Прекрасный новый мир - Роман Злотников

Мельсиль тронула лошадь. Грон пристроился на свое, за несколько дней пути до Авенлеба уже ставшее для обоих привычным место.

– Мне нет прощения, принцесса… – начал он.

– Мельсиль, – резко оборвала его она.

– Мм, прошу прощения.

– Когда мы вдвоем, я хочу, чтобы вы называли меня по имени. И имейте в виду, что я позволяю это очень и очень немногим. Так что не смейте меня разочаровывать!

Грон несколько мгновений переваривал это заявление, лихорадочно соображая, добавит ли ему столь резкое повышение его статуса в глазах принцессы еще больше проблем либо, наоборот, какие-то снимет, а затем, так и не придя к однозначному выводу, продолжил:

– Ни за что на свете, прин… кхм, Мельсиль! Как я могу обмануть ваше доверие?!

– Вы правы, граф, – нарочитая (а возможно, и не очень) сердитость принцессы слегка смягчилась, – не стоит обманывать моего доверия. Вы меня заинтересовали. Причем так, как до сих пор меня не интересовал практически никто. На вас почему-то не действуют мои чары. Но при этом вы не изображаете из себя буку и вполне дружелюбны. Более того, я вижу, что вы искренне стараетесь завоевать мое расположение. Сначала я подумала, что вы, возможно, из тех, кто предпочитает мальчиков…

Грон едва не поперхнулся. Да уж, за человека «модной» сексуальной ориентации его до сих пор не принимали ни разу.

– …но затем, понаблюдав за вашими взаимоотношениями с вашими офицерами, господами Баргом и Батилеем, я поняла, что это не так. А эти ваши стихи незнакомых поэтов… Нет, я ясно вижу, что их сочиняли разные люди, но признайтесь, вы же читали и кое-что из своего.

Грон вздохнул.

– Вынужден вас огорчить… Мельсиль, – ему еще было непривычно именовать ее по имени, – но… нет. Ничего моего там не было. К сожалению, я не обладаю даром стихосложения. Во всяком случае, столь ярким, чтобы его результат было бы не стыдно предъявлять окружающим.

Принцесса удивленно качнула головой.

– Удивительно. Человек, столь тонко чувствующий слово, и…

Грон досадливо поморщился. Пожалуй, он действительно сморозил глупость. В земном Средневековье умение сочинять стихи считалось неотъемлемым для всякого благородного человека. И намного более важным, чем умение писать, ибо входило в так называемые пять рыцарских искусств. Несмотря на широко распространенную неграмотность, подавляющее большинство дворян вполне неплохо рифмовали. Здесь, судя по всему, дело обстояло таким же образом. Так что его заявление было сродни тому, как если бы полковник Пушкевич в середине восьмидесятых заявил, что он не умеет читать и писать. Тем более что он, хотя поэтом себя действительно никогда не считал, рифмой все-таки владел и стишками когда-то баловался.

– Признаться, вы удивили меня еще раз, граф. Своей честностью, – продолжила между тем принцесса. – Редко кто способен на такую откровенность. Большинство на вашем месте совершенно точно попытались бы выдать какие-нибудь из стихов за свои. Тем более что никто здесь не слышал ничего из вами прочитанного. – Она замолчала и некоторое время ехала с очень задумчивым видом.

Грон тоже молчал, не рискуя нарушить размышления принцессы.

– Итак… – спустя некоторое время вновь развернулась к нему Мельсиль, – где же вы были эти три дня? Тискали по углам хихикающих служаночек?

Грон невольно хмыкнул. Да уж, резкий переход.

– Признаться, вы ставите меня в тупик, ва… то есть Мельсиль, – поправился он, отреагировав на ее мгновенно насупленную бровь. – Еще никогда меня в течение пяти минут не обвиняли сначала в предрасположенности к представителям собственного пола, а затем в неумной похотливости в отношении представительниц пола противоположного.

– А что я должна думать, граф…

– Грон.

– Что?

– Ну поскольку вы даровали мне право наедине обращаться к вам по имени, я думаю, будет справедливым, если и вы в подобной ситуации также будете обращаться ко мне по имени.

Принцесса понимающе кивнула.

– Ну хорошо… так вот, что вы мне прикажете думать, Грон? Последние несколько дней перед Авенлебом вы галантно развлекали меня, а как только мы достигли столицы графства, просто бросили, оставив на растерзание графу Авенлеба и Эжену. Разве это честно?

– Ну… я не рискнул вступить в конкуренцию за ваше внимание со столь высокородными господами. Тем более что один из них еще и являлся хозяином дома.

– То есть, – Мельсиль бросила на него лукавый взгляд, – у себя в Загулеме вы точно так же завладеете мной, как позволили это сделать графу Авенлеба? – Она озорно рассмеялась. – Что ж, великолепно! Завтра же отправляемся в путь! Мне просто не терпится поскорее добраться до Загулема… – С этими словами принцесса пришпорила своего коня и понеслась вперед, окончательно развеяв опасения о наличии у нее хотя бы слабых следов мигрени.

О скором непременном отбытии она заявила за завтраком, отчего Грон был тут же награжден злобным взглядом графа Авенлеба и злорадной усмешкой лорда Эжена. Похоже, эти двое на охоте неплохо спелись. А Грон едва заметно досадливо поморщился. Не хватало ему за время путешествия нажить себе могущественных врагов во всех доменах, лежащих между Загулемом и Агбер-портом. Пожалуй, стоит поймать Мельсиль на слове и проехать через Ругберт с минимальной задержкой. Делать врага из ближайшего соседа было бы не слишком хорошим подспорьем тем планам, которые он лелеял.

В первые два дня после отъезда из Авенлеба Грон мог наслаждаться спокойствием, поскольку вниманием принцессы вновь завладел граф Авенлеба, настоявший, что он будет лично сопровождать Мельсиль до самых границ своего графства. А вот когда они распрощались-таки с графом, которому принцесса уже открытым текстом напомнила о долге властителя вернуться в столицу графства и озаботиться делами своих подданных, Мельсиль вновь взяла Грона в оборот. Едва пышная кавалькада графа Авенлеба скрылась за поворотом дороги, принцесса, два предыдущих дня не покидавшая карету и удостаивавшая хозяина здешних мест короткими беседами из-за оконной занавески, жалуясь на все ту же мигрень, тут же повелела остановить карету и, требовательным жестом подозвав конюха, ловко взлетела в седло.

– А знаете, граф, – воскликнула она, легкой рысью догнав специально занявшего место во главе их кавалькады (то есть подальше от кареты) Грона, – мне кажется, я вас вычислила!

– Вот как? – Грон удивленно вскинул брови.

– Да! – Принцесса рассмеялась. – Слава Владетелю, как хорошо наконец-то избавиться от этого назойливого ухажера, графа Авенлеба, и снова самой определять, с кем тебе хочется ехать рядом, а с кем нет.

Грон вежливо промолчал.

– Так вот, я, как мне кажется, раскусила вас, – продолжила Мельсиль, – мне кажется, вы решили для себя, что вам не стоит рассчитывать на мою любовь и уж тем более на мою руку. Не так ли?

– А разве это неправда? – мягко спросил Грон.