Меня зовут господин Мацумото! - Дмитрий Ш.

работу. Раз уж контракт подписан, деньги выделены, никуда я теперь не денусь.

Многие японские служащие на моём месте так бы и поступили, проглотив обиду. Здесь не принято оправдываться перед руководством. Любая проблема, с которой они не способны справиться самостоятельно, удар по их карьере. Так же здесь нет места слову — хочешь, здесь есть принцип — надо! Вот только в моём случае не всё так просто.

Менеджер актрисы попытался объяснить, вежливо и аккуратно, что госпожа Микадо немного устала. У неё очень плотный график съёмок. Не нужно обращать внимание на её мелкие замечания. Она привыкла немного к другому. Ей нужно время настроиться. И вообще, у госпожи Микадо огромная армия преданных фанатов, которая может смешать с дерьмом мою рекламу, если посчитают, что я её обижаю. Это он так намекнул, что не нужно на неё давить. В переводе: «Смирись и не указывай, что делать». В отличие от Александра Родионовича Бородача, харизмы менеджеру не хватило, чтобы убедить меня в своей искренности. Его коронное: «Понять и простить», тут не возымело действия.

Не став спорить с человеком, отстаивающим интересы своего нанимателя, отправил его к актрисе, улёгшейся на кушетку с телефоном в одной руке и заказанным коктейлем в другой. Подойдя к ней, склонившись к уху актрисы, он что-то тихо начал ей объяснять. Нахмурившись, женщина бросила на меня недовольный взгляд. А я что? Я ничего, кремень, об меня искры высекать можно. Поняв, что грозным взглядом меня не пронять, Микадо-сан встала, соблазнительно потянулась, поставила коктейль на столик, после чего решительно направилась выяснить, что я имел, усомнившись в её профессионализме? За это и маникюром пожертвовать не жалко. На счастье её стилиста, как раз в этот момент мне позвонили из офиса. Подойдя, она застала только концовку разговора.

Ёсида, вынужденный взять на себя мою работу, пока я отсутствовал, никак не мог разобраться, что ему с ней делать.

— Нет. Пока он триста двадцать миллионов не переведёт на счёт главного офиса, никаких поставок. Пошли его работать в публичный дом! Что значит, я потом, в следующем месяце? — строгим голосом объяснял другу, что не нужно поддаваться на уговоры.

Отдел инспекций обладал довольно широкими полномочиями. Поскольку прерывать чужой разговор очень невежливо, Микадо-сан вынуждена была подождать, пока я закончу.

— Предупреди этого хитреца, если он всё же отправит контейнеры на корабль до того, как мы получим деньги, нам придётся заблокировать груз в порту. Если потребуется, вместе с кораблём. Зачем ты хочешь лично поехать в Осаку? Меня не волнует, что у него сейчас нет денег. Нет денег, нет положительного заключения. Американские партнёры из фирмы, — назвал довольно известную, крупную компанию, — меня волнуют ещё меньше. Подождут. Если им что-то не нравится, это их проблемы. Запомни, или за нарушение правил нагнут его, или тебя. Выбирай. Я тоже так думаю. Что там по поводу мебельной фабрики? Всё хорошо? Пусть Шихано-сан туда съездит. У неё хорошо получается запугивать местное руководство. Сам туда не суйся. Да пусть хоть спалит её дотла, не жалко.

Не зная контекста нашего разговора, его можно было понять превратно. У Микадо-сан от удивления немного вытянулось лицо. Завершив звонок, внимательно посмотрел на актрису.

— Вы что-то хотели? — любезно поинтересовался, мысленно готовясь к неприятному разговору.

— Да я…, — набрав в грудь побольше воздуха, только она приступила к уже заготовленной, разгромной речи, как мне вновь позвонили.

Посмотрев на экран, я ещё не успел убрать телефон в карман, увидел фамилию нашего секретаря Тамаки. Да что с ними такое? Эти негодяи мне весь день звонят из-за каждой мелочи, что подметила уже вся съёмочная площадка. Специально, что ли, так делают? Завидуют? Негодуют? Развлекаются? Когда я нахожусь на рабочем месте, ни от кого слова не дождёшься, не лезь, не мешай, а как только уедешь по делам, тут же о тебе вспоминают. И всем ты нужен срочно, по важному делу. Попросив прощение, приложил аппарат к уху.

— Моси-моси. Да, я. Что, дело на миллиард? Я занят. Занят! Себе возьми. Где? В коробке, на третьей полке. Нет же, левее. Дорогая, оставь мой мозг в покое. Возьми столько, сколько нужно. В сумку переложи. Я не виноват, что у тебя сумка маленькая. Хорошо. Хорошо. Скоро вернусь, — сокрушённо вздохнув, с несчастным видом посмотрел на телефон.

Как дети малые, честное слово. Как можно потерять большую коробку с документами на полке? Она всегда там стояла. Позже Тамаки рассказала, что это Рурико её взяла и положила не на своё место. Точнее, оставила как раз на своём, а не на моём.

Только сосредоточился на актрисе, как мне вновь позвонили. Жестом попросив подождать ещё минутку, остановив на полуслове, отчего у неё глаза округлились, убедил Ёсиду не выпускать со склада грузовики, принадлежащие весьма известной в деловых кругах Токио семье. Они собирались выйти с нарушением графика, а так нельзя. Документы на другое число уже согласованы и подписаны. Теперь пусть будут любезны сделать, как в них указано, а не как им удобно, даже если покажут охранную грамоту Китайского императора. Так ему и сказал.

Японского императора лучше не упоминать. Здесь такую шутку не поймут, а шутника не простят. Есть линии, которые лучше не переступать. Японцы очень трепетно относятся к вопросам, связанным с императорской семьёй. Для них это не просто красивый титул или почётная должность, а символ их единства и величия. Для некоторых, даже вопрос веры.

— Простите, ещё раз. Так что вы хотели сказать? — устало улыбнулся, мечтая послать всех на луну, а лучше самому туда улететь, недельки на две, с игровой приставкой.

Как-то странно на меня посмотрев, женщина замешкалась.

— Чёрт, сбилась с мысли, — пожаловалась. — Я вижу, у вас много дел.

— Вы даже не представляете насколько. Не волнуйтесь, пока мы с вами не закончим, я никуда не уйду. Пусть хоть начнётся пожар, наводнение, ураган, передача…, нет, до такой крайности доходить не будем, — улыбнулся.

А вот на такие темы шутить можно и нужно, показывая собеседнику, что ты вовсе не стремишься от него дистанцироваться. Перетягивать тетиву лука не стоит. Я не хочу обижать Микадо-сан, мне с ней ещё работать. Надеюсь, это взаимно. Видимо, актриса подумала о том же.

— Нет, определённо не нужно идти на такие большие жертвы, — улыбнулась, показав белоснежные, идеально выровненные зубы. — Есть же функция записи. Я часто ею пользовалась, когда не успевала закончить с делами, — посоветовала, приняв дружеский тон беседы.

— Но тогда потеряется ощущение особенности и безвозвратности момента, пойманного в ту самую секунду, когда чьё-то прошлое ещё не успело