Игры викингов - Александр Мазин

– Довольно! – произнес ярл.

И Ворчун добил жертву точным ударом в сердце.

– Молодец, – похвалил Хрогнир. – Я бы не сделал лучше.

– Удачно получилось, – заскромничал Ворчун. – Крепкий попался.

Санёк смотрел на Ворчуна и думал, что, наверное, каждый из викингов способен на такое. Даже Свиди Ящерица. Даже друг Дахи. И как к этому относиться?

И тут друг Дахи сам подошел к нему и произнес задумчиво:

– Каждый раз думаю: если возьмут меня враги, сумею ли я держаться достойно, так, чтоб не опозорить предков? А ты?

– И я не знаю, – проговорил Санёк.

И тут он понял: викинг готов не только к тому, чтобы изощренно мучить пленников, но и к тому, что с ним обойдутся так же. И видит в этом одно из высших проявлений мужества.

Это было… чудовищно.

И справедливо. Ведь воин – не только тот, кто убивает. Тот, кто убивает без опасения ответки, – не воин, а палач. Воин готов к тому, что и его убьют. Нет, они не палачи. Они – воины. Всё справедливо. Но Санёк очень надеялся, что ему не подбросят «работу» вроде той, которую только что выполнил Ворчун. И на месте замученного тоже не окажется.

Акция устрашения сработала. Все пленники изъявили покорность. Некоторые, правда, поглядывали… нехорошо, но без возражений ставили ногу ярла на кудлатые головы.

Рассвело.

Викинги позавтракали. Пленников напоили, но кормить не стали.

– Ворчун, Торфи, остаетесь здесь, – приказал ярл. – А мы сходим, поглядим, как живут наши новые трэли.

– Ага! – оживился Медвежья Лапа. – Там и бабы, должно быть, есть!

– Губу не раскатывай, – сказал ему Сниллинг. – Может, это охотничья ватага?

– А вот мы сейчас и узнаем, – Медвежья Лапа ухватил за шкирку одного из пленников и жестами попытался выяснить, есть ли где-то женщины. Выглядело это забавно. С точки зрения Санька. Но не с позиции пленника. Тот был в ужасе. Беспрерывно кивал, складывая перед собой руки. Наконец, после особенно откровенных движений Лапы, бедняга рухнул на колени и выразил полную готовность удовлетворить сексуальные потребности страшного человека.

– Тьфу! – Медвежья Лапа сплюнул, дал бедолаге пинка и оставил его в покое.

Санёк вязал пленников вместе со всеми. Это тоже было искусством. Шестнадцать человек соединили в цепочку (раненых, не способных идти, добили), накинув каждому на шею петлю со скользящим узлом. Любое резкое движение, даже падение, приводило к тому, что все, включая упавшего, оказывались на грани удушья. Викинги погоняли их немного по пляжу, чтобы те поняли, как надо идти. Научили.

Двинулись. Проводников не потребовалось. Следов было столько, что даже Санёк заметил: нападавшие удирали сломя голову. Чесали все в одном направлении.

Пленники передвигались по пересеченной местности очень умело. Несмотря на то что некоторые потеряли свои меховые чуни и топали босиком.

– Дахи, Свиди, Сандар. Сюда! – позвал Хрогнир примерно через час пути. – Идите вперед. Разведайте, что там. В случае большой опасности дайте сигнал, нет – разбирайтесь сами.

– Да уж разберемся! – фыркнул Свиди.

– Не наглеть! – одернул его Хрогнир. – Теперь они знают, чего от нас ожидать. Дахи, ты старший. И под ноги глядите. Не хочу, чтобы вас поймали в ловушку, как когда-то это сделали ливы.

– Мы будем внимательны, ярл, – заверил Дахи.

И они побежали. Не слишком быстро. Темп задавал Дахи, а он не торопился. Высматривал ловушки…

И всё-таки дикарей не заметил.

Лохматый человек в шкурах выскочил из-за деревьев и, прежде чем Санёк успел что-либо сообразить (но щит он поднял автоматически), дикарь рухнул на землю и, не поднимая головы, пополз к ним.

– Сдается? – предположил Свиди Ящерица.

– Или ловушка, – отозвался Дахи. – Не спускайте глаз с леса, а я с ним потолкую.

– Да что они нам могут сделать! – воскликнул Свиди.

– Когда мне потребуется твой совет, викинг, я его спрошу, – с нажимом произнес Дахи. Подошел к валявшемуся на земле дикарю, поднял силком, показал жестами: «Убивать не буду, чего хочешь?»

Доступно показал. Санёк бы так не смог.

Дикарь встрепенулся, ухватил Дахи, попытался увлечь за собой. Ну с таким же успехом он мог бы соседний вяз потянуть.

Дахи обернулся:

– Идем за ним, – сказал он. – Если он что худое задумал – первым умрет. А потом – остальные.

– Скажи ему об этом, – предложил Санёк.

– Зачем? Он и так знает. Да и готовности умереть за родню я у них что-то не заметил. Вон как удирали ночью, побросав своих.

Домами это можно было назвать с большой натяжкой. Одна огромная круглая хижина, крытая соломой. Стены из глины, камни вместо фундамента. И еще одна хижина, чуть поменьше, но повыше. С конической крышей.

И все население поселка – человек семьдесят. В основном женщины, подростки и дети. Мужчин всего девять. И все лежат мордой в землю. Мужчины – впереди, прочие – подальше.

– О! – хмыкнул Свиди. – Бабы!

– Успеешь еще, – остудил его Дахи. – Сандар. Ты быстрый, так что – бегом к ярлу. Расскажешь, что у нас тут.

И показал знаками «проводнику»: мол, хорош валяться. Пусть встанут и приготовят пожрать. Да побольше.

Что за этим последовало, Санёк не увидел, потому что развернулся и побежал.

Дикари жили на реке, по которой плыли викинги. Но – скрытно. Между ними и водой – лес. Зачем, непонятно. Гости, впрочем, и не интересовались. Использовали дикарей потребительски. В основном женщин. Среди последних попадались хорошенькие. Даже красивые, если отмыть. Но Санёк всё равно брезговал. Объяснил свой целибат тем, что дал гейс, то бишь клятву, что не будет с женщиной, пока не окажется в знакомой местности.

Восприняли с уважением.

Еще Кетильфаст решил приспособить дикарей к добыванию драгметалла, но оказалось, что в этом нет необходимости. Как только те узнали, что викингам нужно золото, сразу приволокли пудов пять. Все – в самородках. Золото они использовали для мелких хозяйственных нужд. Грузилами для сетей, например. Обрабатывать не умели. С этим у них вообще было плоховато. Каменный век. Однако сами они оказались довольно толковыми. И язык у них имелся. Не то чтобы развитый – сотен на пять слов. Большую их часть викинги уже выучили, преодолев языковой барьер.

Жили дикари в одной большой хижине. Внутри жилище выглядело еще более убогим, чем снаружи. Сплетенная из веток крыша подпиралась столбами из неошкуренных бревен. В центре – дырка, под которой огороженное камнями кострище. Стены – из бревен потоньше, густо переплетенных ветвями и промазанных глиной. Земляной пол покрыт старыми вонючими шкурами и свежей травой, которую регулярно меняли.