ему во время тюремного заключения, не был исключением. Глаза детей всегда следовали за ним; им нравилось его великолепие, величественная осанка, красивое лицо. И он держался с ними так, как им больше всего хотелось, – с легкой непринужденностью, давая почувствовать, что не опускается до их уровня, а, наоборот, поднимает их до себя.