Путь Крови - Михаил Павлович Игнатов

помедлив, с усмешкой признался. — До следующей нашей встречи.

Реолец помолчал, сглотнул, но спросил:

— И что ты хочешь узнать, скерец?

— Где ваш основной лагерь? Откуда ты пришёл?

— А, вон что тебе нужно, скерец, — ухмыльнулся реолец. — Так бы сразу и спросил.

Я даже подался чуть вперёд, но тут он закашлялся, захрипел, бросив рану, схватился рукой за горло, а через миг вдруг резко растопырил пальцы в печати.

Мгновение. Всё произошло за мгновение. Я ничего не успел сделать, даже дёрнуться, а он уже оказался истерзан десятками каменных шипов, что вылезли из земли.

Я замер над мёртвым телом, пытаясь уложить произошедшее в голове.

Чтоб его Безымянный прибрал к себе. Это что сейчас было? Да я же безобидную вещь спросил. У него там в лагере что, родители, братья и дети полным семейством?

Ограк укоризненно прогудел:

— Господин, и в чём ваша ошибка?

Я стиснул зубы и отмахнулся жестом, который всё больше и больше входил у меня в привычку.

Помолчи, ради Ребела!

Выпрямился, продолжая пялиться на мёртвого реольца. Придурок. Два придурка. И он, и я. Следующему реольцу сначала сломаю пальцы.

Если он будет. Искать ещё один отряд, снова теряя три драгоценных часа? Да быть того не может, чтобы на форпосте не знали, куда здесь соваться не следует, где сидят реольцы.

Если где я и допустил ошибку, то в самом начале.

Когда у тебя есть тени, то заблудиться сложно. Я просто мчал за Ариосом, соединяя вместе Шаги и ускорение адепта. Полчаса, и я снова у форпоста.

— Господин, слева. Лучник. Берегитесь.

Я вскинул руку, закрываясь «тумом», через миг тишину леса разрезал свист. Стрелы и какой-то визгливой дудки. Неплохо у них тут продумано, Закию стоило бы добавить такие дудки во время тренировок.

Я рявкнул:

— Свои! Глаза протри!

В ответ в меня прилетела новая стрела. Я выругался, накрылся куполом защиты, ожидая, что сейчас меня ударят и с другой стороны, но нет. Продолжал свистеть и бить в меня стрелами только один солдат, остальные сейчас на моих глазах бежали через завалы деревьев к лагерю. Ладно я, тренировавшийся с детства, а затем прошедший ещё и Кузню, но как они, простолюдины, не ломают себе ноги во время этого забега, вот в чём вопрос.

К лагерю я добрался злой и волоча за шкирку того самого солдата. Не знаю, то ли он был такой твердолобый, что не мог и шага отойти от приказа, то ли от страха меня не слышал, но продолжал лупить стрелами до конца. Правда, для потерявшего разум от страха он бил слишком точно и быстро.

Бросать его в лесу одного я не стал. Неправильно это.

Мрачно предупредил выглядывавших со стен:

— Только попробуйте в меня выстрелить, — свободной рукой поднял повыше свой жетон. — Буду считать это нападением на гаэкуджу армии короля и наследника Дома Денудо. И только попробуйте сказать, что за одну ночь меня забыли, я только вчера от вас ушёл в лес.

Ответом мне стала тишина, но и стрелять никто не стал. Больше того, открыли ворота.

Всё тот же знакомый по вчерашнему дню хённам осторожно шагнул ко мне на той стороне:

— Это, ваша милость гаэкуджа, а что с солдатом-то моим? Вы его не того?

Я отпустил ворот солдата, буркнул:

— Кулаком приложил, — дал мудрый совет. — Похлопайте по щекам или водой отлейте.

Пропустив мимо ушей всё, что дальше бормотал хённам, свернул к уже знакомому шалашу гаэкуджи Эбио.

— А, вернулся, а я думаю, чего они там орут и суетятся. Надо же, живой, — он оглядел меня мутным взглядом, вскинул брови. — Надо же, даже целый.

Я снова подсунул ему карту:

— А теперь поговорим серьёзно. Где мне искать реольцев? Где их лагерь в котором они отдыхают?

Тот в ответ ухмыльнулся:

— Вернулся, даже темнеть не начало, и снова за своё? Я третий, третий командир лагеря и знаешь, где двое предыдущих? — он перевалился через стол, ухватил меня за плечо, выдохнул, обдавая смрадом давно нечищеного рта и перегара. — Там! Там! Сдохли, выполняя приказ гонгана. И ты хочешь за ними? Может, и меня за собой потащишь?

Я дёрнул плечом:

— Никто тебя не тащит. Забыл? У меня приказ сделать всё самому, в одиночку. Дай мне только цель.

Эбио не только не отцепился, напротив, сжал пальцы сильней, тряхнул меня:

— Сам? В одиночку? Умник. Ты, значит, сделаешь, а меня потом что, под суд за то, что не справился там, где ты справился? Да кто ты такой? Малый Дом? Что⁈ Что ты о себе возомнил⁈

Ограк шевельнулся рядом, собираясь что-то сказать, но он не успел дать свой очередной совет. Я достаточно терпел и достаточно глупил.

Пальцы на мгновение сложились в печать, ладонь окуталась огнём, а затем я положил её на руку Эбио.

Тот завопил, отпустил моё плечо, дёрнулся, пытаясь вырваться, но сумел это сделать только тогда, когда я это ему позволил. Не раньше, чем сдалась защита его тела. Слабая, никчёмная, достойная не больше чем Мечника

И он тыкал мне в лицо Малым домом?

Оставив скулящего от боли, но, кажется, протрезвевшего Эбио за спиной, я выскользнул из его вонючего шалаша и выпрямился, оглядывая лагерь.

Вопль, разумеется, все слышали и сейчас пялились на меня и проём за моей спиной.

Я громко заявил:

— Случилось несчастье, ваш командир, гаэкуджа Эбио из Малого дома Эсалт, случайно опрокинул на себя жаровню с углями и некоторое время не сможет выполнять свои обязанности. Кто его заместитель?

Ближайший ко мне солдат выпучил глаза, обернулся к соседу:

— Какая ещё жаровня? Не было у него никакой жаровни там. Час назад я там был, не было.

Сосед процедил сквозь зубы:

— Заткнись, придурок. Молчи.

Я намекающе качнул свой жетон гаэкуджи на поясе, затем шевельнул жетоны реольцев:

— Приказываю выйти ко мне заместителя командира лагеря.

Толпа под одним из навесов шевельнулась, расступаясь:

— Я заместитель гаэкуджи Эбио. Я Шиту из Малого дома Сегундо.

Знакомый Дом. Я смерил взглядом вышедшего. Шёлк с лаской на плече. Но уже грязный и порванный шёлк. Если не сидеть и не пьянствовать, то в лесу он рвётся быстро, по себе знаю. Опустил взгляд на руки. Да, точно такие же, как были и у Слайма — чёрные и острые когти, наследство от Предка Эскары.

Ладно. Слайм — это Слайм, да и наша вражда с ним давно умерла. Тогда, когда он погиб от рук реольцев. И если Слайм был младшим ребёнком, отправленным в Кузню, то передо мной старший брат, наследник своего Дома? Или в их Малом доме несколько ветвей?

Я, отбросив гадание о родстве, заметил:

— Я задал гаэкудже Эбио несколько вопросов, но так и не получил ответов. Ваша очередь мне помочь, ваша милость.

Шито на