В лабиринте страстей - Владимир Гурвич

– Да и немедленно. Дело не терпит отлагательства.

– Я хотел уже ехать домой. Но приезжайте. Адрес знаете?

– Да. Я еду.

Офис сыскного бюро находился в совершенно неприметном, довольно обшарпанном здание, забитым до отказа какими-то маленькими фирмами. Анжелика довольно долго блуждала по длинным коридорам, не в силах отыскать нужные помещения конторы Сабурова. Наконец она остановилась перед нужной ей дверью.

Сабуров оказался мужчиной на излете средних лет. Хотя лицо его вряд ли можно было назвать красивым, но оно привлекало запечатленным на нем умом. Анжелике он понравился сразу.

Они оба внимательно смотрели друг на друга, не скрывая, что находятся в состоянии взаимного изучения.

– Вы, в самом деле, необыкновенно красивы, – сделал свое заключение Сабуров. – Я понимаю вашего мужа.

– Я тоже понимаю, почему он обратился к вам за помощью.

Начальник сыскного бюро улыбнулся, но почти сразу ж стал снова серьезным.

– Рассказывайте, что случилось?

– Игорь исчез.

Сабуров кивнул головой, словно говоря тем самым, что этого и следовало ожидать.

– Когда это случилось?

Анжелика обрисовала всю ситуацию.

– Что вы об этом думаете?

На этот раз Сабуров задумчиво покачал головой.

– Меня это не удивляет. Я предупреждал его, что он находится в опасности.

– И что он вам ответил?

– Что это не он выбрал опасность, а это опасность выбрала его.

– Это очень похоже на него. Как вы думаете, что с ним могло произойти?

Сабуров внимательно посмотрел на молодую женщину.

– Вынужден вам сказать: могло произойти все, что угодно.

– Я должна узнать, что с ним случилось? Это мой долг.

– Вы уверены, что действительно хотите этого.

– Да, – кивнула головой Анжелика. – Это на сегодня единственное, что я хочу.

– И что вы собираетесь делать?

Это был самый трудный вопрос.

– Еще не знаю, но что-нибудь придумаю.

– Это не тот случай, когда надо что-то придумывать. Один неверный шаг и может случиться все, что угодно. Тут следует выверять каждое действие.

– Что же вы тогда посоветуете?

– А могу ли я вам советовать? – ответил вопросом на вопрос Сабуров.

Анжелика поняла его намек.

– Я понимаю сложность и опасность этого дела и готова заключить с вами контракт. Укажите любую сумму. Я подпишу.

Сабуров не смог скрыть удовлетворение таким оборотом дела.

– Мне нравится ваш деловой подход, – одобрил он. – Вы желаете получить от меня совет?

– Очень желаю! – горячо воскликнула молодая женщина.

Сабуров, словно проверяю свои умозаключения, задержал на ней взгляд.

– Вы сказали, что ваш муж сообщил вам, что собирается посетить Шаклеина?

– Именно так.

– Почему бы вам не пойти по его стопам. Если вы хотите найти Игоря Евгеньевича, вам придется отправиться по его следам. А я со своей стороны попытаюсь разузнать что-нибудь по своим каналам. Не исключаю, что его могли вывезти за границу. Тем более что нити тянутся туда.

– Я понимаю.

– Боюсь, что вы не понимаете до конца, с кем вы столкнетесь в ваших поисках. Это люди, которые не знают жалости. Когда они поймут, что кто-то угрожает их интересам, они не пощадят вашу красоту.

– Как раз это я понимаю.

Сабуров грустно вздохнул.

– Наше бюро занимается разными делами, в том числе достаточно опасными. За это нам и платят деньги. Но не скрою, когда ваш муж впервые переступил порог этого кабинета и поведал о своих проблемах, то первая моя реакция была ни при каких условиях не встревать в эти события. Какие бы деньги за наше участие не предложили. Но у него был настоящий дар убеждения, и я на свое счастье или несчастье дал себя уговорить. Вы должны знать правду, прежде чем начать действовать: я далеко не уверен, что все это кончится добром.

Анжелика пожала плечами.

– У меня нет иного выхода. Я дала клятву Афродиты.

– Какую клятву? – не понял удивленный ее словами Сабуров.

– Это не важно, это касается только меня и мужа. А завтра я поеду к Шаклеину, если он, конечно, согласится меня принять.

– Вас принять он согласится, – заверил ее Сабуров. – Он очень любит красивых женщин. Это его уязвимое место. Попробуйте воспользоваться этим шансом. Но при этом будьте предельно осторожны. Желаю удачи!

Но на следующее утро, рассудив, она поехала в банк. Хотя сердце требовала, чтобы она сразу же отправилась бы к Шаклеину, ведь именно там обрывается след мужа. Но разум призывал ее начать именно с банка, на данный момент это являлось самым важным для нее делом. Если она не утвердит там свое руководство, она лишится главного – финансовой опоры в поисках мужа. А без нее все это предприятие обречено на неудачу.

Никогда она еще входила в двери банка с такой тяжестью на душе. Ее появление стало для всех полной неожиданностью, так как она должна была находиться в отпуске еще целых десять дней. Но, несмотря на расспросы, Анжелика никому ничего не стала пока объяснять.

Когда она вошла в приемную, секретарше понадобилось несколько мгновений, чтобы справиться со своим изумлением.

– Я вернулась из отпуска, Ангелина Мстиславовна. – сообщила Анжелика. – А где Эдуард Петрович?

– Он в кабинете Игоря Евгеньевича, словно оправдываясь, объяснила секретарша.

– Пожалуйста, попросите немедленно зайти его ко мне.

Анжелика прошла в свой кабинет. Внимательно осмотрелась. За время ее отсутствия здесь не только никто ничего не трогал, но даже пыль, кажется, ни разу не протирали. Зато, наверное, в кабинете мужа, который сейчас занял Зернин, это делали по несколько раз на дню.

Она поняла, что ей неприятно, что Зернин поспешил занять кабинета президента банка. Он вполне мог руководить им и из своего. Ладно, посмотрим, как сейчас пройдет их встреча.

После того памятного разговора в ресторане много лет назад, их отношения все прошедшее время были вполне корректны. Зернин вел себя почтительно, но без подобострастия, даже тогда, когда она начала быстро восходить по ступеням служебной лестнице. И уж тем более за весь этот период ни разу не давал повода думать, что испытывает к ней какие-то чувства.

Анжелика отлично знала, что муж высоко ценил профессиональные качества своего первого вице-президента, но близких отношений между ними не было. Ей всегда казалось, что эти два человека – самые настоящие антиподы. Хотя в чем состоит эта антиподность, ей было сформулировать нелегко. То было скорей подсознательное, чем осознанное ощущение.