Убей, укради, предай - Фридрих Незнанский

– Телохранители мне уж точно не нужны, – заявил Реддвей и натянул плащ. – Вернусь не позже чем через час, подождешь?

– Сейчас жене позвоню, если у нее на меня планов нет, подожду.

Но позвонил он в первую очередь Грязнову-младшему.

– Дениска? У меня к тебе конфиденциальнейшая просьба…

– Режим секретности номер сорок восемь? – заржал Денис, уже привыкший к тому, что все просьбы Турецкого суперстрого конфиденциальные.

– Точно. Можешь сейчас послать кого-нибудь к американскому посольству?

– За послом следить?

– Почти. Минут через десять подъедет Реддвей. Нужно просто убедиться, что он войдет и выйдет без приключений и на всякий случай проводить его обратно до гостиницы, только ни в коем случае себя не обнаруживать. Устроишь?

– Легко. Только что мне своим людям сказать, ожидаются инциденты?

– Надеюсь, что нет. Просто я почему-то за него беспокоюсь. Ладно, короче, звони мне на мобильный, как только все закончится.

Турецкий действительно беспокоился. Никогда раньше Реддвей не был таким взвинченным и агрессивно-холодным. Одному богу известно, на какие подвиги его потянет в таком настроении.

Потом Турецкий позвонил домой:

– У нас на вечер ничего грандиозного не намечается? – осторожно поинтересовался он у супруги.

– Это ты к тому, что ночевать не придешь? – довольно благодушно справилась Ирина Генриховна.

– Я приду, – торжественно пообещал Турецкий, – только попозже.

– Да я не возражаю, тут Нинка возмущается, ты ей что-то недорассказал, и ей немедленно, просто сию минуту, необходима сатисфакция.

– Трубку ей передай, – рассмеялся Турецкий.

– Ну пап! Ну ты же обещал! Я вчера ждала-ждала… – Нинка, видимо предчувствуя, что сейчас последуют отговорки и настоятельные рекомендации отправляться спать как взрослой без сказок, заранее настроилась на плаксиво-просительный тон, от которого Турецкий неизменно ломался и таял, хотя регулярно давал себе зарок больше на эту удочку не попадаться, – ну любил он свою дочь, что уж тут поделаешь.

– А я и не отказываюсь. Бери телефон, забирайся в постель, когда будешь готова, свистнешь.

Нинка, взвизгнув от восторга, звонко чмокнула трубку, а дальше раздался ее босой топот и суетливая возня с одеялом. Как раз пока сказка сказывается, и Пит подъедет, подумал Турецкий.

– Пфью – это я свистнула, – сообщила Нинка.

– Тогда слушай… на чем мы в прошлый раз остановились?

– На том, что Воин в одной книжке прочел, как победить Мясника.

– Ага. Итак, в одной магической книге он прочел, что победить Мясника сможет только тот, кто овладеет тайной Заморозки, а хранил эту тайну архиепископ Лазарь. И вот с боями дошел наш Воин до кровавой комнаты. Из окон ее неслись нечеловеческие крики и стоны, вокруг пахло теплой кровью, заглянув в окно, увидел наш Воин, как глумится Мясник над своими жертвами, как огромные, толстые черви ползают по кровавым лужам у него под ногами. Но не стал он открывать дверь и вызывать на бой чудовище. Он отправился на поиски портала, который привел бы его к архиепископу.

– Портал это как в «Мортал комбате»? – уточнила Нинка.

– Порталы, они везде одинаковые – это такая дыра во времени и пространстве, – компетентно объяснил Турецкий. – Значит, нашел он посреди какой-то комнаты кровавый овал, вошел в него и понесся через какую-то непонятную субстанцию быстрее света и прямо в ад. И увидел маленького старичка, который читал задом наперед молитву над распятым вверх ногами каким-то чудовищем. Это и был Лазарь, а охраняли его обнаженные амазонки с крыльями. Увидев Воина, они принялись швырять в него кровавыми звездами. А архиепископ – огненными шарами. Но Воин знал, что эти женщины боятся огня и света и сильны только в темноте, поэтому он зажег факел и убил их одну за другой. Они кричали и плавились в пламени, а из их предводительницы – самой злобной и стойкой, сражаясь с которой Воин чуть не умер, – выпало магическое кольцо. Если надеть его на палец, то оно защищает от огня. Воин надел его и смог подобраться к архиепископу. Теперь огненные шары были ему не страшны. Архиепископа он зарубил и отобрал у него книгу, в которой прочел заклинание, «как можно заморозить врага или превратить его в камень».

– А потом? – прошептала Нинка.

– Потом он вышел из портала, поднялся в деревню, купил у кузнеца самый лучший лук и самые толстые стрелы, вернулся обратно в подвал и вызвал на бой Мясника. Воин спрятался от него за толстой решеткой, заморозил злодея и стрелял в него, пока не кончились стрелы, а когда стрелы кончились, добил его мечом. И когда последний крик вырвался из груди Мясника и хлынула на пол его черная кровь, разжались его руки и из них выпал кровавый алмаз…

В этот момент в номер вошел Реддвей и изумленно уставился на Турецкого. Турецкий махнул ему рукой на кресло и в темпе завершил повествование:

– Воин обследовал кровавую комнату и нашел там тело жениха своей возлюбленной. Его голову и кровавый алмаз он принес в деревню. И это была роковая и непоправимая его ошибка, потому что алмаз был заряжен черной магией и девушка, оцарапавшись о него, вмиг превратилась в кровожадное чудовище, разорвала на части и нашего Воина, и своих родителей, и сестер, и братьев, а потом убежала в подвал под часовней, где и бродит до сих пор, ожидая настоящего героя, который придет и убьет ее в честном бою. Все.

– Класс! – Нинка была в восторге. – А продолжение?

– Продолжение я еще не придумал, спи. – Турецкий дал отбой и вопросительно взглянул на Реддвея: – Так мы пьянствуем или как?

– Лучше тебе домой поехать, – посоветовал Реддвей. – После таких сказок девочку кошмары будут мучить.

– Не будут, – отмахнулся Турецкий. – Она у меня стойкая, вся в отца…

– Да голова у меня разболелась от этих дипломатических бесед, – посетовал Реддвей. – Извини, конечно, что вечер тебе испортил, но я бы лег спать, если не возражаешь?

Разбудил Турецкого звонок Грязнова-младшего.

– Я не слишком рано? – извинился Денис, услышав сонное «але».

– Нормально, я сейчас, – буркнул Турецкий, одним глазом косясь на часы. Второй глаз еще спал и досматривал кошмар, обещанный Реддвеем Нинке. Реддвей же и был главным персонажем ночного ужастика: голый, с топором, в сопровождении таких же голых баб с кожаными перепончатыми крыльями и в кожаных ботфортах, Пит гонялся за Турецким по каким-то зловонным подземельям.

Турецкий наконец разглядел циферблат будильника: седьмой час, осторожно, чтобы не потревожить супругу, вылез из постели и пошлепал на кухню.

– Рассказывай.

– Ну начну с того, что в посольстве Реддвей не был.

– А где же он был? – все еще сонно возмутился Турецкий. – Может, твои люди просто опоздали, а потом рано отчалили?