Восход Багровой луны - Никита Русов

Но, в определённый момент, древний опустил руки и недовольно произнёс:

— Единственный и самый главный просчёт за бытность хранителя Заветов Создателя, прямо сейчас находится передо мной… Даже в эту секунду, я хочу устранить худшее проявление мощи Гидрафэля.

Мастер ордена поравнялся с наставником. Со стороны лестницы доносились непонятные звуки. Будто кто-то посмел спуститься в одно из самых охраняемых мест Цитадели.

— Я воспринял последний приказ Второго Волка не без худшего разочарования… Последующие годы не дали результатов, так что остаётся последний шанс.

— А, ведь когда-то и ты был счастливым человеком, не знавшим всех ужасов этого неблагодарного мира.

Аббат сурово взглянул на Непрощённого.

Но, этот взгляд сильно отличался от того, что был мгновенье назад. Он был, переполнен всепоглощаемой печалью, пронесённую сквозь долгие года, одним из лучших воинов ордена.

От чего-то, Дараху самому резко стало не по себе. Вовсе не из-за страха… Пленник сам удивился собственным словам, ровно как тюремщик, ощутил разверзшиеся раны былых времён.

— Был — в полголоса согласился капеллан — И никогда не забуду. Как и то, через что прошли с тобой.

Стоявший позади Магистр на мгновение, словно выпал из реальности. Наложенные чары размыли границы сущего и ментального, ради осознания истины одного человека. Воин Луны увидел перед собой не сурового палача и наставника, а простого смертного, которому не чужды эмоции… Смертным, которым ментор не считал себя уже давно.

Мастер понимал с самого начала, что скрывается за маской хладнокровного воина. Знал, что связывает его и преступившего закон, боевого брата, и одного из претендентов на роль Магистра Братства.

От того, мечник ещё больше ненавидел себя за проявленную слабость и нерешительность. Чьи последствия, будет невозможно избежать и сложно исправить в конечном итоге.

Внеплановая пауза продлилась недолго.

Аббат тяжело выдохнул, освободив напряжённые лёгкие от застоявшегося воздуха. Минутная слабость вернула капеллану прежние силы и ещё больше ненависти, готовой обрушиться на заключённого смертельной волной возмездия.

— Думаю, что тебе не составит труда уничтожить пару тысяч мертвецов — с мрачным интересом, утвердительно произнёс древний.

Огромный воин протянул Магистру раскрытую ладонь.

Фабрэн достал из кармана маленький пузырёк с оранжевой жидкостью и вложил его в руку собрата… Сам лидер ордена, как по щелчку пальцев, вернулся в реальность из мира раздумий. Словно эффект после долгого боя в обличие зверя, но без болевых ощущений.

Аббат откупорил ёмкость и, с силой залил субстанцию в рот Дараху.

Кипящее содержимое вливалось в изодранное горло, причиняя неприятный, горячий дискомфорт. Будто мечник слегка отхлебнул кипящего масла.

Под толщей мышц заиграла похолодевшая кровь. По всему организму растекался горячий эликсир, посекундно обволакивавший каждую йоту тканей и внутренних органов… Исцеляя и успокаивая нанесённые тёмной энергией раны.

Ясный взор узника окутала полупрозрачная вуаль подступающей сонливости.

Дарах ощутил, как ожившие конечности истерзанного тела опускались сами по себе. Будто все невообразимые силы покинули их навсегда. Тело склонилось над полом в попытке дотянуться до него, прилечь и спокойно выспаться. Но, цепи не давали сделать этого.

Надсмотрщик обогнул бывшего мечника и приблизился к дальней стене, расположившейся позади Дараха. Огромная лебёдка, сама прикованная дополнительными цепями, была настоящим кошмаром инженера, проектировавшего её.

Собранная из прочной древесины, скреплённая скобами, толщиной в три пальца, машина, контролировала уровень подъёма цепей и наклоном линз в шахте. А, также, несколькими люками, находившимися около центра залы.

Капеллан потянул за один из рубильников. По ушам ударил резкий скрежет древнего металла о металл. Словно бойцы находились в желудке исполинского зверя, из которого невозможно выбраться на белый свет.

Тяжёлые цепи медленно опустились так, что заточённый воин сумел впервые за долгое время прилечь на пол, свернувшись, словно удав.

Эти минуты доставили заключённому блаженство, сопоставимое с райским наслаждением, какое испытывают истязаемые долгие годы военнопленные, после смерти в своих камерах. В добавок ко всему, эффект усиливался благодаря мощному эликсиру.

Дарах уснул ровно в тот момент, когда его бритая голова коснулась идеально вымеренной поверхности, воспринимаемая им, как пуховая перина.

Магистр довольно ухмыльнулся, задержал свой взгляд на узнике. После чего, переведя на пустой пузырёк в своей руке.

— Она просто нечто! — улыбнулся Фабрэн — Наконец-то, спустя столько лет кропотливых изысканий, она сумела создать рабочую формулу… Воистину очередная победа сынов Создателя.

— Воистину — с сомнением согласился капеллан.

Он неспешно миновал массивную клетку, заходя за спину лидеру, готовясь покинуть подземелье.

— Думаешь, что этого будет достаточно? — с надеждой уточнил древний.

— Более чем.

Чёрный Меч быстро развернулся к выходу. В руке по прежнему сжимался пузырёк.

Капеллан бросил вымученный взгляд на мирно дремавшего собрата на цепи, словно пёс. Противный скрежет полосонул душу.

Аббат нашёл в себе силы отвернуться, отогнать поганые мысли, вместе с остатками жалости. Внутреннее противоречие навязчиво цеплялось за несуществующие рычаги души, в попытке отворить неприступные врата стального сердца.

В какой-то момент, нутро почувствовало чьё-то злое присутствие. Внутри всё сжалось от всепоглощаемой злости.

Кованые сапоги неспешно понесли своего хозяина по пустующему коридору. С особой осторожностью стараясь не нарушать нависшей тишины. Несмотря на паршивое состояние Аббата.

— Слишком поздно, что-то менять — само утверждающе прорычал воин самому себе — Он предал наши идеалы и принципы… Слишком поздно.

Внезапно, следовавший впереди воитель остановился. Бойцы встретились взглядом. Теми, что не являли собой ничего хорошего.

— Непривычно видеть тебя в таком виде — тихо произнёс магистр, пряча пузырёк — Ты, один из тех, на ком держится весь дух сопротивления этой крепости.

Фабрэн ударил ногой по камню. Массивные врата, ведущие в купол, захлопнулись. По коридору пронёсся стремительный порыв, словно собирая дикий шторм.

— Это, не более, чем злостное влияние бесовщины — непринуждённого ответил древний — Я, можно сказать, даже рад, что очередной предатель положит свою жизнь, ради сохранности нашего ордена… В противном случае…

— Аббат!

Языки факелов дрогнули. Серый взгляд бойца немного прояснился, словно с него сорвало пелену.

— Ты думаешь, я не понимаю, что ты ощущаешь?

— Никак нет — без эмоционально ответил воин.

— Да будет тебе известно, по первой, я не хотел вызывать тебя сюда, чтобы не вскрывать твои старые раны.

Духовный наставник всё прекрасно осознавал, а потому, нисколько не поменялся в лице. Лишь глаза его приобрели более насыщенный оттенок.

— Я знаю, что ты сам умеешь пользоваться Печатями. Непонятно, на кой чёрт я был нужен. Были запланированы учения первого и восьмого отряда. Видно, мне было бы лучше заняться именно этим. Иначе, я не понимаю, зачем лидер Цитадели вызвал меня?

— Чтобы ты ещё раз всё обдумал — спокойно уточнил воитель.

— отправлять его на смерть или нет? —