Дорогой незнакомец - Стелла Камерон

– Вот что я вынужден терпеть, – сказал раскрасневшийся, запыхавшийся Оливер, указывая на Ника. – Он все время изводит меня своими насмешками. Философ становится астрономом, и все ради его излюбленной привычки играть словами. Это он хочет смутить меня, напомнив, что я ему говорил, что никогда не посмотрю на тебя и не буду бегать к тебе на свидания под звездным небом.

Милая фраза. Она улыбнулась ему и подумала, сколько удовольствия ей доставляет смотреть на его лицо и слушать его голос. Но действительно ли Ник шутил, когда по ошибке назвал ее отца астрономом? Или, может быть, Ник на самом деле не знал, что ее отец – философ? И к чему эта внезапная, неуместная и довольно глупая потасовка? Просто ли это ребячество молодых людей или один из них таким образом отвлекает внимание от досадной оплошности другого? Если Ник и Оливер – близкие друзья, то Ник должен знать об интересах Оливера. Человек, способный быть ассистентом у астронома, скорее всего будет в меньшей степени знаком с философией.

Оливер продолжал проявлять большое внимание ко всему, что касалось Блэкмор-Холла. Лили часто заставала его за осмотром какого-нибудь предмета обстановки или картины и даже видела, как он водит пальцами по картинной раме. Как будто определяет ее ценность…

– Лили, – сказал Оливер, сдвигаясь вперед на своем сиденье и беря ее руку. – Ты такая задумчивая. Поделись со мной своими мыслями.

Она взглянула на его руку, длинные сильные пальцы и подумала, уже не в первый раз, что Оливер Ворс не всегда жил изнеженной жизнью секретаря.

– Я думаю, – что она, по сути дела, не слишком-то хорошо знает человека, за которого согласилась выйти замуж, – что мужчинам доставляет удовольствие оберегать свои сокровенные тайны.

Розмари поперхнулась и закашлялась, так что Лили даже пришлось дать ей нюхательной соли.

«Я сделаю то, что должен сделать. Я и так уже слишком долго откладывал, но я отчасти получаю наслаждение, наблюдая, как ты все больше запутываешься в моих сетях.

Сначала я говорил себе, что должен найти способ пощадить тебя. Я собирался проявить к тебе милосердие, хотя твой род не проявлял никакого милосердия ко мне. Еще недавно я думал, не отступить ли мне от того плана, что я избрал. Но я не смогу и не сделаю этого.

Я думал, что у меня впереди еще достаточно времени, что я буду забавляться тобой, смеяться над тобой. Но ты сам поторопил мою руку.

Лили Эдлер? Женитьба?

О нет, этого не будет. В качестве забавы она бы устроила меня. Играть с существом, которое обожало бы тебя больше – много больше, – чем любая красотка. Существо, которое видит только тебя, только тебе хочет доставлять радость, забывает о себе ради тебя. Это приятно возбуждает, не так ли?

Но ты не можешь жениться на ней.

Нет, это разрушило бы мои планы.

Сколько осталось времени? Мало. У тебя очень мало времени, Оливер Ворс, – счастливчик, человек, забравший то, что должно принадлежать мне.

Я должен остановить тебя сейчас».

Он был рискованным человеком. Рискованный человек иногда должен принимать рискованные решения.

Смотреть на Лили Эдлер, слышать ее, предвкушая чудесную возможность дотрагиваться до нее, стало для Оливера насущной потребностью. Она была нужна Оливеру, и совсем не для тех целей, как он предполагал, когда они впервые встретились, она ему могла понадобиться.

Он любил ее.

Оливер притаился в сумраке коридора возле ее двери.

Притаился? Оливер Ворс, богатый, добившийся успеха человек, которому было хорошо знакомо ощущение пресыщенности красивыми, на все ради него готовыми женщинами? Да, вот он притаился, как вор, поджидающий удобного случая, чтобы умыкнуть желаемое. Подходящее сравнение.

Послышались легкие шаги, и он вжался в стену. Ему не обязательно было видеть Лили, чтобы убедиться в том, что приближается именно она. Черт, он совершенно околдован.

Он быстро выскользнул из своего укрытия, подскочил к ней, как только она вышла из двери, и накрыл ей рот ладонью, прежде чем она чуть было не вскрикнула.

Она возмущенно бормотала что-то под его ладонью, но он, продолжая зажимать ей рот, втащил ее в гостиную и закрыл дверь.

– Я не могу этого вынести, – пожаловался он, прижимая ее к стене и целуя в теплый, нежный висок, в высокий гладкий лоб. – Тут все будто сговорились нам мешать. Вот уже три дня, как мы помолвлены, а я вижу тебя меньше, чем когда-либо прежде.

Она неожиданно укусила его за руку и, когда он охнул и отдернул руку, обоими кулачками стала колотить его в грудь.

– Оливер Ворс, вы возмутительны! Неугомонны. Почтенный светский человек, говорите? Ха! Прячется и выскакивает, чтобы до смерти меня испугать.

– Я и не рассчитывал на такую страстную отповедь, любовь моя. Я думал, что ты из тех женщин, которые обожают сюрпризы.

Сжав губы и пыхтя, она пыталась высвободиться из его объятий.

– Мне нужно было увидеться с тобой, Лили. Нам нужно побыть наедине. Я битый час ждал в этом проклятом коридоре, прячась от твоей ужасной приемной матери, от твоего отца, от Ника, от Юстаса Гудвина, от слуг, от твоих снующих повсюду подруг. Я не хочу видеть никого, кроме тебя, ты меня понимаешь?

Ее глаза расширились. Она, успокаиваясь, кивнула, и он провел большим пальцем по ее подбородку.

– Ты меня обезоруживаешь, шалунья. Я не могу сердиться на тебя и минуты, даже когда ты изводишь меня. – Он нежно поцеловал ее. Если бы он поцеловал ее со всей страстью, которая в нем накопилась, она наверняка бы задохнулась.

Вдруг чье-то хихиканье заставило его вздрогнуть и поднять голову. Лили поглядела на него ошеломленно, поднялась на цыпочки и выглянула из-за его плеча.

Снова послышалось приглушенное хихиканье, и Оливер быстро обернулся. Служанка Хильда, которая, как он знал, прислуживала и Лили, и миссис Фрибл, стояла в углу комнаты. Его стремительное вторжение не оставило ей никакой возможности ускользнуть ни в коридор, ни в спальню, и теперь она смотрела на Оливера и Лили отчасти с жадным любопытством, отчасти со смущением.

– Хильда, – сказала Лили, – я не посылала за тобой.

– Да, мисс. Меня послала миссис Фрибл. Она велела мне постелить еще одну постель в этой комнате, чтобы не оставлять вас одну.

– Я привыкла быть одна, Хильда. Я нахожусь одна в этих комнатах с десятилетнего возраста.

Хильда опустила глаза.

– Миссис Фрибл сказала…

– Мне все равно, что сказала миссис Фрибл. Я…

– Я разберусь с этим. – Оливер подхватил Лили и повлек ее прочь из комнаты. – Мы с мисс Эдлер собираемся на прогулку, Хильда. Можешь пойти к миссис Фрибл и доложить ей об этом, если хочешь. Скажи ей, я просил тебя, чтобы ты сказала.