Иван-царевича не надо - Ольга Шах

из своего дома паразитов вывести, потому как за деньги! А вы не стесняйтесь брать деньги, Катерина Сергеевна! Труд должен быть оплачен! Ваша бабушка, не в обиду будь сказано, была бессребреницей, но вот вы теперь должны работать, чтобы удержать поместье от нищеты. Я бы вам советовал на скорой ярмарке продавать ваш порошок, там будут не только помещики, но и купцы, и владельцы постоялых дворов и трактиров. Да и идея ваша насчёт школы тоже мне нравится. Я подниму этот вопрос на уездном совете епархии после праздника Троицы. Но помещение для школы, наставника, прокорм его — это все ляжет на вас. Подумайте, потянете ли?

После беседы с отцом Василием мне даже как-то светлее на душе стало, что ли? Да, психолог он хороший, и мне повезло, что наш священник не относится к религиозным фанатикам и открыт к разумному и новому. Что, впрочем, не помешало ему блюсти свою выгоду. Под предлогом богоугодного дела, он вполне технично «отжал» у меня бесплатно изрядную дозу порошка от насекомых-паразитов для странноприимного дома при своем храме.

Подготовка к ярмарке шла полным ходом. Совещались мы с Яковом Семеновичем часто. Вот и сегодня, я, коротко стукнув в дверь, влетела в его кабинетик. Управляющий сидел за столом, с кипой растрёпанных бумаг и мурлыкал себе под нос песню. Подойдя ближе и четко расслышав ее, я замерла, как суслик, во все глаза, уставившись на управляющего. Тот смутился.

— Это очень старинный еврейский гимн, Катерина Сергеевна! Он рассказывает о блуждании Моисея и евреев по пустыне.

Я уже немного опомнилась и, плотно усевшись на второе кресло, заметила:

— Вы правы, Яков Семёнович, это очень старый гимн. Но только не в аранжировке Луи Армстронга, в которой вы пели — " Let's my people, go!"

Глава 30

Вероятно, тоже от неожиданности, Яков Семёнович брякнул:

— А вы, Катерина Сергеевна, знакомы с Луи Армстронгом?

Я хмыкнула:

— Нет, с самим Луи я не знакома, он умер задолго до моего рождения, но с его музыкой знакома. Как говаривали ранее у нас — колитесь, Яков Семёнович! Или это не ваше имя?

Яков Семёнович долго молчал, с потрясением разглядывал меня. Потом, сглотнув, сказал:

— Не сомневайтесь, это мое настоящее имя. Я так понимаю, что мы с вами земляки? Не полностью, правда. Я родился и вырос в Москве, там же получил образование — Плехановка, факультет менеджмента и маркетинга. Родители к тому времени уже давно жили в Израиле. Мама не хотела, чтобы я сразу после учебы приехал к ним, надеялась, что поживу в России, пока не закончится у меня призывной возраст. Но она начала часто болеть и я за нее беспокоился, переехал в Израиль. Конечно, вскоре призвали в армию. Я погиб при ракетном обстреле города, куда мы вместе с сослуживцами приехали в увольнительную. Очнулся я здесь, в теле подростка — сироты Яши Бронштейна, живущего у своего дяди-лавочника. Вот, вкратце и все. Да, я погиб в ноябре тысяча девятьсот девяносто восьмого года. Вы мне о себе расскажете?

Ну, особой тайны у меня теперь от управляющего нет, почему бы и не рассказать?

— Я и в самом деле Катерина Сергеевна Салтыкова, только родом я из Екатеринбурга, и год попадания две тысячи двадцать второй. И я не погибла, просто шла на дачу, приехав электричкой. Где-то свернула не туда, пошла не по той тропинке — и тоже вот здесь оказалась. Мне было сказано, что я должна продолжить род Салтыковых, иначе он прервется, и многие люди из нашего рода так и не появятся на свет. Отдаленное родство со старой барыней у меня всё-таки есть, и она признала во мне свою, виденную один раз в жизни, внучку. Вот, теперь я пытаюсь выжить здесь.

Мы молчали, обдумывая, сказанное друг другом, и что это нам даёт. Получалось, что попаданцы мы не слишком удачные, какая от нас польза? Он — менеджер, я — ветеринар без всяких дополнительных способностей. Но почему-то мироздание решило, что мы нужны здесь, значит, будем пытаться прожить свою жизнь достойно. Хотя Якову Семёновичу в общем-то повезло, и здесь он встретил свою Алечку, у него уже пятеро детей. А я? Что делать мне? Видимо, я нечаянно сказала это вслух, потому что управляющий откликнулся.

— Я думаю, что сейчас надо готовиться к ярмарке, денег мы израсходовали много, надо понемногу восстанавливать баланс. Хотим мы с вами, Катерина Сергеевна, или нет, но жить нам здесь, и, желательно, как можно лучше. Это хорошо, что мы теперь знаем друг о друге, можно потихоньку и вводить что-то новое. Что-то знаете вы, что-то я. Если я правильно понял, вы по профессии или врач или ветеринар? Больно уверенно действуете, и знакомы и с лекарствами и многими медицинскими терминами. Ветеринар? Тоже отлично! Жаль, что никто из нас не инженер, не химик и даже не великий воин. Да, я тоже читал книги про попаданцев, только мужской вариант. Завидовал, примерял на себя. Смешно было. Ладно, все это пока отставим в сторону, займёмся тем, чем можем. Давайте ещё раз пройдемся по списку того, что мы можем предложить покупателям и что необходимо закупить нам для своего хозяйства.

Вот, сразу виден бизнесмен, не то, что я! Все у него расписано и распланировано. Я бы сейчас металась из одного угла усадьбы в другой, лихорадочно собирая нужное. А сейчас от меня требовалось лишь приготовить как можно больше порошка от насекомых и собрать себя. Да, ещё фасовка порошка в бумажные кульки. Но это мы с Верой справимся, поработаем, но справимся. Конечно, хотелось подольше поговорить с управляющим, расспросить его обо всем, но он прав — время ещё будет, а пока надо заниматься делом.

Расфасовали мы порошок достаточно быстро, я в лаборатории нашла много разных мензурок, взвесила их на аптекарских весах пустыми и с порошком, отметила, где сто, где двести, где триста граммов. Последнее — самая большая доза, для больших трактиров и постоялых дворов. Отправив Веру укладывать вещи и готовить одежду на завтра, сама пошла вниз, ещё раз проверить все с управляющим. Он по-прежнему был в кабинете, вел какие-то подсчёты. Увидев меня, поднял голову.

— Вот, поверите ли, Катерина Сергеевна,