Край чудес - Ольга Птицева

Южин присел на корточки. Он все заслужил. И прокушенную щеку, и Магу, жаждующую его разорвать, и даже острую пружину, впившуюся в бедро. Если Мага была вичевая, то пружина точно хранила в себе запас столбняка. И это Южин тоже заслужил. Он закусил губу, чтобы не разреветься.

Холодная ладонь опустилась ему на лицо. Южин открыл глаза, но не отстранился. Он старался не дышать, чтобы не выдать себя. Мальчик тоже не издавал ни звука. Южину показалось, что даже футболка на его узкой груди не поднимается при вдохе. Мальчик убрал руку с лица Южина, задумчиво потер родинку и выбрался из ржавого завала.

Скрипнула дверь. Мага наконец заткнулась. Тишина зазвенела в ушах, через этот звон трудно было разобрать шепот, доносившийся из коридора.

– Отдай мне его, – просяще ныла Мага. – Отдай. Я его вела. Отдай.

– Отстань, – сказал мальчик. – Нет здесь никого.

– Ну отдай, мне нужен этот, я же почти… почти привела его. Отдай.

– Я сказал, никого здесь нет. Уходи.

Мага заскулила. Южин окаменел, вслушиваясь, как удаляются ее шаги. Медленно и тяжело. Нехотя, но послушно. А когда все стихло, Южин понял, что в комнате, кроме него, больше никого не осталось. Даже сторожа. Ни-ко-го.

Он посидел еще немного, упершись лбом в колени. Южин знал, что Мага не вернется, и упивался этой уверенностью. Обошлось. Значит, он еще выберется. Еще спасется. И остальных отыщет. Если безымянный мальчик спас Южина, то теперь надо спасти и Тараса с Кирой. Куда бы они ни ушли, без него им наружу не выбраться. Южин улыбнулся этим мыслям. Надо же, убежал от сумасшедшей девки и сразу в герои заделался. Может, за этим сюда и ходил Дэн? За возможностью почувствовать себя героем, пусть весь остальной мир и делает тебя исключительно неудачником.

Смех распирал грудь. Щекотал в носу. Слезы сами собой потекли из глаз. Южин заворочался в пружинах, пополз к выходу, но только расцарапал руки. Еще рывок – тонкая ножка светильника, опрокинутого плафоном вниз, впилась ему в ногу. Южин почувствовал, как под штаниной стало горячо и влажно. Липкий от слизи и крови, он вывалился из железной кучи и остался лежать, тяжело дыша. А когда приподнялся на локтях, по коридору уже цокали когти. В нос ударил острый запах псины. И курева.

«Полкан», – понял Южин. Бежать сил не было. Он вытащил из кармана телефон, включил фронтальную камеру.

С экрана на него смотрел какой-то страшный парень – грязный, исцарапанный, высохший весь. В нем не осталось ничего знакомого. А уж свое лицо Южин как следует изучил. Но сморщился парень так же, как Южин. И рот у него скривило точно так же. И даже глаза у него были заплаканные. Парень на экране затравленно щурился, потом втянул в себя воздух и зашептал на выдохе.

– Меня зовут Вячеслав Южин, я блогер и пришел в Ховринскую заброшенную больницу со съемочной командой, чтобы снять документальный фильм. Сюда нас привел проводник Костя, я познакомился с ним на тематическом форуме. Он пообещал мне показать ХЗБ изнутри. Костя упал в шахту лифта. Мы не смогли его спасти. – Тут парень сбился и всхлипнул. – Мы с командой разделились. А теперь меня пытаются убить местные. Они называют себя ховринские. На меня напала девушка. Мага. Она укусила меня.

Парень повернулся к камере щекой. Через слой грязи были видны налитые кровью следы зубов.

– Я смог отбиться, но сейчас меня ищет местный бомж. У него есть собаки. Я думаю, все было спланировано. Меня специально заманили сюда. Здесь уже погиб мой старший брат. Но им мало. Им нужен я. – Парень тяжело сглотнул, посмотрел за камеру, туда, где все громче был слышен собачий скулеж. – Мне очень страшно, – признал он, с трудом фокусируя взгляд, и замолчал.

Южин выключил камеру, отшвырнул от себя телефон и прижался лицом к полу. Парень на экране исчез. Южин не чувствовал его собой. И пока собаки скулили, обнюхивая все углы, думал, на кого же так сильно он был похож.

«На отца», – наконец понял Южин. На их с Дэном папу.

КИРА

Терпеть было невозможно. В тесной палате не осталось воздуха. Только чужое дыхание, чужой запах и гарь, доносящаяся из общего зала. Мага метала на пол карты, перед ней застыл Южин, в его глазах отражался луч фонаря, брошенного на пол. Тарас топтался над ними, искал кадр. Все как обычно. Ничего нового. Работать работу, ради которой они сюда и пришли. И никакого Костика, никакой порезанной ладони чертовой Маги, никакого Лёнчика, оставленного в углу. Никаких поцелуев на ночном ветру. И пусть Костик, шагнувший за Край, стер всякую важность случившегося на крыше, мир, не сдвинувшийся ни на сантиметр от их близости, бесил сильнее всего.

«Я сейчас закричу», – поняла Кира и сцепила зубы, чтобы не испортить Тарасу кадр.

От этого стало совсем уж невыносимо. Работать работу. Вбивать гвоздь, чтобы гость не ушел. Стишок Лёнчика ввинчивался в воспаленный мозг.

У меня сидит гость. Кира, как была на четвереньках, поползла к выходу. В голове у него гвоздь.

Перевалилась через порог, почти упала, но кто-то подал ей руку. Это я его забил. Кира оперлась на протянутую ладонь. Чтобы гость не уходил.

– Уже уходишь? – Жека смотрел на нее, а Кира смотрела только на Микки-Мауса.

Тот упирался тонкой лапкой в бок. Во второй держал пилу. Смотрел с ехидной улыбочкой. Кира пробормотала что-то невнятное. В голове у него гвоздь.

– Толчок у нас в любом углу, если тебе приспичило, – добродушно разрешил Жека и вернулся в палату, где Мага предвещала Южину тяготы и лишения в казенном доме.

В темноте Кира окончательно потерялась. Вниз. Туда, где заканчивается шахта лифта. Где-то же она заканчивается. Ровно на восемь этажей ниже места, откуда в нее шагнул Костик. Бетонный колодец должен оборваться дном. И что лежит там сейчас, то и нужно увидеть. Тело. Или горячий прах. Или ничего, только смятые пивные банки и битое стекло. Костик точно был. И точно упал. Если остальным легче делать вид, что это не так, то ее, Киру, это больше не касается.

– У меня сидит гость, – пробормотала она, пробираясь через зал, а тот прямо под ее ногами заполнялся неясными очертаниями предметов. – У него в голове гвоздь.

Кира ощупала перевернутый письменный стол – ветхое дерево, поломанные ножки, отошла от него на два шага, резко обернулась. Не исчез. Зато сбоку появилась железная стремянка с ведром на верхней перекладине. Кира встала на носочки, пощупала гнутую ручку. Опустилась, вытерла руки о толстовку. В кармане что-то звякнуло.

– Это я его забил. Чтобы гость не уходил.

Идти с гвоздем, зажатым в кулаке, было спокойнее, чем без него. Кира и не помнила, как подняла его с пола и засунула в карман. Вот гвоздь лежит далеко, не дотянешься. А вот он уже рядом – наклонись и возьми. И только узкая полоска тени мелькнула от стены и обратно. Кира кивнула сторожу и засунула гвоздь в карман. Баллончик ухнул вниз вместе с Костиком. Ржавый гвоздь пришелся кстати. А теперь Кира рассекала собой темноту, а та срасталась у нее за спиной с чуть слышным шипением. С гвоздем в руке этот звук был почти не страшным. Ноги сами вынесли Киру на лестницу. Гарь клубилась над ступенями.