Кристиан - Елена Андреевна Тюрина

Шинджу незаметно ощупала его лицо, легко касаясь пальчиками и целуя его, и сделала вывод, что никаких очевидных изъянов на нем нет. Так что же он тогда скрывает?..

________________________

[1] Начиная с конца VIII века японцы начали использовать для защиты лица специальные маски. На первых порах маска самурая имела самые простые варианты, которые защищали щеки и лоб война. Общее название для всех самурайских масок – мэн-гу, однако, за 11 веков было насчитано около 5 разновидностей боевых масок. Создавались они из кожи или металла, иногда эти материалы комбинировались. Одна из функций маски – это сокрытие эмоций самурая. Загадка данного явления, связанная с Японской философией боевых искусств. Сокрытие настоящих эмоций играло большую роль в обмане противника, а также минимизировало возможность получения какой-либо информации врагом. Отличительной чертой японских боевых масок являлось то, что в отличие от доспехов, они не передавались из рук в руки. Каждая маска делалась на заказ под определенное лицо. Но не все воины могли позволить себе носить маски, так как их создание требовало больших усилий, цены на них были очень высоки.

[2] Котацу – традиционный японский предмет мебели, низкий деревянный каркас стола, накрытый японским матрацем футоном или тяжелым одеялом, на который сверху положена столешница.

[3] Есть версия, что подобные слухи действительно имели место в Японии того периода, ведь из-за самоизоляции страны жители не видели европейцев, потому и сочиняли про них различные нелепости.

Глава XXIII. То, что не видно ночью, открывается при свете дня

Этот странный роман с человеком в маске продолжался уже непозволительно долго. Но Шинджу так и не смогла выяснить, что он скрывает от нее. Однажды она как бы случайно задела его маску, потянувшись к лицу, но он тут же схватил ее запястье и отвел в сторону. Это было сделано довольно грубо, госпожа Хоши тихо вскрикнула, а затем потерла кожу на руке. Но ее тайный любовник даже не извинился.

Как-то незаметно Иошихиро Араи расположил к себе всех слуг. Никого уже не удивляла его странная маска. А служанка Ая и вовсе полюбила болтать с гостем, пока хозяйка занималась косметическими процедурами или примеряла наряды.

– А какой Шинджу-сан была в детстве? – спросил однажды Иошихиро. – Вы ведь помните ее маленькой девочкой?

– О, конечно! В отличие от своей скромной и милой сестрицы Айяно Шинджу была настоящей непоседой! Своими проделками она часто смешила или расстраивала родителей. Особенно строгого отца. Однажды, когда ей было лет пять, девочка примчалась домой и объявила, что ее укусил большой червяк. Стали расспрашивать, оказалось, что в саду она увидела «большого червяка», стала через него прыгать, и вдруг он ее укусил. На лодыжке у нашей крошки действительно обнаружился след от змеиного укуса. Слава богам, что были вовремя предприняты все необходимые меры, и здоровье девочки не пострадало!

Мужчина засмеялся приятным рокочущим смехом и через прорези маски с нежностью взглянул на вошедшую в комнату Шинджу. Сейчас трудно было представить вышеописанную сцену с участием этой изящной красавицы.

Ночью она сгорала от страсти, а днем ее снедала неизвестность. Но потом Иошихиро куда-то исчез на целых две недели, даже не предупредив ее. Молодая женщина решила, что наскучила самураю. Внутри она тяжело переживала это, а внешне оставалась невозмутимой. Немного отвлекло ее неожиданное событие – они с племянницей были приглашены в Киото, в замок сегуна на праздник. Ихара Касэн, задействованный в обучении мальчиков воинскому искусству, не имел возможности отправиться с ними. Подготовка наряда и подбор украшений увлекли молодую женщину, и она совершенно не ожидала того, что ее таинственный любовник явится этой ночью. Иошихиро был словно голодный зверь, такими болезненно-жаркими были его объятья и поцелуи. Он объяснил свою пропажу тем, что был ранен, и как только позволило самочувствие – примчался к любимой. Шинджу поверила. Тем более что она все равно никак не могла проверить правдивость его слов. На заре он как обычно исчез, а она, проснувшись, чувственно потянулась и прикрыла веки, вспоминая, с какой страстью отдавалась тому, чье лицо знала только на ощупь. И все ж она была невероятно счастлива! Омрачала ей настроение лишь необходимость присутствовать в замке сегуна.

– Зачем ехать на празднества к этому извергу? Токугава преступник и я готова сказать ему это в лицо, – возмущалась Шинджу по пути во дворец, обмахиваясь веером.

Мана молча выслушала ее, а потом заметила:

– К чему трогать этот улей злых ос? Думаю, нужно просто уехать оттуда, как только представится возможность.

– И все же почему нас туда пригласили? Токугава всегда делает вид, что не замечает нас, хотя я, между прочим, по происхождению не ниже него!

– Вы ждете от солдафона поведения благородного рыцаря.

Разодетые в шелка дамы, позвякивающие украшениями в волосах, обмахивающиеся веерами и крутящие в руках декоративные зонтики, заполонили комнаты, галереи и сады замка. Они казались не живыми людьми, а экзотическими птицами, придающими владениям сегуна еще более роскошный вид. Каждая из красоток жаждала заполучить хоть толику благосклонности Токугавы, и поэтому с потаенным раздражением поглядывала на других. Сегун никого открыто не удостаивает своим вниманием, но многие здесь не устояли бы перед его натиском, стоило ему лишь захотеть.

Только госпожа Хоши, привыкшая блистать в любом обществе, здесь чувствовала себя неуютно и старалась держаться в стороне, то и дело увлекая племянницу куда-нибудь в гущу зеленых зарослей. Все-таки странно, что их пригласили на этот праздник!

Вскоре появился Токугава в своем красном с желтым одеянии. Как известно, в Японии желтый – символ солнца, а красный – один из любимых цветов японцев. Костюм военного властителя страны дополняли мечи, рукояти и ножны которых были украшены золотом. Сегун спустился по ступеням в парк, чтобы лично поприветствовать какого-то очень уважаемого гостя. Проходя, он бросил короткий взгляд в сторону Шинджу и Маны, но тут же равнодушно отвернулся, даже не кивнув дамам.

– Невоспитанное животное, – фыркнула себе под нос госпожа Хоши, состроив недовольную мину.

На ней было великолепное кимоно цвета, который здесь называли синономэ, или цвет утренней зари. Попросту говоря, это был розовый. Но японцы предают этому, казалось бы, легкомысленному цвету важную роль. Этот цвет облака, родившегося на востоке, имеет