Маэстро теней - Донато Карризи

– Я провалил дело, – признался он.

– Не важно, – ответила Сандра. И стала снимать с него одежду.

А он – с нее. Он уже видел ее обнаженной, когда следовал за ней, в номер отеля, где она, лежа на постели в темноте, позволяла незнакомым женщинам и мужчинам овладевать собой. Но, прикоснувшись к ее коже, испытал непонятную дрожь. Они упали на матрас, не переставая искать друг друга губами. В полной тишине слышалось только их прерывистое дыхание. Маркус положил ей руку на колено и медленно открыл себе путь. Когда он вошел в нее, Сандра еще не была готова и застонала. Но вскоре стала вторить каждому его движению. Он стиснул ее маленькие груди и целовал их, утоляя свое желание. Она отстранилась и вдруг заскользила губами вниз по его торсу – бесконечная полоса лобзаний. Потом вобрала в себя его плоть, показывая, что принадлежит ему вся, целиком. Он отдался наслаждению, закрыв глаза, в неведении, в забытьи. Когда Сандра поняла, что он близок к кульминации, она легла сверху и, вобрав его, резко толкнулась. И приняла его семя в свое лоно. Потом расслабилась, положила голову ему на плечо. Они тяжело дышали и были счастливы. Не обменявшись ни единым взглядом, знали, что принадлежат друг другу.

Затем оба уснули.

* * *

Сандра проснулась первой. Она не знала, сколько прошло времени, но увидела, что вокруг опять темно. Она встала, осторожно, чтобы не разбудить Маркуса. Выглянула в окно. Из мансарды открывался вид на крыши Рима, город был снова освещен.

Кто знает, почему она снова подумала о Давиде. Если бы после его преждевременной смерти она не осталась молодой вдовой, то сейчас не стояла бы здесь. И никогда бы не испытала этого нового чувства покоя, доходящего до глубины сердца. Воистину жизнь нуждается в разрушениях, чтобы двигаться вперед. Кто знает, как пошли бы дела, если бы ее муж еще жил на этом свете. Вдруг бы они обнаружили несовместимость, о которой раньше и не подозревали, или неустранимые разногласия привели бы к разводу. Или хуже: продолжали бы жить вместе, зная, что любви давно уже нет.

Жизнь – это цепь событий, сказала себе Сандра, и если ты не научишься принимать скорбь, то никогда не получишь воздаяния в виде счастья. Доказательство – то, что Давид мертв, а она не страдает больше от вечной разлуки.

Вот почему Сандре казалось, будто огни Рима сегодня зажглись только для нее.

Стоя у окна, Сандра продрогла. Отошла, подобрала с пола фуфайку от спортивного костюма. Вывернула, собралась надеть. В этот момент Маркус заворочался на постели и повернулся к ней спиной.

Сандра застыла на месте.

Пенитенциарий открыл глаза и увидел ее.

– Привет, – сказал он с улыбкой.

Но она не улыбнулась в ответ, не произнесла ни слова.

Что-то пошло не так, понял Маркус.

– Что случилось?

Сандра, вся дрожа, указала рукой.

Маркус не понимал, в чем дело, но не замедлил посмотреть, что на его правом плече ее так напугало. И увидел татуировку. Голубой кружок. И в этот миг все понял, даже без участия памяти. Истина оледенила его.

Матильда Фрай никого не убивала и не пытала. Это был он.

Он убил Епископа, Горду, Кукольника. Его рука в перчатке вложила в рот толкачу из видеозаписи на сотовом телефоне черную облатку, а затем влила едкую щелочь. Он специально для Креспи устроил в явочной квартире ловушку с пеплом. Он подвесил Алхимика к люстре, надев на него свои ботинки.

Все следы вели ко мне, только ко мне.

Эрриага сказал, что пару недель назад поручил ему дело об исчезновении ребенка, имевшем место девять лет назад. Он не предоставил никаких данных, только имя: Тоби Фрай. Возможно, кардиналу надоел шантаж Ван Бурена. В конце концов пенитенциарию удалось найти мальчика и спрятать его в надежном месте. Но чтобы добиться этого, ему пришлось убить нескольких человек. В его списке не хватало лишь одного имени – имени Маэстро теней.

Я занес фотографию Сандры в память сотового телефона, перед тем как оставить его в такси. Хотел, чтобы ее подключили к делу, чтобы она пошла по моим следам и дошла до конца.

Уведя Тоби из дома Алхимика, он зафиксировал все в записной книжке и оставил ее в исповедальне, зная, что ее доставят Эрриаге на рассмотрение. Потом пошел к Кукольнику: оттуда позвонил Матильде Фрай, дав ей услышать голос куклы, рукотворного подобия ее сына. Нужно было вызвать у нее соответствующую реакцию, чтобы она привела Сандру к Маэстро теней. После чего Маркус счел свою задачу выполненной: можно было отправляться туда, где он решил умереть. В Мамертинскую тюрьму, Туллианум.

Я аккуратно сложил свою одежду и поставил рядом белые парусиновые туфли, чтобы все поняли: я добровольно бросился вниз, голый, со скованными руками. Я спрятал ключ от наручников там, откуда, по идее, я ни за что не смог бы его достать: в собственном желудке. Все это я проделал, чтобы покарать себя за жестокие убийства, за причиненную боль.

Найди Тоби Фрая.

Это послание было адресовано не мне, а Сандре. Когда найдут мое тело, ты спросишь себя, зачем я это сделал. Но когда найдешь ребенка, поймешь. В нем – ответ, в нем – причина того, что я умираю здесь.

И другие листки, вырванные из записной книжки, предназначались ей – ее имя в ванне Кукольника, номера дел, хранящихся в архиве нераскрытых преступлений. Чтобы она могла следовать дальше по пути, который он наметил кровью своих жертв.

Сандра глядела на него, не в силах сдержать слезы.

– Почему?

Маркус опустил глаза:

– Чтобы спасти ребенка, нужно было стать одним из них, вот почему. – Теперь он отдавал себе в этом отчет. Но вероятно, Тоби Фрай уже умер там, где он, Маркус, спрятал его, чтобы защитить, и получается, что он зря продал душу Владыке теней. – Каптагон, – вдруг сообразил пенитенциарий. – Перед тем как спуститься в колодец, я принял черную облатку. Вот почему я ничего не помнил. Галлюциногенное вещество оживило старую амнезию, хотя на этот раз я по крайней мере сознавал, кто я такой.

Эрриага был прав. Грех, в котором он исповедался, записав его в книжку перед тем, как умереть в Туллиануме, слишком велик, слишком тяжек. Лучше было бы не доискиваться правды, не знать. Забыть.

Аномалии, сказал себе Маркус.

– Что же нам теперь делать? – спросила Сандра, ожидая, что он сейчас произнесет слова, способные развеять этот кошмар. – Что с нами будет?

– Есть место, где мир света встречается с миром сумерек, – отвечал Маркус, повторяя то, чему его учили. – Там-то и происходит главное: в краю теней, где все разрежено, смутно, нечетко. Я – страж, призванный охранять эту границу. Ибо время от времени что-то прорывается… Я – охотник за тьмою… Моя задача – сдержать ее, отправить обратно.

Бледное весеннее солнце осушало улицы, стирая последние следы дождей и паводка.