Наваждение - Аманда Квик

Странно, но звуки этого голоса таили в себе непонятную притягательность. Они завораживали и манили.

— Ну же, возьмите розу.

Огни и музыка доносились словно издалека. Она была здесь один на один с незнакомцем.

— Мы не знаем друг друга. Почему вы дарите мне цветок?

— Возьмите его, тогда и узнаете. — Слова напоминали серебряный иней на могильном кресте.

Она медлила в нерешительности, но знала, что не сможет сейчас уйти. Опасность не исчезнет, если повернуться к ней спиной. Она должна понять, что происходит.

Шарлотта сделала шаг вперед, затем другой. Неизвестный в черном домино терпеливо ждал, не шевелясь.

Когда она подошла к нему вплотную, он разжал руку в черной перчатке жестом, не лишенным изящества. И тут она увидела приколотый к шипу листок бумаги.

Она выхватила у него цветок. Незнакомец отвесил изысканный поклон и исчез в темноте.

Шарлотта поспешила обратно в зал, развернула записку и прочла ее под изумрудным фонарем, который отбрасывал на листок зловещие зеленые пятна света.

«Ваш любовник-алхимик ищет философский камень отмщения. Он одержим идеей уничтожить своего брата. Он использует любую возможность, чтобы изменить прошлое, — даже вашу любовь. Но ему никогда не удастся превратить тусклый металл его внебрачного рождения в сияющее золото законного титула.

Он уже однажды предал того, кто ему доверял. И снова предаст. Берегитесь, пока не поздно. Иначе вы станете его очередной жертвой».

Шарлотта с трудом перевела дух и скомкала записку в руках. Быстро обернувшись, она окинула взглядом террасу, но незнакомца в черном там не было.

Бакстер снял очки, сунул их в карман плаща и быстро нацепил маску. Он вышел в коридор, прикрыл дверь в спальню Норриса и торопливо направился через холл к черному ходу.

Он не стал прибегать к помощи очков или линзы, чтобы разглядеть ступени лестницы. Свечи были потушены, и его обступил непроглядный мрак. В такой темноте можно двигаться только на ощупь и полагаться на свою память, осторожно ступая вниз по лестнице.

Бакстер не мог сказать, обрадовал его или, наоборот, разочаровал результат поспешного обыска. Он не нашел ничего компрометирующего. Наиболее очевидным связующим звеном между смертью Дру:иллы Гескетт и «Зеленым столом» являлся Леннокс-младший. Но, возможно, в данном случае очередная версия оказалась ошибочной.

Спускаясь по ступенькам, он слышал приглушеные звуки вальса. Во всяком случае, он успел вовремя. Танец вот-вот закончится. Ему не терпелось поскорее вернуться к Шарлотте.

Он вспомнил вальс, который танцевал с Шарлоттой перед уходом. Движения ее отличались живостью и необычайным изяществом. Он ощущал тепло тела, обнимая его в танце, — совсем как в тот день, когда они предавались любви. Ее аромат вновь возбудил в нем чувственный голод, который последнее время постоянно кипел внутри, скрываемый маской спокойного безразличия. Он не мыслил своей жизни без нее.

Когда он крадучись проскользнул в темную оранжерею, в памяти его всплыли слова, которые она обронила недавно: «Ты только подумай, когда мы завершим расследование, тебе вовсе не обязательно будет встречаться со мной».

Лунный свет проникал сквозь стеклянные двери оранжереи. Бакстер вдохнул запах земли и растений. Ему вдруг подумалось, что Леннокс, возможно, заинтересуется его химическими опытами в области сельского хозяйства. Надо будет поговорить с ним при случае. Потом вспомнил о горшках с семенами гороха у него в лаборатории на подоконнике. Выйдет ли толк из этих экспериментов, вот в чем вопрос.

Он приставил к глазам линзу от часов, чтобы ненароком не споткнуться о горшок или мотыгу.

Наконец он вышел в сад и направился в сторону освещенных окон бального зала, которые казались ему расплывшимися разноцветными пятнами.

Когда он находился уже рядом с террасой, знакомая фигурка возникла у него на пути.

— По-моему, я сказал тебе ждать меня в зале, Шарлотта.

— Бакстер, это ты?

— Конечно, я. А кого еще, черт возьми, ты ожидала увидеть?

— Потом расскажу — это долгая история. Случилось нечто более важное. Тебя искал Гамильтон.

— Гамильтон? — Она приблизилась к нему, и он нахмурился, всмотревшись в ее встревоженное лицо. — Что ему нужно?

— Бакстер? Ты здесь? — послышался голос Гамильтона с дальнего конца террасы. — Я тебя повсюду ищу. — Он поспешил к ним навстречу. — Я должен с тобой поговорить.

— Ну вот, ты меня нашел. Какое у тебя ко мне дело?

— Это… это очень личное. — Он тревожно покосился на Шарлотту. — Прошу прощения, мисс Аркендейл, но я хотел бы поговорить с Бакстером наедине.

— Можешь говорить в присутствии Шарлотты, — проворчал Бакстер.

— О, не беспокойтесь, — быстро промолвила Шарлотта. — Я подожду в зале, пока вы беседуете.

— Черт побери. — Бакстеру надоело разглядывать все сквозь узкие прорези маски, и он сдернул ее и сунул в карман. Затем надел очки и сердито посмотрел вслед уходящей Шарлотте. В одной руке у нее поблескивали маленький золотой лук и стрела, а в другой она держала розу.

Он хотел было спросить, откуда у нее роза, но она была уже далеко.

— Бакстер, это очень важно. — Гамильтон остановился перед ним, и Бакстер неохотно перевел на него взгляд. Он заметил, что вместо маскарадного костюма на Гамильтоне были отлично сшитый вечерний фрак, модные панталоны и элегантный галстук. На его лице, не закрытом полумаской, застыло озабоченное и хмурое выражение.

— Я сейчас занят, Гамильтон. В чем дело?

— Вчера… — Гамильтон нервно сглотнул, явно волнуясь, и начал снова:

— Вчера ты посоветовал мне быть осторожнее. Ты говорил, что в моем клубе небезопасно.

Бакстер слушал его с неподдельным вниманием.

— Что-то случилось?

— Не со мной, — быстро добавил Гамильтон. — Я беспокоюсь за Норриса. Вчера мы проводили опыт с гипнозом.

— Да, знаю. Леннокс-младший был главным действующим лицом эксперимента.

Гамильтон впился взглядом в его лицо.

— Не обращай внимания. И что же? Норрис свалял дурака в каком-нибудь бальном зале? Сомневаюсь, что это понравится Ленноксу-старшему, но, как бы там ни было, и катастрофой не обернется. Огромное состояние Леннокса сгладит любую выходку, включая и голый зад Норриса.

Гамильтон уставился на него, онемев от изумления.

— Не знаю, откуда тебе известны детали нашего эксперимента, да это сейчас и не важно. Главное, что в конце концов наш маг…

— Маг? Гамильтон сжал губы.

— Да, тот человек, которого мы наняли, чтобы он проводил опыты. Мы называем его магом. Веришь ли, все это было чертовски забавно. Во всяком случае, колдун не стал заставлять Норриса кукарекать по-петушиному или спустить панталоны посреди бального зала. Все гораздо хуже.