Выйти замуж за олигарха - Мария Жукова-Гладкова

Мы с Татьяной не могли сдержать хохот.

– Что, в самом деле все это устроила какая-то баба? – пораженно спросил Пашка, отрываясь от бутылки пива. – Как хорошо, что я не олигарх.

– Нет, сам Фисташков, – с самым серьезным видом сказал Иван Захарович.

– Что? – не поняла я.

– Все эти маскарады и убийства? – уточнила Татьяна.

Иван Захарович кивнул. Я посмотрела на Виталю. Он тоже кивнул.

– Но… зачем? – опять оторвался от пива Пашка.

– На него наезжали? – спросила я. – ФСБ?

– Если бы у него кто-то пытался отобрать бизнес, выражал желание грабить на периодической основе, просто только начал наезжать, или ему мстила какая-то женщина, я бы понял. Но ничего этого не было! Понимаете вы или нет? Не было! Он только два раза заплатил шантажистам – за свою дурость или жадность.

– То есть как? – спросили мы хором с Татьяной. Пашка оторвался от пива и глядел удивленно.

Оказалось, что идея покинуть пределы родной страны принадлежала ныне покойному дяде олигарха Владимиру Петровичу. Мы все знали, что в свое время дядя, служивший в одной известной организации из трех букв, помог племяннику наладить бизнес и фактически стать олигархом. Даже в лихие девяностые на Фисташкова никогда не наезжала братва – все знали, что за ним и его бизнесом стоит Контора. Конечно, не один Владимир Петрович, помогали и его многочисленные коллеги, получавшие свой процент. Многие пристроили в «IT-Инвест» своих детей или родственников, некоторые перешли сами. В общем, это была компания, к становлению которой приложили руку и процветанию которой способствовали кагэбэшники. Именно кагэбэшники – старая гвардия, а не молодые фээсбэшники, пришедшие им на смену.

Но теперь вся старая гвардия, все коллеги и друзья Владимира Петровича ушли в отставку, а большинство – и в мир иной. Конечно, кто-то продолжал работать в службе безопасности «IT-Инвест», остались связи, но все равно не то. Новые люди рвались к власти и, главное, к деньгам. «IT-Инвест» был лакомым куском.

Владимир Петрович очень серьезно отнесся к тому, что произошло с одним некогда самым богатым человеком России и его компанией. Старый кагэбэшник не хотел, чтобы и его племянник шил рукавицы где-нибудь на Севере или Востоке родной страны, вместо того чтобы руководить созданной им компанией. Он также не хотел, чтобы племянник сидел в вынужденном изгнании в Лондоне, ожидая ордера на арест и гадая, выдаст его Великобритания России или все-таки не выдаст. Более того, всплыло еще и старое дело с шантажом. Фээсбэшники мне все сказали правильно – то, что сказали. Фисташков пять лет назад хотел использовать одну секретную базу данных в личных корыстных целях, был пойман и откупился. Полгода назад человек, который тогда замял это дело, умер, но не уничтожил все материалы. Еще один человек тоже захотел поживиться и обратился лично к Фисташкову. Дядя был еще жив и посоветовал племяннику решить вопрос и с этим шантажистом. Кстати, он просил значительно меньше. Но могли появиться другие.

Поэтому олигарху следовало самому вовремя сделать ноги, причем с деньгами, и замести следы.

– Ну, в этом нет ничего удивительного, – пожала плечами Татьяна. – Тем более в этой семье побеги за границу – наследственное.

– Таня! – заорал Иван Захарович. – Побег за границу отца в советское время и побег сына сейчас – две большие разницы, как говорят в одном известном городе на море. Огромные разницы! Я с большим уважением отношусь к нашим ученым, которые сбежали на Запад в советские времена. Они уносили с собой только одни свои головы! Свои мозги! И только благодаря мозгам стали богатыми и уважаемыми людьми. Конечно, не все, я говорю о лучших. Они сбегали потому, что хотели нормально работать, нормально получать за свою работу и, что немаловажно, свободно общаться с коллегами из других стран, которые работали в той же сфере деятельности. В советские времена наш ученый не мог свободно общаться с американцем или французом.

Иван Захарович рассказал про одного очень талантливого ученого, с которым познакомился в местах не столь отдаленных, где провел немало лет. Этот ученый не хотел продавать родину, не хотел продавать секреты, ему вообще на политику было глубоко плевать. Он желал только заниматься своим делом. Но во время всех конференций и симпозиумов, на которые ученого приглашали, рядом обязательно маячил кто-то из Кон-торы. Да и отпускали его не на все конференции, и перед каждой еще нужно было проходить партком по месту работы, райком, горком, учить какую-то чушь и отвечать каждой комиссии на вопросы. Ученый с мировым именем никак не мог забыть, как его на райкоме спросили, сколько стоит сметана. Он понятия не имел сколько, потому что домашним хозяйством занимались мать и жена. Ему же прочитали наставительную лекцию о том, что низкая стоимость продуктов питания в Советском Союзе, причем единая по всей стране, – это преимущество советского строя, который ученый, как представитель Советского Союза, должен пропагандировать в рядах зарубежных коллег. Ученый был уверен, что его зарубежные коллеги не знают, сколько стоит сметана у них, да и разговора о ценах он не вел ни с кем никогда в жизни.

В тот раз он райком не прошел. Ему напутственно сказали, что он должен зайти в магазин и выучить цены на основные продукты питания. Правда, когда он вечером перед закрытием зашел в ближайший к дому магазин, продуктов питания там почти не оказалась. Был хлеб, гнилая картошка и морская капуста в банках.

Отсидев положенный срок (а «подсидели» завистливые, но благонадежные коллеги, не обладавшие и сотой долей его таланта), ученый немного поработал дворником, потом времена изменились, и он покинул пределы родной страны. Сейчас живет в США, имеет свою кафедру, читает лекции по всему миру. Друзьям в частных беседах говорит, что самым интересным и самым лучшим временем на Родине считает годы, проведенные за решеткой. Нигде больше он в одном месте не встречал такого количества умных и образованных людей, причем из совершенно разных областей жизни.

– Так вот, дорогие мои, – продолжил Иван Захарович, – папа Фисташков оказался на Западе с одной своей умной башкой. Да, конечно, ему там помогли обустроиться, так как хотели, чтобы эта башка работала на Америку, способную ее оценить по достоинству, но он всего добился сам.

– Но ведь и Артем сам! – напомнила я.

Иван Захарович пояснил, что это не так. Во-первых, за ним всегда стояла Контора, то есть ее определенные представители. Дядя, Владимир Петрович, брал на себя массу вопросов, которые сам Артем, без дяди, решить бы не смог. Деньгами помог папа из-за океана.

– Так он же… – открыла рот я.

– Юленька, ты до сих пор веришь всему, что тебе говорят? Папа связался с семьей при первой же возможности! Он чувствовал себя виноватым, и поэтому всячески помогал сыну. Да и старость хотел и хочет встретить с известной вам Елизаветой Александровной. То есть «IT-Инвест» получала финансовые вливания от папы генерального директора и поддержку дяди генерального директора. С таким «стартовым капиталом» можно стать олигархом. Сам Фисташков – слабак.