Академия вампиров. Кровные узы. Книга 5. Серебряные тени - Райчел Мид

Когда наступала короткая передышка, мне удавалось сосредоточиться и понять, чего она добивается. Она забрасывала меня разными вопросами в надежде, что пытка сломит меня и я дам ответ хоть на какой-то из них – на любой. Вероятно, Шеридан преследовала несколько целей. Она хотела заставить меня говорить – и у меня возникло подозрение, что, открыв рот в такой ситуации, пленники уже не могут заткнуться. Слишком сильным будет желание рассказать все и остановить поток боли. Я испытывала такие порывы, и мне приходилось закусывать губы, чтобы не позволить себе признаться Шеридан во всем. Я старалась представить себе тех, кого люблю – Адриана и моих друзей. Это немного помогало во время перерывов, но затем боль обрушивалась на меня опять, и тогда из моей головы исчезали вразумительные мысли и образы.

– Меня сейчас стошнит! – прохрипела я наконец.

Я не знала, сколько времени прошло. Секунды, часы, дни… Кажется, Шеридан мне не верила, пока у меня действительно не начался кашель и позывы к рвоте. Это была совсем не та тошнота, как при очищении, которую вызывали искусственно. Мое тело сотрясали судороги. Кто-то вышел из темноты и ослабил фиксаторы настолько, чтобы я смогла перевернуться на бок. Я выдала наружу скудное содержимое моего желудка. Я не заметила, успел ли кто-нибудь подсуетиться и подставить ведро для рвотных масс, – да меня это и не заботило. Пусть сами разбираются со своими проблемами.

Когда рвота иссякла, я с трудом расслышала, как Шеридан с кем-то переговаривается в дальней части комнаты.

– Позови ассистента, – потребовала она.

Мужской голос звучал скептически:

– Они не слишком-то любят друг друга.

– Я видывала таких упрямых, как она. То, от чего она не откажется ради себя, она сделает для кого-то другого.

Прошелестела дверь, и я сообразила, коллега Шеридан отправился выполнять приказ. Меня крепко зафиксировали и вытерли начисто. Внезапно до меня дошел смысл слов Шеридан. «Меня предали!»

Шеридан искала именно меня: вот почему колдовство не подействовало. Глупо было надеяться, что солевая тушь создаст между мной и остальными братские узы. Единственным плюсом стало то, что я отключила газ, как и собиралась. Но какова будет цена успеха?

Больше ни о чем подумать я не успела: пытка началась снова, и, как ни невероятно, она оказалась еще страшнее. Меня не рвало – возможно, мой организм просто измучился, но я не могла сдерживаться, и мои крики разносились по комнате. Я ненавидела себя за то, что демонстрирую им слабость, что они все-таки меня поймали… Единственное, на что я была способна, – не выдавать во время передышек все свои тайны. «Я не заговорю, – поклялась я. – Если мне придется погибнуть, я умру, зная, что они не настолько всемогущи, как они считают».

– Зачем ты вынуждаешь нас продолжать, Сидни? – спросила Шеридан с фальшивой грустью. – Мне не нравится доставлять тебе боль.

– Я искренне в этом сомневаюсь! – просипела я.

– Я-то решила, что ты прогрессируешь! И хотела наградить тебя за примерное поведение. Может, порадовать тебя свиданием с родными или чем-то еще.

На Шеридан упал луч света и осветил предмет, который она вертела в руках. Я узнала крестик – Адриан сделал его специально для меня, расписав деревянную поверхность вьюнками. Алхимики пытались меня соблазнить, когда доставили сюда: как будто материальный предмет может убить мою волю. Теперь при виде подарка Адриана у меня заныла грудь, а впрочем, дело могло быть в пытке.

Но на мои глаза выступили слезы печали, а не боли.

– Ты могла бы получить его прямо сейчас! – заявила Шеридан благодушно. – И я бы убрала фиксаторы. Тебе надо лишь рассказать о том, в чем мы заинтересованы. Поделись с нами информацией, и ты больше не почувствуешь никакой боли. Что за милая вещица! – Она восхищенно покрутила крестик и, к моему ужасу, повесила себе на шею. – Если он тебе не нужен, с удовольствием возьму его себе.

Я едва не выдавила, что его сделал вампир, но испугалась, что тогда Шеридан его просто уничтожит. Поэтому я молчала, позволяя гневу кипеть во мне… по крайней мере до тех пор, пока пытка не возобновилась с новой силой.

Я потеряла счет времени. Вернулся коллега Шеридан, что принесло мне передышку. В комнате загорелись блеклые лампочки, включая и ту, которая неприятно светила мне в лицо.

Теперь мне стало ясно, что мужчина вернулся не один.

– Сидни! – окликнула меня Шеридан. – Мы привели твою подругу.

Мужчина подтащил кого-то к столу. Эмма. Я уже хотела обвинить ее в предательстве. Эмма казалась идеальной кандидатурой на эту роль. Ей надо было искупить не только собственные ошибки, но и преступление сестры. Она получила от меня солевую тушь и ничего не теряла, выдавая меня. А может, она даже сумела убедить алхимиков в своей невиновности. Кроме того, лишь Эмма знала, что я ушла из комнаты и бродила по центру.

Но в ее глазах читался страх, который помешал мне высказать свои обвинения. Возможно, она была самым вероятным предателем, но кто знает наверняка?

Так или иначе, но мне нельзя намекать на то, что она осведомлена о моих планах.

– А разве она моя подруга? – пробормотала я.

– Сейчас ей предстоит разделить твой опыт, – объяснила Шеридан. – И если это не основа для дружбы, то тогда я вообще не представляю, что может ею стать.

Она резко кивнула, и Эмму отволокли в сторону. Второй ассистент вынырнул откуда-то сбоку, ослабил фиксаторы и помог мне сесть, чтобы я наблюдала за происходящим. Они привязывали Эмму к соседнему столу.

– П-прошу вас, – пролепетала она. Сопротивляться у нее получалось не лучше, чем у меня. – Я ничего не понимаю… Почему?..

– Это правда, – подтвердила я. – Она ничего не знает. Вы зря тратите время.

– А нам наплевать, – жизнерадостно пропела Шеридан. – Мы по-прежнему хотим вытрясти из тебя нужные нам сведения. И если методы переубеждения, которые мы к тебе применили, не действуют, полагаю, ты станешь откровеннее, посмотрев, как их применяют к другим.

– «Переубеждения!» – с отвращением скривилась я. – Вот что означала буква «П». Мы на самом нижнем уровне.

– Действительно, – согласилась Шеридан. – Ты прошлой ночью совершила настоящее турне, судя по тому, к скольким дверям ты прикладывала карту. Отвечай, Сидни. Зачем ты изучала центр и почему тебя не было видно на камерах, или сейчас…

Она кивнула, и Эмма тотчас начала вопить. Я догадалась, что случилось на самом деле. Она меня не предавала, как и остальные. Я сама все испортила. Я боялась, что парень, чью карту я заполучила, доложит о ее пропаже, – и ее дезактивируют. Несомненно, он об этом доложил, но алхимики не заблокировали ее, а стали ждать, когда ею воспользуется воришка. Похоже, автоматическая система регистрировала исправно. Я вела себя, как идиотка – создала идеальный след, по которому шли алхимики, и только чары невидимости спасли меня от мгновенной поимки. Надо надеяться, что я посетила достаточно мест и все-таки запутала тюремщиков – особенно если вспомнить, что двери технических помещений не требовали использования карты. Оставалась высокая вероятность, что никто не понял, какова суть моих намерений и что именно я смогла провернуть.