Незнакомец - Шарлотта Линк

"Не перегибай палку, — предупреждал ее внутренний голос, — он, может быть, и сумасшедший, но не дурак. Он знает, что после сцены на яхте ты уже не изводилась от страха за него".

— Я имею в виду, — добавила она, — между нами еще многое остается невыясненным.

Мариус взглянул на нее с загадочной улыбкой.

— Действительно?

— А ты другого мнения?

Мужчина пожал плечами.

— Я не знаю. Возможно, это уже не имеет значения.

— Тебя искала пограничная служба. Как ты оказался за бортом? Я ведь вообще уже ничего не видела.

— Меня со всего размаху огрело мачтой и смело́ за борт, словно газетный лист.

— Ты был без сознания?

— Кажется, нет. В крайнем случае, только мгновение. Но я не мог пошевелиться от боли. Я подумал, что как минимум одно ребро, а то и несколько сломаны. Я болтался во волнам в своем защитном жилете, яхту относило все дальше, а я ничего не мог сделать… — Он снова пожал плечами.

— А потом? — спросила Инга, в то время как в голове у нее проносились самые разные мысли. "Где Ребекка? Почему он не пошел сразу ко мне? Почему влез ночью через окно? Что у него на уме?"

— Потом, позже, я снова овладел собой, — сказал ее муж. — Начал снова шевелиться. И поплыл. Я приплыл в малюсенькую уединенную бухту и оттуда пешком добрался сюда.

— Ты был у… ты был у Ребекки? — спросила Инга, стараясь говорить равнодушным тоном. Она боялась, хотя и пыталась внушить себе, что виной этому была лишь ее чрезмерная фантазия, которая рисовала ей ужасные картины. Вовсе не обязательно, что что-то должно было произойти. И совсем не обязательно, что что-то произойдет.

"Но он болен!"

В глазах Мариуса появилась тревога.

— Послушай, Инга, — произнес он, — у нас есть одна проблема.

— Из-за Ребекки?

Мужчина кивнул.

— Я не могу уехать отсюда, пока не привлеку ее к ответственности, ты ведь это понимаешь? Только я надеялся… в общем, я хотел заняться Ребеккой после твоего отъезда. Я уже два или три дня наблюдаю за домом и жду… жду… но ты, по-видимому, решила угнездиться здесь надолго? — Его последняя фраза прозвучала в форме вопроса.

"Он уже несколько дней следил за домом?" Едва ли Инга могла дольше внушать себе, что этот человек безобиден.

— Завтра, — сказала женщина, — завтра я собиралась… — Она поправилась. — Нет, сегодня… ведь уже наступило сегодня. Мой рейс вечером вылетает из Марселя.

Вид у Мариуса показался его жене несколько озабоченным.

— Значит, я пришел немного рановато… Ну что ж, этого уже не изменить. У меня по-любому появилось подозрение, что между вами сложились… дружеские отношения?

Как Инга могла это опровергнуть? Она ведь все эти дни жила у Ребекки, и если Мариус наблюдал за ними, то он знал, как часто они вместе сидели и разговаривали.

— Мне она нравится, — тихо произнесла женщина, — но ты ведь еще на яхте намекнул, что между вами возникли какие-то сложности. — Она беспомощно подняла руки. — Мариус, ты не хочешь объяснить мне, в чем они заключаются? Я в полном неведении. Дело, видимо, касается какого-то события, произошедшего до того, как мы познакомились; во всяком случае, я ничего не знаю. Я и с Ребеккой об этом говорила. Она тоже не имеет понятия, что ты мог иметь в виду. Почему бы нам не сесть втроем и не поговорить обо всем этом? Ведь может выясниться, что это просто недоразумение, и мы могли бы во всем разобраться, и…

Супруг резко оборвал ее:

— Тут не может быть никаких недоразумений, поняла?! Абсолютно никаких. Об этом и говорить больше не стоит. Ты что вообще думаешь? — обрушился он на Ингу. — Ты что думаешь, что я этой… еще и возможность предоставлю, чтобы оправдаться?! Чтобы отмыться? Ты этого хочешь? Ты хочешь, чтобы она выкрутилась и сделала вид, что она невинная овечка?!

Этот разговор так действовал на него, что он едва не взрывался.

— Я только хочу понять, — сказала Инга. — И Ребекка тоже. Дай нам эту возможность!

Было отчетливо видно, что этот спор привел ее мужа в ярость. Он сделал несколько шагов из стороны в сторону, причем в его движениях было что-то агрессивное и несдержанное.

— Нас, — сказал он. — Ты заметила, что ты говоришь о "нас"? Словно вы объединились в один союз? Ты и эта… — Мужчина сделал акцент на этом слове. — Эта свинья из социального ведомства!

Инга съежилась. Его ярость была почти ощутимой в комнате.

— Мариус, — осторожно произнесла она.

Муж мрачно посмотрел на нее.

— Я не могу тебя отпустить. Ты тут же помчишься в полицию, чтобы вытащить из петли голову твоей любимой Ребекки!

Это была наивная попытка, но тем не менее Инга рискнула:

— Нет, Мариус. Что бы вам ни предстояло выяснить — выясняйте. Я обещаю тебе, что полечу в Германию и не стану вмешиваться в твои дела.

Теперь взгляд мужчины стал презрительным.

— Инга, Инга, — произнес он, — ты что, считаешь меня настолько глупым? Ты боишься меня и готова сейчас наобещать мне с три короба. И еще боишься за Ребекку. Да ты просто трясешься от страха! И ты думаешь, что этот милый Мариус просто псих, не так ли?

Женщина уклонилась от его взгляда, и он тихо засмеялся.

— Конечно, ты так думаешь. С того самого момента, как я хотел смыться с яхтой. С того момента, как я столкнул тебя в каюту. А теперь еще и объявляюсь здесь посреди ночи, разбиваю окно в ванной и тихо крадусь по дому… Да ты на все пойдешь, чтобы воспрепятствовать тому, чтобы я сейчас стал допрашивать Ребекку!

— Нет, Мариус, я клянусь тебе, что…

Сделав два больших шага, муж оказался рядом с Ингой, после чего схватил руку жены и так сильно сжал ее своими пальцами, казавшимися стальными, что она вскрикнула от боли и от испуга.

— Никогда больше не смей меня дурачить, слышишь? Никогда! Я не дурак! Я не последний! Никогда не смей обращаться со мной как с последним!

Женщина уставилась на него. А он тряс ее, и ей казалось, что он сломает ей руку.

— Скажи: "Да"! Скажи: "Ты не последний, Мариус"! Скажи это!

Она сухо сглотнула.

— Ты не последний, Мариус.

Он отпустил ее. Жилы ее руки ритмично пульсировали.

— Я хочу тебе кое-что сказать, Инга. Твоя дорогая Ребекка лежит наверху в своей спальне на полу. Связанная. С затычкой во рту, так что она не сможет позвать на помощь. И поэтому ты останешься здесь. Так долго, пока я не закончу с Ребеккой!

И только в этот момент Инга увидела у него в руках бельевую веревку. И поняла, что он и ее свяжет. И не проявила ни малейшего сопротивления, когда он начал это делать. Возможно, в том числе и потому, что она точно знала: раздражать его сейчас было слишком опасно.