Приданое лохматой обезьяны - Дарья Донцова

– Вы в курсе того, что случилось со Светланой? – шепнула я.

– А вы кто? – очнулась Гуськова.

– Имя Эльвира Разбаева вам что-нибудь говорит? – задала я встречный вопрос.

Гуськова со стоном выпрямила спину.

– Первый раз слышу. Позвоночник словно выкручивают.

Я встала и протянула Кире Петровне руку.

– Нервный спазм пройдет от чашки хорошего кофе. Пойдемте в кафе, я угощаю. Эльвиру Разбаеву убили точно так, как Свету Мешанкину.

Гуськова застонала:

– Петя тут ни при чем.

Я кивнула.

– Знаю. Хотите, чтобы Владимир Николаевич и Алиса Викторовна понесли наказание за убийство старшей дочери?

– Да! – выкрикнула женщина. – Да!

– Тогда пошли в спокойное место, надо поговорить, – предложила я.

Понадобилось около получаса, чтобы наладить контакт с Кирой Петровной и вызвать ее на откровенность. Семейная история Мешанкина – Гуськова оказалась тривиальной.

Отец Петра умер, когда мальчику исполнилось три года. Вдова погоревала и вышла замуж во второй раз. Николай Мешанкин стал замечательным отчимом, воспитывал Петю как родного сына, не обделял мальчика ни любовью, ни вниманием. Детство и юность Пети были счастливыми. Мама постоянно твердила старшему сыну: «Ближе друг друга у вас с Володей нет. Ты обязан поддерживать младшего брата, помогать ему».

И Петя старался. От него никогда не скрывали правду, он с ранних лет знал: его родной отец умер. Николай не дал ребенку свои фамилию и отчество, посчитал это неправильным. Поэтому, когда паренек получил паспорт, его зарегистрировали как Петра Кирилловича Гуськова.

Сколько раз Петя выручал Вову! Младший брат постоянно попадал в неприятности и плохо учился. После окончания десятилетки отец пристроил неразумное чадо в институт, куда брали всех подряд мальчиков. Петя учился на престижном мехмате и покровительствовал Вове. Едва на горизонте появлялась угроза, как Вовочка кидался к старшему брату, и тот легко разгонял тучи. До родителей доходила едва ли десятая часть правды о младшем ребенке. Петя рано стал зарабатывать и охотно снабжал Володю карманными деньгами.

После смерти родителей Володя растерялся. Петя же утроил заботу о брате и, чтобы отвлечь того от горьких раздумий, пристроил на компьютерные курсы. Далее события раскручивались непредсказуемым образом. Никогда не проявлявший ни малейшего интереса к учебе, Вовочка стал усердно учиться, завел друзей среди компьютерщиков, через год открыл свое дело и разбогател.

У Пети, наоборот, жизнь покатилась под откос. Судьба решила, что обоим братьям нет резона быть успешными, отняла удачу у Пети и вручила ее Вове.

Теперь Владимир поддерживал старшего брата, давая ему деньги. А потом предложил: «Хватит пахать на чужого дядю за копейки. Лучше работай на меня».

Петя стал личным помощником, шофером, охранником Володи. Гуськов занимался домом, дачей, машинами… одним словом, избавил брата от многих проблем, за что (немаловажный факт) получал большую зарплату.

Киру Петровну раздражала позиция мужа.

– Прекрати стирать Вовке носки! – однажды потребовала она.

– С бельем машина справляется, – ответил муж, – и в нашем доме есть горничная.

– В нашем доме прислуга я! – разозлилась Кира. – А вот в квартире твоего брата, несмотря на наличие нигде не работающей Алиски, убираешь и готовишь ты. Тебе не противно служить кухонным мужиком?

– Володя моя родная кровь, – пояснил супруг, – и он мне положил достойный оклад.

– Мог бы и так брату денег дать, – скривилась жена.

– А я не возьму, – отрезал Петр. – Я не иждивенец! Закончим этот разговор. Продолжишь наезды на Володю – разведемся.

Кира притихла. Новый всплеск негодования накатил на нее, когда Володя предложил Пете должность няньки.

– С ума сошел? – кричала она на мужа. – Алиска обязана малышей воспитывать.

– Светлана больна, – пояснил Петя, – ее необходимо по врачам возить, а Ирочка совсем крошка. Не пыли, Кира.

Но Кира Петровна, в отличие от Петра, всегда думавшего о людях хорошо, понимала: Алиса не могла родить, поэтому и удочерила Свету. Ведь семья без детей – не совсем семья. Наверное, Мешанкина опасалась, что разбогатевший Владимир бросит ее. Приемная девочка в случае развода – гарант хороших алиментов. Кира отлично знала Алису и не верила в ее искреннее желание сделать чужую девочку счастливой. Когда у малышки одна за другой начали проявляться болезни, лечение которых требовало и средств, и времени, Гуськова злорадно подумала: «Бог все видит. Заполучила Алиска торт, да он внутри прокис. Возиться ей всю жизнь с инвалидкой…»

Но тут совершенно неожиданно Мешанкина родила собственную дочь. Вот это был удар для Киры. Несмотря на обоюдное горячее желание стать родителями, у них с Петей дети не получались.

«Наверное, по материнской линии брак передался, – вздыхал Гуськов, – Володька ведь тоже без родных детей».

И вдруг появилась на свет Ирина! Не очень рьяная по отношению к Светлане мамаша превратилась в самозабвенную родительницу. Приемную дочь сбросили на руки Пете. С младшенькой, кровиночкой, Алиса не расставалась.

После трагической кончины Светы Петр пил три дня. А через две недели сказал жене:

– Уйду в монастырь.

– Знаю, ты очень любил девочку, – посочувствовала супругу Кира, – но так решил господь.

А муж неожиданно гаркнул:

– Дура ты! Светку убил я! Она мне теперь каждую ночь снится, руки протягивает, глаза такие большие-большие… Я с ума сойду! Отправлюсь грех замаливать.

– Петя, – потрясенно прошептала Кира, – что значит «я убил»? Светлана сама из окна выпала, ты в тот момент находился в кабинете у врача. Твое алиби подтвердили доктор и медсестра.

Гуськов обхватил голову руками.

– Нельзя ментам правду открыть, плохо Вове с Алисой будет. Я в церковь пошел и исповедался, спросил совета у священника. Батюшка объяснил: это страшный грех, отмаливать его теперь мне до скончания лет. Можно в монастырь податься, работником там пожить, посмотреть, справлюсь ли. Если постригусь, то расстригаться нехорошо. И есть еще одна важная деталь: отец Иоким посоветовал тебе правду сообщить. Ты должна понять, почему я от мира отворачиваюсь, и отпустить меня со спокойной душой.

– Уж не идиотка! – возмутилась Кира. – Прямо мечтаю одна жить. Мне мало радости, что ты в обители лоб об пол расшибешь.

– Отец Иоким предупредил: если близкие против, их злые слова помешают моим молитвам, – прошептал Петр. – Будешь меня проклинать, плакать, я грех не отмолю. Положено родному человеку правду открыть, причину ухода назвать, убедить его спокойно меня отпустить.