Акваланги на дне - Сергей Зверев

Тогда только в соседней галерее показался свет, там зажгли электрический карманный фонарик. Затем из галереи выплыла небольшая надувная лодка, в которой сидели трое: какой-то татарин на веслах, помощник Муслетдина Мурад с автоматом и сам Муслетдин-ага впереди всех с мощным фонарем в руках. Следом из галереи показалась другая надувная лодка, где также сидели трое татар, двое из которых были вооружены автоматами.

Муслетдин на первой лодке подплыл к самому краю бортика.

– Мешок с платами передай мне сюда! – негромко приказал старый татарин.

– А деньги? – ошалело пробормотал Дорофеев. – Вы же мне обещали пятьдесят тысяч баксов.

Муслетдин смотрел на русского спокойно, его маленькие заплывшие жиром глазки поблескивали в отблесках света фонарей. Он молчал.

Тогда тихо и злорадно рассмеялся Рябинин.

– Извини, старик, твой чурка сейчас не при деньгах! – ядовито прокомментировал он. – Он, видишь ли, в небольшую прогулку по морю на надувных лодках с друзьями собрался! Кто ж в такие прогулки с собой большие бабки берет?

Дорофеев ошалело переводил взгляд с Рябинина на старого татарина.

– Мешок с платами передай нам, – повторил тот. – И запомни, смерть может быть всякой. Может быть быстрой и легкой, а может долгой и мучительной. Всякое может быть.

Дорофеев словно только теперь понял, что все это означает. Испуганно косясь на стволы автоматов, которые держали в руках татары в лодках, Лешка, согнувшись, точно немощный старик, потянулся к мешку с платами, лежавшему у самой стены. Как-то странно качнулся немного в сторону. Вооруженные люди в лодках самодовольно ухмылялись, наслаждаясь подавленным видом своего противника.

И только убедившись, что внушительная, солидная фигура Муслетдина возле бортика служит достаточным прикрытием для него, так что автоматчики не решатся стрелять из-за боязни попасть в своего господина, – тогда только Дорофеев решительным движением выхватил свой собственный пистолет, который до сих пор прятал в складках одежды.

Выстрелы грянули неожиданно. Первыми упали в воду пораженные насмерть татарские автоматчики. Потом пули пробили резиновые корпуса надувных лодок, воздух стал со свистом вырываться из них, а сами лодки тонуть. Старый Муслетдин, стоявший у самого бортика, попробовал было ухватиться за торчащую из воды арматуру и взобраться на него, но Дорофеев ударом ноги в лицо безжалостно сбросил его в воду. Там старый татарин стал отчаянно барахтаться и бить по воде руками, видимо, совершенно не умея плавать. Также в воду спихнул Лешка подобравшегося было к нему сзади с водолазным ножом Рябинина – бывший каперанг, уходя от выстрела Дорофеева, сильно ударился о торчащий из воды прут, но пуля не попала в него.

Оставшись один на бортике, Дорофеев особенно не спешил, действовал быстро, но выверенными и точными движениями. Он бережно переложил мешок с платами к себе в лодку, подобрал с пола мощный электрический фонарь и со всем этим забрался в надувную лодку с подвесным мотором, на которой он приплыл в подземелье.

При свете фонаря, не обращая более особенного внимания на барахтавшихся в воде татар, Дорофеев завел мотор и направил лодку к выходу из подземелья, увозя с собой и драгоценные платы, и единственный источник света. Как только Дорофеев на своей лодке скрылся за углом подземного коридора, все пространство галереи погрузилось в темноту.

Прыгая в воду, спасаясь от выстрела Дорофеева, Рябинин понимал, что в сложившийся ситуации это для него единственный шанс уцелеть. Оказавшиеся в воде татары рано или поздно выберутся на бетонный бортик, их несколько человек, а он один – конечно, татары не пощадят его. В этой ситуации спастись он мог, только отсидевшись под водой, или в темноте и при всеобщем замешательстве потихоньку скрыться в лабиринте подземелий, а потом под водой же потихоньку выбираться отсюда, что было намного опаснее. Без карты галерей он рисковал заблудиться в лабиринте затопленных подземелий. Однако для осуществления всего этого в любом случае нужно было завладеть аквалангом ушедшего под воду Полундры, как считал Рябинин, убитого или раненного рикошетом случайной пули от второй автоматной очереди.

Рябинин действовал вполне продуманно и с точным расчетом. Он даже захватил с собой в суматохе нападения химический подводный фонарь, понимая, что иначе во мраке галереи с ее торчащими со всех сторон острыми концами арматуры найти тело утонувшего спецназовца окажется делом практически невозможным.

Этот химический подводный фонарь он и привел теперь в действие, раздавив специальную капсулу, открывающую доступ морской воды во внутреннюю полость фонаря, где находятся дающие свет реагенты. Химический фонарь медленно разгорался, и в его зеленоватом свете Рябинин вскоре обнаружил североморца. Тот сидел под водой, уцепившись за прутья ржавой решетки, закрывающей вход в галерею 16-С, и пускал пузыри воздуха. Во рту у Полундры торчал загубник, все как положено, лицо его было изможденным от усталости, но спокойным, а глаза смотрели на Рябинина совершенно осмысленно, выжидающе. Все это было несказанным разочарованием для бывшего каперанга. Значит, спецназовец был жив и в сознании и, наверное, вовсе и не ранен, а на самом деле при второй серии выстрелов татар сознательно ушел под воду, поняв, что это лучший способ уцелеть.

Однако выбора у Рябинина не было. В свете разгоравшегося химического фонаря он видел, что татары пришли в себя от неожиданного нападения и теперь они усиленно заняты тем, что тянут толстого и не умеющего плавать Муслетдина из воды на бетонный бортик. Когда они его вытащат, к тому вернется способность соображать и принимать решения – тогда ему, Рябинину, пощады не будет. Единственный его шанс спастись – отнять акваланг у полуживого от усталости Полундры и затем отсидеться под водой.

Все это, описанное в столь многих словах, Рябинин понял за одно мгновение. Он быстро сунул химический фонарь в карман своих флотских брюк, погрузив таким образом пространство подземелья снова во мрак. Стремительно вынырнул на поверхность, сделал глубокий вдох и опять нырнул, вынув фонарь из кармана только в том месте, где должен был находиться североморец с аквалангом.

Полундра сидел на прежнем месте в прежней позе и смотрел на нападающего спокойно и выжидающе. Рябинину даже стало чуточку не по себе от этого проникающего в самую глубину души взгляда. Однако он схватил нож и замахнулся, чтобы нанести удар Полундре в горло. Но спецназовец вовсе не был настолько обессилен, чтобы ничего не предпринять для самообороны. В самый нужный момент он перехватил руку Рябинина и с силой ткнулся ему головой в живот. Хотя под водой все удары теряют значительную часть своей силы и при подводной борьбе намного большую роль играют захваты и удушения, Рябинин охнул и сморщился от удара, уронил химический фонарь, который медленно и плавно упал на дно, продолжая освещать пространство драки.

Однако нож Рябинин не выпустил. Свободной левой рукой он сумел схватить за шланг акваланга своего противника, ведущий от баллонов к загубнику. Он собрался было уже дернуть за этот шланг, что означало бы неминуемую гибель для Полундры из-за перепадов давления в легких, однако в следующее мгновение заметил, что кран на баллонах переключен. Это означало, что Полундра уже израсходовал один баллон воздуха и начал второй. Выдернув шланг теперь, Рябинин выпустил бы весь воздух из второго, последнего баллона – и тогда сам остался бы ни с чем. Зачем ему нужен пустой баллон в компании с мертвым аквалангистом?