Светлый демон - Сергей Бакшеев

Барсуков сосредоточился на дороге. Значит, подъезжаем. А вот показался и черный «Ленд Крузер» Тархана. Как я и предположила, машину приткнули справа на маленькой площадке, за которой обрыв. Рядом переминается знакомая парочка: Угрюмый и Развязный. Их вид мне не нравится. В жаркую погоду и в темных куртках – это не к добру. Они даже не делают вид, что любуются красотами природы. Бойцы из охраны Тархана цепко следят за трассой. И замечают нас!

Это видно по их четким движениям. Только что они держались в тени «Ленд Крузера», а сейчас шагнули вперед и расстегнули куртки.

– Ты сказал Тархану, на чем приедешь? – быстро спросила я.

– Да. Он просил, – ответил полковник, начиная понимать, что к его встрече приготовились.

– Ну и лопух!

Ярко-красный джип «Ауди» заметен издалека. В руках бойцов показались массивные пистолеты-пулеметы. Сомнения отпали. Покупатель решил избавиться от докучливого продавца, раз представилась такая возможность. Барсук струхнул. Но мне-то было всё равно! На своей изломанной жизни я поставила жирный крест.

Я не позволила ему сместить ногу на тормоз. Неожиданно обхватила за горло, вдавила башку в подголовник. Барсук инстинктивно выгнулся и уперся ногами. Педаль газа ушла в пол. Наша машина мчалась навстречу выстрелам. Бойцы палили из двух стволов. Пули крошили стекла, прошивали металл, впивались в грудь Барсука. Меня закрывали сиденье и его крупное тело, но я не стремилась прятаться. Когда машину потянуло к обочине, я вытянулась вперед и подправила руль. Наш автомобиль должен попасть точно в «Ленд Крузер».

Так и происходит. Задев по пути одного из стрелявших, мы врезаемся в задний бампер тяжелого джипа. Чудовищный удар. Белыми пузырями вокруг меня выстреливают подушки безопасности. «Ленд Крузер» вылетает с площадки и бухает о прибрежные камни. Я слышу взрыв.

А может, это взрывается от удара мое сознание? В глазах темная пелена, но какое-то время я еще живу. Я чувствую, как наша машина по инерции переваливается через бордюр и катится вниз по крутому склону. Неимоверная тряска, сквозь выбитые стекла обдает жаром, я понимаю, что мы подкатываемся вплотную к горящему «Ленд Крузеру».

А дальше – плеск воды. Машина кренится, распахивается дверца, и я вываливаюсь в стремительную реку. Теперь мне хорошо, я сделала что хотела. Я не чувствую боли. Вода привычно парализует мое тело, ведь я давным-давно разучилась плавать. Я умираю, потому что недостойна жить.

«Случайной смерти не бывает», – вспоминаю я в последний момент слова игуменьи монастыря.

Николай Субботин открыл глаза, протер рукой лицо. В рот попали крупицы земли. Он попытался сплюнуть, но слюны не было, пересохшая глотка издала рвотный хрип. Веки снова слиплись, он с трудом разодрал их, но увидел лишь темную муть.

«Где я? Почему так болит голова?»

Он с силой надавил на глаза, а когда отпустил пальцы, зрение начало возвращаться. Боль разгоняла мрак.

Над ним почерневшие слеги, они опираются на каменную стену, вертикальная полоса света разрезает пространство. Сознание пробуждается тяжело, в голове грохочет каменоломня, память отыскивает знакомые образы.

«Я в «гнезде Коршуна»? Так и есть! Мы здесь заснули. Сквозь щель в двери пробивается солнце, значит, уже день. Как же долго я спал!»

Николай заворочался, приподнялся на локте и увидел бутылку с водой. Жар внутри стал нетерпимым. Он схватился за пластиковую баклажку и, захлебываясь, влил в себя больше литра жидкости. На несложную процедуру ушли все силы. Он откинулся на спину. По телу расплывалась живительная влага, голова прочищалась, мышцы наполнялись энергией, как губка водой под дождем. Он вспоминал.

«Вчера ночью здесь я и Света… Ее губы, ее руки, ее тело, ее бархатная кожа, особенно там, ниже пупка… Это было восхитительно… А что же дальше? Я устал и заснул. Неужели мужчина каждый раз теряет столько сил?»

Сладкие воспоминания заглушил набат тревоги: «Где Света?! Почему я один?»

Он выполз из домика, приподнялся, держась за стенку. Рядом виднелась прямоугольная яма, похожая на могилу. «Откуда она? Еще вчера ямы не было». Он посмотрел на себя. Его руки и ноги, и вся одежда были перепачканы землей, словно он извалялся в песчаном карьере. Земля застряла в волосах, попала в карманы, забилась под ногти. Он ничего не помнил. Его память обрывалась на счастливых мгновениях объятий с удивительной женщиной. Она помогла ему в трудную минуту, спасла жизнь и сделала мужчиной.

«Где же она сейчас?»

Николай попытался выкрикнуть ее имя, но голос плохо подчинялся ему, получился сдавленный хрип. Тогда он прислушался. Если Света где-то рядом он услышит или почувствует ее.

Горы и лес жили вечной жизнью. Ветер играл кронами деревьев, перекрикивались птицы, журчала река под горой, но в огромном многообразии звуков Николай услышал особенный. Тот, который познал совсем недавно.

Он вернулся в неказистое укрытие. В пластиковом ведре скреб коготками непоседливый Пифик. Николай опустился рядом, вынул черепашку. Животное не прятало голову, черные глаза-бусинки наблюдали за Николаем, признав в нем друга. Субботин невольно улыбнулся. Он теперь не один. Если Света оставила Пифика, значит, она обязательно вернется. А пока ему есть с кем поговорить. Он прочистил горло.

– Привет. Чем же тебя накормить? Кажется, ты любишь одуванчики, но их здесь нет. Еще я помню, как тебя кормили огурцом. Но огурцов тоже нет, извини. Могу принести листья или сорвать траву. Ты что предпочитаешь?.. Молчишь. Ну и правильно. Я знаю, ты терпеливый. Мы вместе подождем твою хозяйку. Она скоро придет, и тогда…

Николай задумался, что же будет, когда Светлана вернется? Как изменится его жизнь? Он видел в ней красивую женщину, верного друга, сильного товарища, но помимо этого, он испытывал рядом с ней странное ощущение тепла и спокойствия, словно попадал в защитное облако любви и заботы. Что это за чувство – он не понимал. Потому что, как и всякий сирота, не знал, что оно выражается простым и естественным словом – мама.

Он забылся, черепаха устроилась на его коленях. Два живых существа ждали третье. Они верили, что Светлана обязательно вернется за ними.

Наступил вечер. Дверь скрипнула, кто-то медленно тянул ее на себя. Николай вздрогнул и проснулся. Тут же встрепенулся Пифик.

Оба смотрели, как расширяется щель. На чашах весов в их душах трепетали тревога и радость.

Когда дверца полностью распахнулась, внутрь просунулось озабоченное лицо. Вечерние сумерки скрывали очертания, но Субботин сразу почувствовал, что это не та, кого он так ждал. Он дернулся, прикрывая руками черепаху.

– Сиди, я друг, – успокоил мужской голос и вежливо попросил: – Я потесню вас ненадолго? – Не дожидаясь ответа, незнакомец протиснулся внутрь и ловко уселся, обхватив колени. – Здравствуй, Николай.

– Кто вы?