Моя жена – ведьма. Дилогия - Андрей Олегович Белянин

себя, совершив таким образом грех сребролюбия. Вы напросились на опаснейшее задание, цель которого — убийство!

— Но, дорогой Анцифер…

— Никаких «но»! — высокопарно повысил голос ангел. — Это было только вступительное слово, перейдем же к главной части нашей сегодняшней беседы…

— Я проснулся, тра-ля-ля! — язвительно пропел черт, мгновенно заняв незыблемую позицию у моего плеча.

— Изыди, бес!

— Ничего не знаю. Кто не успел, тот опоздал. Пока я беспросветно отдыхал после тяжкого труда, ты имел полную возможность влиять на хозяина. А теперь — все. Время вышло, поблажек больше не будет. Нам, чертям, вообще дремать не положено — еще какого грешника проспим… так что двигайся, белобрысый, мне тоже интересно, как ты Серегу охмурять будешь.

Анцифер надулся, покраснел и уже готов был обрушить на голову близнеца гром и молнии, но вмешался я:

— Парни, у вас еще раны минувших боев видны невооруженным глазом, не доводите до конфронтации. Раз уж все тут, давайте поговорим о наших общих проблемах. Вы оба в курсе дела. Хорошо или плохо сложившееся положение вещей, но оно есть. Так получилось… Мне нужен ваш совет по поводу Сыча.

На этот раз они не стали спорить. Видимо, до обоих все же дошло, что со мной следует считаться. Анцифер задумчиво прикрыл глаза, меланхолично разглаживая складки на белоснежном одеянии, а Фармазон долго морщил лоб, выделывая пальцами замысловатые фигуры.

— Итак, ваше мнение? — поторопил я. — Очень прошу высказываться поочередно, коротко и по существу.

— Кончать с ним надо! — твердо начал бес.

— Но не убивать, не берите грех на душу, — включился ангел.

Дальше они так и сыпали, отчаянно стараясь перебить друг друга:

— Оборотень — он оборотень и есть! Гаси его, Серега, не пожалеешь…

— Зло не уничтожается еще большим злом. Пролитая кровь не ведет к счастью в личной жизни.

— Добровольно этот гад талисман твоей супруги ни за что не отдаст.

— Можно вежливо попросить. Возможно, у него еще остались какие-то незатронутые струны добропорядочности…

— Но снять цепочку с трупа гораздо спокойнее. И ему не жалко, и тебе никакой нервотрепки.

— Если уж на то пошло, то бабушкин подарок можно попробовать выкрасть. Все-таки это меньший грех, чем запланированное убийство…

— Зато мокрушников на зоне больше уважают. Раз ты твердо решил избрать карьеру преступника, то не мелочись, престиж — он везде престиж!

Вот в каком ключе они услаждали мой слух добрые полчаса. В принципе, все ясно, помочь не может ни тот ни другой. У каждого специфические взгляды на текущую задачу, и, значит, искать пути решения придется самому. Как быть? Убивать мне еще никого не приходилось, не уверен, что я на это способен. С другой стороны, вор из меня тоже никакой. Нет, драться-то мне доводилось, и конфеты из маминого столика я тоже таскал в детстве, но это не тот уровень. Пожалуй, без помощи сэра Мэлори все-таки никак не обойтись… Стоило мне окончательно утвердиться в этой мысли, как нас доставили по адресу.

Когда старый рыцарь открыл нам дверь и убедился, что мы — это действительно мы, — его радость не имела границ!

— Сергей Александрович, любезный вы мой! Ну проходите, проходите же… Жду не дождусь! Наталья Владимировна, крякотам любс! Урияхонь грейфс лю-лю файнцмать шу… Мирконтьерра фис! Не снимайте обувь, на улице чисто, а у меня есть кому убрать. Счастлив лицезреть вас обоих целыми и здоровыми. А откуда такой странный запах? Сюрмань кальтотус — вонизмус…

Мне показалось не вполне удобным объяснять дорогому хозяину, что его долгожданные гости буквально пять минут назад вынырнули из канализационного люка. Аромат Наташиных духов и моего одеколона вкупе с разнообразными миазмами сточных вод и в самом деле должны были давать весьма оригинальный запах. Держу пари — подобное сочетание не приходило в голову ни одному парфюмеру мира…

Стол, ожидавший нас в гостиной, оказался выше всяких похвал. Хотя мы шли на ранний обед, а попали на поздний ужин, но сервировка, закуски, смена блюд и вин были великолепны. Чувствовалась хорошая школа старого аристократа. За столом мы шумно болтали на разные отвлеченные темы — от погоды до искусства, от политики до оккультизма, от анекдотов до библейских притч. Наташа очень быстро привыкла к неожиданным заскокам в речи сэра Мэлори и даже довольно удачно переводила мне особенно непонятные места. Серьезный разговор начался лишь за кофе. Хозяин слушал почти не перебивая, а мы взахлеб рассказывали о Валгалле, о пленении гигантского волка Фенрира, о спасительном появлении Боцю. Сэра Мэлори очень интересовали стихи, которыми я добивался таких ошеломляющих результатов. В порядке боевого эксперимента я еще раз прочел «Длинноногую недотрогу» — ничего не произошло. Либо не сложилась соответствующая обстановка, либо каждое заклинание (виноват, стихотворение) можно было использовать только один раз. Либо, что тоже не приходилось сбрасывать со счетов, мои стихи не являлись абсолютно ничем магическим, а все произошедшее объяснялось загадками природы. Такой поворот устраивал бы меня даже больше, хотя и ни в какой мере не льстил моему авторскому самолюбию. Но, с другой стороны, поэзия все-таки периодически «срабатывала», и в результате кратковременного диспута мы единогласно признали, что структура моей магии, туманная и загадочная, не поддается научному анализу. По крайней мере, на данный момент.

В рассказе о Фрейе сэр Мэлори указал мне на одну досадную неточность:

— Она — не дочь Одина. Настоящим отцом этой юной леди является его родной брат — бог моря Ньорд, а мамой — некая Сканди, тоже богиня, но ничем, кроме скандального нрава, особо не прославленная.

— Странно, — пожал плечами я. — Но Фрейя всегда обращалась к Одину, называя его папой, и он всегда говорил о ней как о дочери.

— Вот такие они несуразные, боги… Чтоп лив тарамунь, бузансон фи кляр! Лесль резюми?

— Возможно, вы оба правы, — примиряюще улыбнулась Наташа, — я как-то читала, что у древних племен, кельтов, пиктов и гипербореев, старший в роду был отцом для всех. Необязательно родным, но всякие племянники, внуки и даже дети слуг обязаны были оказывать ему отцовские почести.

Мы умудренно кивнули, подтверждая «несомненную» правоту дамы. Я взял себе кофе глясе с ванильным мороженым, и рассказ неспешно двинулся дальше, к моему падению в люк, к крысиному генералу Кошкострахусу Пятому, новоиспеченной звезде шпионажа и готовящемуся восстанию. Старый рыцарь был безмерно удивлен:

— Это же абсурд! Сергей Александрович, то, о чем вы мне поведали, лишено какого-либо разумного смысла… Тань тяу — синь по ля руж революсиска!

— Абсолютно с вами согласна, уважаемый сэр, — серьезно поддержала Наташа. — До сегодняшнего дня я тоже и не подозревала о существовании такой проблемы, как война с крысюками.