История "Рассвета" - Александр Чёрный

«специалист широкого профиля» – это, как говорят в Одессе, две большие разницы. Если я кое-что понимаю в технологиях Древних (чуть больше рядового пользователя), то это не означает, что мне по плечу любая задача в рамках взаимодействия с ними. Да и «Аврору» я в первый раз вживую вообще вижу. Да, кое-что просто и интуитивно понятно (как, к примеру, управление на субсветовых скоростях: мало чем отличается от «прыгуна», только габариты и инерция различаются на порядки). Но задачи гиперперехода… Если конспекты полистать, то, возможно, кое-что и вспомню. Но вот так, с ходу, в бой на древнем крейсере…

– Я бы вообще вышел из гипера где-нибудь за несколько тысяч километров от цели, – честно признался я. – Если выяснится, что идём прямым курсом на столкновение, будет, хотя бы, время среагировать и увести корабль с траектории. Про непосредственную близость – это не ко мне. По крайней мере, если это касается не женщин.

Мигунов задумался.

А я встал с поста навигатора и перешёл к посту канонира, подняв информацию о бортовых системах вооружения. Ладно, боекомплект самонаводящихся снарядов подтаял: это мы помним, это очевидно. А что у нас там с обычными импульсными орудиями? Шестнадцать батарей понатыкано, как-никак.

Вроде, все исправны. Задержек при опросе орудий нет, система диагностики служебных сообщений о неисправности не выводит.

– Орудия переведём в авторежим, – предложил я. – Раз мы два параноика и подозреваем вероятность засады, то появимся во всеоружии. Орудия «Авроры», насколько мне известно, достаточно сильны, чтоб наказать «улей» рейфов и зачистить пространство вокруг от мелкой авиации. Значит, должны справиться и с той шушерой.

– Кому должны – всем простили.

«Раздался, бл9ть, голос среди леса», – подумалось мне.

Что Рыкова забыла в Центральном посту «Авроры» – меньшая из проблем, меня не касающаяся.

Что Анька вплыла в Центральный пост «Авроры» по форме одежды «номер восемь» – уже интересней. Как там было у армейских классиков? «Форма номер восемь: что напялим – то и носим». Из нормально надетого на биологе были только брюки. Ботинки обуты, но не зашнурованы: шнурки тупо заправлены в голенища. А распахнутый китель вообще был надет на голое тело, и стоически препятствовать стриптизу исключительно за счёт своего кроя. Одно неловкое движение – и оный стриптиз был бы обеспечен.

Зато биолог явилась не только мозги нам трахать, но и угостить вкусняшками. Появление коллеги на мостике крейсера сопровождалось распространением благоухающего аромата какого-то явно недешёвого кофе из земных запасов. В руках Рыкова осторожно несла три кружки. Одна чуть не выплеснулась на Мигунова, вторую Анька всучила мне.

– А ты тут какого делаешь? – поинтересовался я.

– Пей и не выёживайся, – хмыкнула биолог. – Мог бы и сам догадаться.

«Мог бы – догадался б», – подумалось мне.

Кофе оказался термоядерным. По шкале крепости находилось приблизительно между ящиком энергетических напитков и тепловыделяющих сборок для питания атомных реакторов. Самое то, что надо, чтобы проснуться.

– Анна Николаевна, – внешний вид Рыковой ни разу не смутил Мигунова. – Я бы попросил вас подежурить на связи.

«Анна Николаевна» фиглярски козырнула к непокрытой голове и залпом допила свою кружку.

– А мне, так понимаю, опять за «штурвал» «прыгуна»…, – вздохнул я.

– Не в этот раз, – дёрнул щекой полковник. – Останешься на «Авроре» и будешь прикрывать. Если и впрямь засада – то придётся дать бой.

Очень, бл9ть, смешно. На древнем крейсере экипаж из полутора землекопов даёт отпор иномировым супостатам. Самому, бл9ть, не весело?

– Только если бумажному самолётику, – предупредил я. – Всё, с чем не справятся орудия в авторежиме, нас сомнёт. Придётся уходить в гиперпространство.

– Значит, уйдёшь в гиперпространство, – на удивление покладисто согласился Мигунов.

Только не говорите, что этот кадр собирается в соло на «прыгуне» десантироваться на тот корабль. Он же в космосе всего один раз был, и то в сопровождении!

С другой стороны, а мне ли не по хрен? Захочет – сам расскажет, что задумал. Не та ситуация, чтоб клещами из него вытягивать. Моё дело – железки. А обо всём прочем пусть у него башка болит.

– Ну? – Мигунов допил свой кофе и посмотрел на меня. – Готовы? Прокладывай курс. Цель – «Судьба». Выходи из гиперпространства так близко к ней, как сможешь. Об остальном уже позабочусь я.

Мне оставалось только пожать плечами. Хозяин – барин, ему виднее.

Допил свою кружку и жестом указал собеседнику на кресло командира корабля. Тот встал, пуская меня к управлению крейсером.

Сесть, подключиться к невральному интерфейсу. Запросить сканирование космического окружения сенсорами ближнего и дальнего радиуса действия. Убедиться в отсутствии помех поблизости. Бортовой компьютер ещё вчера рассчитал всё за меня: ввести координаты точки выхода из гиперпространства. Минимальная предстартовая подготовка: термостатирование разгонных и маршевых субсветовых двигателей. Подача нагрузки на ходовые установки и разгон до самого полного хода, необходимого для успешного входа в гипер.

«Аврора» ушла в свой первый за десять тысяч лет гиперпространственный переход.

Глава 18. "Судьба".

Точка выхода из гиперпространства была задана с тем расчётом, чтоб в запасе было хотя бы минута-другая-третья на принятие решение. Формирование окна зоны перехода случилось аккурат загодя и чуть в стороне от предполагаемой точки местонахождения корабля-цели. Навигационный компьютер рассчитал и заложил возможное смещение вследствие гравитационного дрейфа и учёл вероятное смещение.

Неопознанный корабль, с завидным упорством именуемый «Судьбой», обнаружился в том же районе, где мы его и оставили. Успел пролететь какое-то расстояние по инерции, но района не покинул. На радарах «Авроры» он всё также определялся как безымянный объект, размеченный системой наведения исключительно для удобства опознания.

Обычно, сразу после выхода из гиперпространства включается реверс тяги и используется гравитационный манёвр для торможения. При покидании окна перехода скорости могут достигать околорелятивистских. Реверс работает до полного торможения, если иное не задано экипажем. Что, собственно, я и пресёк, задав ходовой части команду удерживать скорость движения не ниже тысячи километров в час. Параллельно отклонил корабль от прямолинейной траектории и встал в циркуляцию, центром которой избрал текущее местоположение неопознанного судна.

Мигунов манёвр не оценил.

– Тормозить не думаешь? – спросил офицер. – Я хочу, чтоб ты подошёл как можно ближе к «Судьбе» и высадил меня.

– Мы ожидаем засаду, – напомнил я. – Тяжёлый крейсер имеет астрономическую массу, которую ещё необходимо стронуть с места и разогнать. Случись что – и мне потребуется время на