Тройные неприятности - Наталья Александрова

— Пойдем быстрее! — сказала Ирина. — А то Яшауже весь извелся…

— Ой, бедненькуй! — Катерина наклонилась к Яше и,разумеете ч, рассыпала все свои многочисленные свертки, в одном из которых, какИрина и подозревала, оказался Мамбазимбра.

Расстаться со своим ненаглядным божеством Катерина была не всостоянии даже на несколько дней. Падая, божок порвал бумагу своей сильновыступающей частью, и теперь лежал на асфальте во всей красе. Катерина такгромко вскрикнула, что на них стали оглядываться.

— Вам помочь? — подскочил какой-то мужчина.

Он был маленького роста, но весьма приличного вида.

— Ой, а что это? — Мужчина наклонился кМамбазимбре и поднял его, внимательно разглядывая. — Где вы это взяли?

Ирина, сгорая от стыда, подхватила Катькину огромную сумку ибросилась прочь. Сзади, словно на буксире, тащился обиженный Яша. Катеринадогнала ее минут через десять, она запыхалась, но глаза ее блестели.Мамбазимбру она прижимала к груди.

— Ирка, куда ты так несешься, я за тобой не успеваю…

— Худеть надо, — процедила Ирина, — тогда ибегать быстро сможешь…

— Ну что ты сердишься, — пыхтела Катерина.

— Неудобно перед людьми за твоего Мамбазимбру, уж оченьвид у него непристойный.., буркнула Ирина.

— А вот и нет! Вы мне не верили, а это, оказывается,действительно настоящее древнее африканское божество! Это по-нашему у негонепристойный вид, просто у тех племен совершенно другая культура, нам непонять. То есть это вам не понять, а я все очень хорошо понимаю… — бубнилаКатька.

— Да с чего ты взяла?

— Мне тот мужчина рассказал, сейчас у метро.

— Тот, маленький? Да когда он успел?

— Он профессор с восточного факультета, бывал в Африке.И сказал, что это действительно древняя статуэтка, вот! Не наврала та чернаятетка с Антильских островов! И если бы ты не неслась, как ракета, то этотмужчина еще много интересного бы рассказал!

— Ох, Катерина, опять ты знакомишься на улице скакими-то подозрительными типами!

Вроде бы уже не девочка, а веришь всяким сказкам!

Катерина хотела пылко возразить, но сообразила, что,поссорившись с Ириной, рискует остаться ночевать на улице, и замолчала.

Прошло полтора месяца. Ирина наслаждалась покоем иодиночеством. Она много работала, с сюжетом для очередного романа все обстоялоотлично, и даже половина была уже готова. Никто Ирине не мешал и не отвлекал отработы. Яша вел себя прилично, только требовал трех ежедневных прогулок иполноценного собачьего питания, впрочем, Ирине он был не в тягость.

Катерина, прогостив две недели вместо обещанной одной,убралась наконец восвояси, звонила несколько раз и сообщала, что ремонт вродебы закончился, но осталась масса недоделок, и что сосед, который общался смастерами, чуть не получил гипертонический криз, но в целом все не так плохо.На новоселье, однако, Катерина подруг не звала, да они не очень-то инапрашивались.

Жанна съездила в отпуск на неделю, больше она не могла себепозволить, вернулась и снова с головой окунулась в работу. С тех пор, каксъехала Катя, подруги не встречались, только перезванивались изредка. У нихвсегда так: то не не видятся месяцами, то не расстаются друг с другом…

В этот вечер Ирина собиралась лечь пораньше, но тут раздалсятелефонный звонок.

Ирка, я должна сообщить тебе одну вещь, только ты неподумай, что я сбрендила! — Голос у Кати был какой-то сдавленный инезнакомый.

— Что случилось, ты плачешь? — встревожиласьИрина.

— Кажется.., кажется, я плачу, или нет, смеюсь В общем,Ирка, ты только не думай.., но я выхожу замуж!

— Замуж? — оторопела Ирина. — Катька, что тыеще придумала? Замуж? За кого? Ты шутишь?

— Вовсе нет! Ничего я не придумала, точно выхожу.

— А почему раньше молчала?

— А потому что Валентин Петрович только сегодня сделалмне предложение!

— Кто такой Валентин Петрович? — недоумевалаИрина.

Можно было предположить, что Катерина болтает просто так, нокогда в разговоре всплыло конкретное имя, она встревожилась.

— Откуда он взялся, этот Валентин Петрович? —осторожно спросила Ирина.

— Ну как же, Ириша, ты его видела, мы же с нимпознакомились, когда я к тебе приехала, помнишь, когда ремонт был?

— Не помню, — растерянно сказала Ирина,никого непомню…

— Ну помнишь, у меня еще Мамбазимбра вывалился? А онподнял и сказал, что Мамбазимбра — настоящий?

— Ну?

— Что — ну? — Катерина повысила голос. Что ты наменя нукаешь? Русским языком тебе говорю, что Валентин Петрович Кряквин,профессор с кафедры африканистики, предложил мне выйти за него замуж!

— Ой! — Ирина села на стул. — Катька, так тысерьезно? А он правда профессор?

— Конечно, — рассмеялась Катя. — Ты небеспокойся, я была у него на кафедре. Слушай, там так интересно! И он так многорассказывал про африканские обычаи и культуру! Значит, слушай, Ирка, мне жутконекогда, нужно еще вещи собрать! Завтра мы с ним уезжаем в Москву, у него вЗагорске родственники, он хочет меня им показать. А зарегистрируемся потом, какприедем. Так что если хотите на жениха заранее посмотреть, то приходитепровожать нас к поезду в шестнадцать тридцать.

Ровно через пять минут позвонила Жанна.

— Ирка, она что, рехнулась?

— Не думаю, — невозмутимо ответила Ирина, какбудто не она только что плюхнулась на подвернувшийся стул, потому что ноги еене держали после Катькиной новости.

— Она говорит, что ты его видела, какой он из себя-то?

— Да как тебе сказать… — затруднилась Ирина. — Вобщем, завтра сама увидишь.

В четыре часа пятнадцать минут Жанна с Ириной вбежали наперрон. Поезд на Москву уже подали, и Катерина томилась около девятого вагона.Да полно, Катерина ли это? Подруги узнали ее с трудом. На Катьке сегодня былоболотного цвета пальто в талию, сапоги на высоких каблуках увеличивали рост.Волосы, раньше торчавшие в разные стороны, сегодня были тщательно уложены.Подруги повернулись на бегу друг к другу и вымолвили пот и хором:

Ну ведь может же прилично выглядеть, кода захочет!

— Откуда у Катьки взялась талия, неужели она похудела?

Так или иначе, подруга стояла перед ними изменившаяся иочень счастливая. Глаза ее сияли, губы улыбались, она искренне обрадовалась,когда увидела подруг. Но настоящая радость теплилась в глубине глаз. Иринапоняла, что она поселилась там надолго, если не навсегда.