Заговорщик - Александр Прозоров

— Расслабились басурмане, — хмыкнув, негромко произнес Андрей. — Все берега моря у них под властью, лет пятьдесят ни одной стычки не случалось. Совсем ничего не боятся.

Пригнув голову, он вошел в башню и… И чуть не выругался: здесь располагалась какая-то писарская контора с тремя румяными пухлыми чиновниками, четырьмя столами и стопками исписанных и чистых бумаг. А вот выхода наверх, к пушкам, отсюда не имелось! Это был провал! Еще пара минут — в воротах начнется схватка, часовые заметят опасность, пушки ударят по казацким кораблям.

Один из писарей что-то спросил.

— Тамо-о-ожня? — ласково поинтересовался Пахом, скользнул ближе, крепко вцепился жертве в нос и резанул косарем по горлу. Второй чиновник вскочил — Илья тут же наискось полоснул его саблей. Третий нырнул под стол — и спасся благодаря очевидной глупости. Налетчикам в эти секунды оказалось не до него.

— Пахом, ребята: лестница нужна! Быстро! Немедленно! Или хоть что-то!

Холопы высыпали наружу, закрутились по сторонам.

— За мной! — кинулся Илья к вытащенной на берег рыбацкой лодке, рубанул крепившие поперечный брус канаты.

— Ко мне! — Андрей скинул чалму, размотал кушак, сбросил халат, саблю схватил в зубы, положил ладони на конец бруса и кивнул.

Холопы побежали, толкая его вперед. За два шага от преграды князь подпрыгнул, прошлепал ногами по стене, толкнулся, птицей взлетел наверх и, рванув саблю, опустил клинок на затылок ленивого янычара. Тот беззвучно ухнулся вниз. Трое остальных, игравшие между пушками в кости, вскочили, схватились за ятаганы. Зверев упал на колено, рубанул ближайшего понизу. Тот попытался подпрыгнуть, но успел выдернуть только одну ногу, на второй остро отточенное лезвие подсекло ступню.

— Два ноль, — сообщил боевым рабам князь, расставляя ноги пошире. — Продолжим?

— А-а-а!! — ринулись вперед янычары.

Зверев скользнул влево — так, чтобы смуглый противник оказался между ним и остроносым усачом, — вскинул левую руку, подставляя запястье под удар кривого ятагана. Клинок звякнул о железо невидимой под рукавом пластины, у османа во взгляде мелькнуло удивление — и острие сабли вошло ему глубоко в живот.

Усатый отскочил назад, глядя, как его товарищ оседает на камни, выкрикнул что-то злое и бросился в атаку, рубя из-за головы. Андрей подставил клинок, отступил и тут же перешел в атаку прямым выпадом. Янычар попытался парировать — но князь сделал классический переброс под его рукой, и острие сабли пробило басурманину горло.

— Четыре ноль, — перевел дух Зверев, огляделся. Лестница к пушечной площадке башни, как оказалось, вела снаружи. Причем подниматься нужно было из огороженного каменными стенами дворика, примыкающего к цитадели. На башнях которой, кстати, уже металась стража.

— Как бы гости не прибежали, — попятился князь, выглянул в сторону причалов: — Пахом, пищали неси! Пищали, не то выбьют!

— Князь, Андрей Васильевич! Лови! — Илья, раскрутившись, метнул наверх бухту каната. Зверев быстро соорудил петлю, накинул на тяжелый тюфяк, добил раненого врага, сбросил конец вниз. Холопы один за другим вскарабкались на башню.

— Столы! — крикнул полусотнику Зверев. — Столы из таможни привязывай! Мешки, тюки, все давай! Все, что найдешь!

Сверху было видно, как торговые корабли, почуявшие недоброе, один за другим отваливают от причалов и уходят в море. Из посадов начали разбегаться жители. Кто с узлами, кто с детьми. В воротах нижнего города бурлила отчаянная сеча. Из широкой двери в стене крепости показался десяток копейщиков, бодрой трусцою спешащих по склону вниз.

— Пахо-ом!

— Даю, даю… — Дядька продел веревочный конец в ремни сразу пяти пищалей. Илья и князь торопливо подняли их наверх, отвязали, бросили канат вниз: — Свечу!

На лестнице грохотали шаги. Холопы сдвинули стол, загораживая проход, изнутри подперли вторым, обнажили сабли. Стол зашевелился, как живой, медленно пополз в сторону. Андрей наконец-то запалил фитиль, вставил в замок, зажал:

— Дорогу! — Он подбежал к столу, высунул пищаль, направив стволом вниз, нажал спуск. От грохота заложило уши, отдача вырвала оружие из рук и кинула на площадку, угол заволокло дымом. — Илья, вторую!

Раз за разом князь разрядил вниз все пищали. Сколько при этом погибло османов, было не видно, но вот лестница надломилась и просела. Холопы тем временем затаскивали наверх мешки с зерном и мукой, бочонки соленой рыбы, тюки ткани и выкладывали все вдоль края площадки. К тому времени, когда с угловой башни пушки первый раз рявкнули каменной картечью, незваных гостей уже защищала от басурманского огня внушительная баррикада. Пищали были заряжены и готовы к бою.

— Илья, за старшего, — ткнул Андрей полусотника пальцем в грудь. — Проверь пушки. Если кто чужой попытается подобраться к нашим кораблям — стреляй. Я в город.

Князь по канату соскользнул вниз, добежал до галеры:

— Пищали, бердыши, сабли с собой! Барахло османское к черту! За мной!

Сами ворота казаки успели закрепить за собой: здесь на земле валялись с три десятка местных, минимум половина из которых показались Андрею случайными прохожими, и пятеро русских. Но ни одной живой души караулить вход не осталось. Впрочем, по стене помощь врагу подойти не могла: стена была не крепостной, а обычной, узкой. Можно сказать — просто высоким забором.

— Ты, ты, ты… — наугад показал пальцем князь. — Стоять здесь насмерть! В смысле, не дайте горожанам запереться. Остальные… — Он огляделся: — Туда!

В конце улицы, что отворачивала влево прочь от крепости, кипела схватка. Пятеро казаков, среди которых Андрей увидел боярина Адашева, свалили поперек дороги две телеги и пытались не пропустить полуголых копейщиков, втрое больших числом.

— Пригнись, мужики! — подбегая, крикнул Зверев.

Русские присели, османы не поняли — и попали под слитный картечный залп сразу трех пищалей. Холопы перемахнули баррикаду, добили раненых, прошли еще полсотни шагов и уткнулись в тупик. Справа и слева стояли массивные дубовые двери.

— Сейчас, открою! — весело пообещал казак. Разбежался, прыгнул, зацепился ладонями за верх стены… И с криком свалился назад. — Проклятье! Там шипы!

— Это делается иначе, парень. Пахом?

Дядька вскинул пищаль, направив ее в верхний край створки, где ровный ряд заклепок выдавал расположение петли, нажал на спуск. Сноп картечи оставил пробоину размером с голову, створка покосилась. Еще выстрел — и она упала внутрь.

— За мной! — дернул из-за спины бердыш Андрей.

— Мы первые были! — возмутился казак, сунулся вперед — и тут же откинулся со стрелой в глазу. Еще одна попала холопу в плечо.

— Сейчас бы гранату кинуть, — мечтательно произнес Зверев. — Пахом, заряженные пищали остались?

— Я сам, княже…

Дядька взял у ближнего холопа тяжелый ствол, на миг выглянул во двор, тут же отступил, опуская пищаль и направляя ее в стену, что-то прошептал, качнулся. Выстрел ударил по ушам, затянул проход дымом. Андрей мигом нырнул туда, метнулся влево, спасаясь от возможной стрелы, и врезался в огромного мужика с секирой. От неожиданности оба отпрянули. Спустя секунду осман взревел, вскидывая оружие, — Зверев же без замахов стремительно кольнул его острием бердыша в сердце, обежал уже мертвое, но еще стоящее на ногах тело и кинулся вверх по лестнице.