Дело об убийстве маркиза де Лианкура - Лариса Куницына

началом вместе с Фонтейном и Герланом. Относительно Элота пояснения суду может дать алкорский посланник барон Фромен. Поскольку все указанные лица находятся сейчас во дворце, а трое из них — непосредственно в этом зале, то никакой задержки процесса не будет. Кроме того, я прошу суд предъявить представленные обвинением письма вместе с иными документами, написанными моей рукой, сведущему в почерках человеку, который изучил бы их с целью установления подлинности или подделки.

— Поскольку обвиняемый отрицает подлинность представленных обвинением доказательств, суд считает обоснованным его просьбу, — провозгласил Ковелье.

— Ваша честь, — произнёс Марк. — Мне тоже надоело сидеть в камере и не хочется впустую тратить время его величества и королевского суда. Я прошу вас допросить одного единственного свидетеля, после пояснений которого уже не будет нужды в проведении других действий.

— Что может пояснить ваш свидетель? — уточнил судья.

— Он может рассказать, что произошло на самом деле, как был ранен маркиз де Лианкур, и кто на самом деле это сделал.

— Почему суду неизвестно, что такой свидетель имеется? — Ковелье сурово взглянул на обвинителя, но тот картинно пожал плечами и закатил глаза. — Кто ваш свидетель? — спросил судья, взглянув на Марка.

— Его сиятельство маркиз де Лианкур, — ответил тот с улыбкой.

— Но… — начал было Ковелье, и тут к нему подбежал бледный и испуганный клерк и что-то зашептал на ухо. Судья изумлённо взглянул на него, и он закивал. — Пригласите его, — решительно кивнул Ковелье.

Клерк выбежал из зала, присутствующие на заседании придворные недоумённо перешёптывались, поглядывая то на графа де Лорма, который выглядел триумфатором, то на короля, с искренним любопытством следившего за происходящим. Наконец, гвардейцы распахнули двери, и по проходу между скамьями гордо прошествовал маркиз де Лианкур в своём немного старомодном бархатном наряде, и на его груди вызывающе блестела копия цепи коннетабля королевства.

От Марка не укрылось, как поспешил к дверям сидевший на задней скамье Брикар, но только усмехнулся и, отыскав среди зрителей барона Адемара, с улыбкой кивнул ему.

— Ваше сиятельство, выходит, вы живы? — спросил Ковелье, не скрывая своего в какой-то мере радостного изумления.

— Я приношу извинения как моему королю, так и королевскому суду, — поклонился старик, — и могу объяснить эту странную ситуацию лишь тем, что я действительно едва не был убит и, опасаясь за свою жизнь, счёл возможным распространить слух о своей смерти, дабы обмануть покушавшегося на меня убийцу.

— Можете ли вы рассказать, что произошло на самом деле? — спросил судья.

— Позвольте мне сперва, как положено, принести присягу, чтоб мои показания были надлежащими, поскольку я намерен сейчас в этом зале указать на человека, покушавшегося на меня.

Подняв руку, он произнёс слова клятвы и снова взглянул на Ковелье.

— Хочу сразу же сказать вам, ваша честь, что мой дорогой и любящий внук граф де Лорм не имеет никакого отношения к этому вопиющему злодейству. И мне больно видеть его на этой скамье, потому я поспешу рассказать о том, что произошло в тот день в доме графа де Полиньяка с тем, чтоб это место занял тот, кто этого заслуживает. Во время пира ко мне подошёл лакей и сказал, что мой внук просит меня пройти в дальнюю гостиную для разговора один на один. У меня не возникло сомнений, что это так и есть, поскольку в этот момент Марк взглянул на меня, и я счёл это подтверждением его просьбы. Вслед за лакеем я прошёл в дальние помещения и, оказавшись в той комнате, заметил позади себя движение. Тот человек подскочил ко мне, вырвал из ножен на моём поясе кинжал и попытался ударить меня в сердце. Однако я схватился за рукоятку кинжала и попытался увернуться. Увы, я уже не так силён и расторопен, как в былые годы, и клинок всё же вонзился мне в грудь. Я упал на пол, а тот человек настороженно взглянул на дверь и поспешно вышел в другую, скрытую за портьерой. Именно тогда на пороге и появился Марк. Увидев, что я ранен, он сразу кинулся на помощь, опустился рядом на колени и приподнял меня. После этого я и лишился чувств.

— Вы можете описать того, кто напал на вас, ваше сиятельство? — спросил королевский судья.

— Могу, но мне проще указать на него. Когда я вошёл, он был в зале, однако, увидев меня, устремился к двери.

— Он сбежал? — нахмурился Ковелье.

— Прошу прощения, ваша честь, — поднялся с места барон Адемар. — Мы заранее были предупреждены и ожидали его бегства, потому я велел схватить его сразу за дверями зала. Прошу вас отдать распоряжение клеркам, чтоб они известили моих людей о необходимости ввести его в зал для опознания маркизом де Лианкуром.

Совершенно заинтригованный подобным поворотом, судья кивнул клерку, и тот помчался к двери так, что его мантия развивалась, как на ветру. Спустя минуту, в зал ввели понурого капитана Брикара. Он хмуро посмотрел на графа де Полиньяка и отвернулся.

— Это он! — уверенно заявил маркиз де Лианкур.

— Назовите ваше имя, — потребовал судья.

— Моё имя Леон Брикар, я кавалер Сен-Марко и до последнего времени служил графу де Полиньяку.

— Его сиятельство маркиз де Лианкур обвиняет вас в покушении на его жизнь.

Брикар потупился, и Марк почти физически чувствовал, что тому хочется обернуться назад и снова взглянуть на де Полиньяка. Выбор был непрост. Брикар мог отрицать обвинение, но тогда должно было начаться официальное расследование, в которое неизбежно был бы втянут его господин. Или он мог признать вину, настаивая, что сделал это по своей воле, позволив графу де Полиньяку отказаться от него и выйти сухим из воды.

— Я признаю, что действительно ранил его сиятельство, но я сделал это из личной неприязни, — наконец произнёс Брикар.

— За что же вы меня так ненавидите? — спросил маркиз, пристально глядя на него. — Я впервые увидел вас в той комнате, и не так давно вернулся с юга в столицу. Чем же я мог так оскорбить вас?

— Мой отец погиб в сражении, которым командовали вы, — заявил Брикар. — Мне сообщили, что вы бросили его отряд без подкреплений, хотя имели достаточные резервы.

— И когда же это было? — нахмурился маркиз.

— Ваше сиятельство, — мягко остановил его Ковелье, — мы собрались здесь, чтоб рассмотреть обвинение против графа де Лорма и не можем рассматривать дело кавалера Брикара в том же заседании. Необходимо провести надлежащее расследование покушения на вас, в ходе которого вы сможете задать ему интересующие вас вопросы.

— Как вам будет угодно, — проворчал маркиз и, смерив капитана недобрым взглядом, отошёл к скамье.

— Рассмотрев представленные сторонами доказательства, суд установил, что