Моя чужая женщина - Наталья Андреева

– Это ты довела мужа до самоубийства?

– Ну, Нина, – отмахнулась Алина, – не говори чепухи. Всем известно, что он был сумасшедший.

– Тогда почему Юра тебе шантажирует? А ты ему платишь?

– У него богатая фантазия, – усмехнулась Алина.

Разговор складывался совсем не так, как ей того хотелось.

– Совсем напротив. Мой муж лишен фантазии, – упрямо сказала Нина. – Так почему?

– Давай оставим этот разговор.

– Не хочу. Решается моя судьба. Я думаю: развестись или сделать аборт?

– Аборт? Зачем? – удивилась Алина.

– Но ведь это не Юрин ребенок! Я не хочу ему лгать! Значит, я развожусь. А если все, что ты сказала об Алеше, правда, то я делаю аборт. Господи, я совсем запуталась!

– Но ведь есть и другой вариант, – вкрадчиво сказала Алина.

– Вариант? Какой вариант?

– Ты разведешься, но замуж за Алексея не пойдешь. Ты вообще о нем забудешь. Его денежные проблемы – это отныне только его проблемы.

– Воспитывать ребенка одной?

– Ну почему же одной? Вместе с надежным и преданным другом.

– Другом? – Нина уставилась на нее.

– Ну да. Я имею в виду себя.

– Ты хочешь сказать, что я и ты… Мы с тобой…

Нежно погладив ее руку, Алина спросила:

– Скажи, ты что-нибудь к нему чувствуешь?

– К кому?

– К Алексею. Я знаю, что к Грекову нет ничего. То есть, что касается интимных отношений, у вас не все в порядке.

– Откуда ты это знаешь?

– Юра мне сказал.

– А почему это он разговаривает с тобой на такие темы? – Нина осторожно потянула свою руку из-под ее раскаленной ладони.

– Был повод, – уклончиво сказала Алина. – Но мы сейчас не об этом. Когда вы с Алексеем были в постели, что ты чувствовала?

– Ну… – Нина замялась. – Я не могу сказать, что мне понравилось. Скорее, напротив. Хотелось убежать. Он слишком уж… Как это сказать? – И она покраснела. – Я стеснительная.

– А быть может, тебя вообще это не возбуждает?

– Что именно?

– Мужчины. Быть может, тебе и не надо этого делать? Спать с ними? Быть может, тебе стоит прислушаться к своим чувствам?

Нина молчала. Алина же приняла это молчание за согласие и вдохновенно продолжила:

– Скажи, ну что в них хорошего? В мужчинах? Эгоистичные существа с животными инстинктами. Дурно пахнущие, неопрятные. Им наплевать на тебя, на твои чувства, только собственное удовольствие и бездна тщеславия. «Ну как, тебе понравилось? – передразнила она. – Правда я был великолепен?»

Алина перевела дух. Нина по-прежнему молчала.

– В отношениях с женщиной много такого, чего от мужчины ты просто не получишь. Он тебя не понимает. У него другая логика, слишком уж примитивная, а главное – он считает себя умнее. Ты для него – существо второго сорта, и всегда останешься таковым, даже если ты в отличие от него сделала карьеру и зарабатываешь гораздо больше. Если мужчина чувствует, что женщина его умнее, он начинает просто ее избегать. Чувство собственного превосходства – вот что ими движет! А женщина женщину всегда поймет. Разве нам плохо было вместе? Разве мужчина может весь день ходить с тобой по магазинам, часами вертеться в примерочных? Посоветовать, какое платье тебе купить, какие украшения к нему выбрать? Ему вообще все равно, во что ты одета. Он не только одежду твою не замечает, он не замечает тебя. Когда ты ему не нужна. Когда в доме прибрано, в шкафу висят накрахмаленные рубашки и потребность в сексе удовлетворена. Разве ему интересно слушать о твоих маленьких женских радостях? Интересно, что у тебя на душе? Тебе не повезло с Грековым. Уверяю, с другим будет точно так же. Ты все равно будешь страдать. А зачем?

– И что ты предлагаешь? – тихо спросила Нина.

– Жить вместе, – уверенно сказала Алина. – Вместе растить нашего ребенка. Денег у нас предостаточно. Заметь, в отличие от Алексея я в этом смысле тебя не эксплуатирую. У меня огромное состояние, ты это знаешь. Ты видела мой дом. У меня счета в банках. Огромные счета. Я не собираюсь тебя эксплуатировать, – повторила она. – Напротив. Собираюсь стать твоей каменной стеной. Хочешь – пиши. Не хочешь – не пиши. Живи в свое удовольствие. Путешествуй. Покупай красивые вещи.

– И что взамен?

– Взамен… – Алина бросила на нее нежный взгляд. – Понимание. Поначалу просто понимание. Я знаю, это непросто…

– Это невозможно, – вырвалось у Нины.

– Что – невозможно?

– Все, что ты сказала, – невозможно. Я… Я не знаю, как это объяснить, но я… я не могу. Я просто себе этого не представляю.

– Милая, я не требую немедленного ответа.

– Меня тошнит. Токсикоз.

– Быть может, попросить воды? – заботливо спросила Алина. – Здесь душно.

– Я просто выйду на минутку. В туалет. – Нина схватила сумочку и вскочила. Она была бледна, Алине показалось, что ее и в самом деле тошнит. Токсикоз. Как все-таки хорошо, что беременна Нина, а не она! Это ведь так мучительно! Вынашивать, потом в муках рожать. А ребенок… Ребенок им нужен. Это скрепит их союз, сделает его нерушимым.

Нина выбежала из зала. Ее накидка со стразами осталась висеть на спинке стула. За окном по-прежнему лил дождь. Алина забеспокоилась только минут через двадцать. Что там можно делать так долго? Быть может, ей совсем плохо? Тогда надо вызвать врача. И она пошла проверить: как чувствует себя подруга? Нины в дамской комнате не оказалось. Алина обратилась к швейцару:

– Женщина в красном платье. Невысокого роста, худенькая, очень красивая. Куда она делась?

– Вышла, – подобострастно склонил голову тот. Алина Одинцова была здесь персоной заметной.

– Как это: вышла?

– Скорее, выбежала.

– В дождь? Ее что, кто-нибудь ждал?

– Сначала она звонила по телефону. А потом выскочила на улицу.

– Звонила?

Алина прикинула: кому? Алексею? Мужу? Только спокойнее. Не надо нервничать. Она вернулась в зал и попросила счет. Потом взяла со спинки стула накидку, пахнущую Ниниными духами. Надо одеть дуреху. Еще простудится! Вручила сотню швейцару и вышла на улицу, в дождь. Невольно поежилась от холода. Где же Нина? Алина стояла под козырьком, оглядывая улицу. Вдруг ей показалось, что за углом мелькнуло красное платье. Не торопясь, она сошла со ступенек. Первым делом взяла из машины зонт. Не бегать же за этой глупой девчонкой, рискуя промокнуть насквозь и заболеть!

Алина минут двадцать бродила по улице в поисках Нины, потом зашла в ресторанчик согреться – заказала кофе и села у окна. В руках она по-прежнему сжимала накидку, пахнущую Ниниными духами. Алина начала злиться. Глупая девчонка! И где она только ходит? Может быть, прячется?