Красные карлики - Александр Белаш

– Без верха!

– Один бинт на лодыжке!

– Мы её потеряли!

Албан отправился следом за Волонтёром и Сорок Первой. Альф – что с ним сейчас? – доходчиво растолковал ему, как сквозить по Сети, чтобы поймать продолжение прерванной и ушедшей куда-то беседы. Ломая защитные кодировки, вкрался он во вновь созданный «чёрный» эхо-регион и утвердился там в немом режиме. Поодаль жемчужные слои защиты заметно колебались под ударами чьих-то проникающих программ. Занятно, кто там ломится? Новые поклонники девушки с сорок первого этажа или сэйсидские слухачи?

Неладно что-то в федеральном королевстве. Раньше не было такого количества скрытых угроз, умолчаний… тем более – таких историй о пропавших людях. Если Город дышит этим, надо быть настороже.

– Вот, послушай.

– Это же Хлип, его «Азбука».

– Он объяснит лучше, чем я.

Они ценят любовь и верность —

те, которые спят.

Но что станет с вашей любовью

под сапогами солдат?

Они любят уют и нежность —

те, которые спят.

Но что будет с вашим домом,

когда ударит снаряд?

Они грезят покоем и миром —

те, которые спят.

Но что будет с вашей мечтою

под грохотом канонад?[7]

Адрес.

Когда колючая оболочка агрессивной программы раскрывалась цветком, словно белковый капсид вириона, становился доступен пакет инструкций, сильно напоминающих приоритетные команды. Набор виртуальных инструментов, созданный Мошковицем специально для мозга своих питомцев, позволял Албану препарировать заразную сердцевину жутковатого пиратского продукта, который в изобилии летал по Сети, подстерегая невинных киборгов. Невинных – то есть стерильных. Ещё лучше – слабо защищенных. Мгновение, и прежде послушная андроидная машина замирает в недоумении, пытаясь понять, какой тип вируса поразил её, но с каждой миллисекундой лопнувший вирион засевает своими командами всё больше и больше объёмных полей кибермозга. Сей вредоносный спам содержал необходимые инструкции – во что верить, как удрать от хозяев и куда бежать.

Для Албана имел значение главным образом последний пункт – куда.

Продукт именовался Целевая Функция, а распространял его преступный хакерский союз Банш. Если верить официальным источникам, скоро уже тридцать лет, как баншеры организованно и изобретательно угоняли кукол, называя это борьбой за освобождение киборгов. Смена номеров, фальсификация документов, незаконное трудоустройство роботов под видом людей – киберполиции отдыхать не приходилось.

Гневные обвинения в адрес Банш тоже нравились Албану. За ними виделось нечто полезное и перспективное.

Итак, адрес. Сумрачная улочка, стиснутая многоэтажками, хмурый поток пешеходов, влажное шипение автомобильных шин по мостовой и валящийся сверху мокрый снег. В самом деле, проверки документов случались теперь реже, чем их упоминали в Сети, но Албану за время странствий по Городу трижды приходилось круто менять курс. Сканер обнаруживал впереди некое смятение, слух подсказывал, что толпа там уплотнилась неспроста, а дальние выбросы белой сети подсказывали, куда сейчас надо шмыгнуть, чтобы избежать встречи с блюстителями порядка. Радар собирал переговоры полицейских и ловил фрагменты карт позиционирования, которыми обменивались патрули.

Никаких столкновений с полицией! Он мог радаром вышибить всю электронику бронекостюмов, на какое-то время превратив патрульных в статуи, говорящие громким матом. Но в тот же день место, где окаменели полисмены, будет наводнено их коллегами, и все рьяно примутся выяснять, кто такой умный применил карманный аналог «электромагнитного меча». Нельзя привлекать к себе внимание и спотыкаться на пороге свободы.

Адрес. Дверь подъезда. Лифт. Этаж и нужная квартира. Он тщательно осмотрел дверной замок, ввёл код и вошёл.

Здесь его не ждали. Квартира оказалась большой, из восьми комнат, кроме того, сканер обнаружил за стенами обширные тайники. Навстречу ему двинулись два киборга, один мужского, другой женского дизайна – они заслоняли собой людей, отступавших в глубь комнаты. Ага, значит, это и есть баншеры. Парни – наверняка близнецы – и худощавая молодая брюнетка в брюках и свитере. Они не вскрикивали, не суетились, просто заворожённо смотрели на лайтинг, который Албан держал нацеленным в грудь ближайшему киборгу. В людей он целиться не хотел.

– Это не макет, – предупредил Албан. Чтобы ему сильнее поверили, он на миг опустил ствол и коротким лучом чиркнул по полу.

– Кто вы такой? – с трудом вымолвила брюнетка.

– Он киборг, – ответил вместо Албана тот, кто был сделан в виде мужчины.

– Кто ты? – осмелев, спросила женщина-баншер. – Что тебе нужно?

– Получить убежище, изменить внешность и раздобыть документы.

Джомара Мошковица судили в новом, 6239 году. Это был военный (спасибо, что не военно-полевой) суд с закрытыми заседаниями. Вопреки оптимистическим прогнозам Норра, создателю Дагласов пытались-таки вменить в вину шпионаж, измену и вредительство, но эти статьи как-то не покатили, поэтому в конце концов всё утряслось на преступной халатности, сопряжённой с угрозой национальной безопасности.

Последнее обстоятельство привело к тому, что Джомар Мошковиц, 41 года, разведённый, бывший сотрудник военно-научного центра Баканар, бывший условный командер стратегического космофлота, был приговорён к шестидесяти годам тюремного заключения усиленного режима без права амнистии в ближайшие пятнадцать лет.

– Ничего, – утешил адвокат. – Главное – заслужить хорошие рекомендации суперинтенданта тюрьмы, куда вас засадят. То есть никаких воспоминаний вслух о своей прошлой работе. Не сомневаюсь, что за вами будут пристально следить. Если всё пойдёт гладко, режим смягчат, срок скостят до минимума, а годиков через пять-шесть – пересмотр дела и… останется одна подписка о неразглашении!

– Блеск, – кратко отозвался Джомар. – А как суд посмотрит на то, что я могу проговориться во сне? У меня плохой сон, особенно со дня ареста.

– Обсудите это с безопасниками. Возможно, вам пропишут какое-нибудь лекарство.

– Пропишут, я уверен. Они отличные аптекари. Все их снадобья вызывают глубокий, долгий сон без сновидений.

Тюрьма оказалась вполне комфортабельной. Публика здесь подобралась солидная, с заслугами; ниже хищения в особо крупных размерах сюда не принимали, а если попадались преступники мельче рангом, то не меньше чем матёрые рецидивисты. Джомар вселился в камеру, которую следовало бы считать квартирой – тут не спали друг над другом на старомодных нарах, а каждый имел свою комнату.

Едва Джомар сказал сокамерникам, какой университет он закончил, его братья по несчастью зааплодировали и стали радушно с ним знакомиться. Все они оказались дипломированными системщиками и кракерами, совершившими в сетях (особенно банковских) немало славных подвигов.