От всего сердца - Илона Эндрюс

class="v">Et du jour en feu.

Des humains suffrages,

Des communs élans

Là tu te dégages

Et voles selon.[18]

У него был действительно хороший голос, глубокий и звучный, и каким-то образом казалось, что французский подходит ему.

Тони снова закатил глаза.

— Как переводится? — спросила Карат.

Гастон сделал небольшой, элегантный жест рукой.

— Это стихотворение Артюра Рембо. Оно говорит о вечности, которую обретаешь в тот момент, когда заходящее солнце касается океана или двое влюбленных дают прошептанное обещание. Это стремление открыть бесконечность в одно мгновение и навсегда сохранить его в своей памяти в качестве защиты от неизбежности мучений.

Я перестала есть и посмотрела на него.

— Это правда, — сказал он.

— Очаровательно, — сказала Карат. Она поставила локоть на стол и оперлась подбородком на тыльную сторону ладони. — Еще что-нибудь скажи.

Мышцы челюсти Дагоркуна напряглись.

Карат повернулась ко мне, чтобы взять маленькую баночку с джемом, и подмигнула. Ох. Вот те на! Она делала это нарочно.

— Что бы ты хотела услышать? — спросил Гастон.

— О, я не знаю. — Карат намазала немного джема на крошечный рогалик в форме герба дома Крар. Орро действительно превзошел самого себя. — Есть ли у Орды какая-нибудь увлекательная поэзия, младший хан?

Дагоркун разжал челюсти.

— Да.

— Не мог бы ты прочитать что-нибудь для нас?

— Нет.

Я отпила кофе, чтобы не засмеяться.

— Ох, какое разочарование. — Карат захлопала длинными ресницами.

Гостиница обратила на себя мое внимание. Сообщение от Дома Меер. Я махнула рукой, чтобы никто не испугался, и «Гертруда Хант» передала мне экран с изображением Бестаты. Кандидатка вампиров была одета в урезанную версию доспехов, которые рыцари носили во время тренировок. Я достала тренировочное оружие из хранилища.

— Я хочу поговорить с леди Ренадрой.

Ну, поскольку мы используем официальные титулы вместо имен…

Я посмотрела на Карат.

— Ты хочешь пообщаться с леди Эминдрой?

— Да.

Я подвинула экран к ней.

Стойки с учебным оружием поднимались сквозь дерн лужайки. Оружие было точного размера и веса стандартного оружия вампиров, но сделано из другого материала, и его края были тупыми, хотя быть раненным одним из них все же было больно.

— Не хотите ли вы немного потренироваться сегодня утром? — спросил Бестата.

Глаза Карата вспыхнули.

— Всегда.

— Я полагаю, кто-нибудь придет, чтобы сопроводить меня к вашему местоположению?

— Да, — сказала я.

— Отлично. Я с нетерпением жду этой тренировки.

Экран погас. Карат поднялась.

— Я сейчас вернусь.

Я повернулась к Гастону.

— Не мог бы ты привести Бестату?

Он отвесил мне неглубокий поклон.

— С удовольствием.

— Спасибо.

Гастон вышел из-за стола.

— Как вы узнали, что она скажет «да»? — спросил Томато. — Вы вытащили оружие еще до того, как они согласились сражаться.

Орро подал ему маленькие кубики сырого стейка. Томато проткнул их когтями, окунул в блюдце с пряным медом и осторожно отправил в рот один за другим, долго пережевывая каждый кусочек.

— Я узнала ее тренировочные доспехи. Каждый раз, когда Бестата появляется на публике, она всегда выглядит официально. Была только одна причина, по которой она могла надеть тренировочную броню. Она хотела провести спарринг, и среди нас был только один человек, которому она могла бросить вызов.

— Но как вы поняли, что Карат согласится? — спросил Томато.

— Рыцарь-вампир с положением Карат никогда не отступит перед вызовом конкурирующего Дома. Для Бестаты это шанс ощутить мастерство Карат. Карат понимает это и рада его продемонстрировать, что ее даже не беспокоит сбор разведданных Дома Меер. Кроме того, Карат похожа на мою сестру. Она не может устоять перед мечом. Если поблизости кто-то есть, ее рука сама начинает тянуться к нему.

Дагоркун отпил чай. Он явно о чем-то задумался.

— Почему ты не продекларировал «При свете Луны, по кровавому следу»? — спросил Тони.

Он отмахнулся.

— Мне это не пришло в голову.

— Ты можешь объяснить мне Суркара? — спросила я. — Ты здесь для того, чтобы наблюдать за ним. Почему он здесь?

Дагоркун вздохнул.

— Когда Орда претендует на планету или строит космическую станцию, поселенцы выбираются с помощью сложного алгоритма. При этом учитывается трудовой стаж, достижения, потребности колонии и индивидуальные предпочтения. Это также гарантирует, что население колонии будет разнообразно и одинаково представлено. Ни один клан не может претендовать на численное или специализированное большинство. Выживание колонии требует сотрудничества, каждый должен отложить в сторону свои наследственные разногласия и кровную месть и работать вместе ради процветания. Через несколько десятилетий, когда подрастет новое поколение, они начинают думать о себе как о выходцах из этой колонии, а не из Племени Северного Ветра или Племени Южных Порывов. Если появляются какие-либо нарушители спокойствия, они обычно записываются в армию и отправляются в учебные лагеря Орды, где учатся единству или умирают. Вот как Орда остается сплоченной.

В этом был смысл. Если бы Орда была одеждой, то это был бы разноцветный плащ Джозефа, сшитый из тысяч лоскутков, где каждый цвет был бы племенем. У каждого племени была долгая и кровавая история. Если бы все этнические группы Земли собрались вместе, мы едва ли составили один рукав.

Удержание этого множества от раскола, должно быть, было монументальной задачей. Тони делал вид, что поглощен едой, но я могла сказать, что он прислушивался к каждому слову. Это был именно тот вид знаний, от которого хранители гостиниц сходили с ума. Его отец хотел бы получить полный отчет.

— До сих пор эта система работала в 11 колониях на восьми планетных системах, — сказал Дагоркун. — А потом мы получаем Гарру, откуда родом Суркар. Каким-то образом, когда эта маленькая планета была заселена так, где 80 % поселенцев прибыли с Юга. 48 % из них происходили из племени Гар, которое, так случилось, является племенем Суркара.

— Кто-то сломал алгоритм, — сказал Шон, появляясь из кухни.

Мараис шел следом за ним. Он выглядел изможденным.

Шон выдвинул для него стул. Мараис сел. Шон налил ему кофе и поставил перед ним тарелку.

— Да, — сказал Дагоркун. — Мы не знаем, как они это сделали, и мы не смогли уловить это в течение пяти лет. Тем немногим северянам, которые оказались на Гарре, совсем не везло. Неожиданно на них сошли грязевые оползни, происходили сбои в электросетях. Случайные метеориты поражали их жизненно важные объекты. Все в таком роде.

— И ничего невозможно доказать, — сказал Шон.

— Точно, — сказал Дагоркун. — Что мы могли доказать, так это увеличение эмиграции. Северные ветераны, которые пролили кровь и заработали свою землю, обналичивают деньги и убираются с планеты. А теперь Суркар и его банда здесь. У каждой делегации есть главные и второстепенные просьбы. Мне нужно