Гидра - Джереми Робинсон

— Клянусь, если я услышу по-гречески или по-английски какие-нибудь шуточки насчет красавицы и чудовища, то могу и морду набить.

Королева открыла ставни на окне, выходившем на Плаку, самый старинный и один из красивейших районов Афин. Белые дома были подсвечены оранжевыми лучами заходящего солнца. Эта зона уже давно была объявлена пешеходной, но все же здесь разъезжали сотрудники различных служб доставки на скоростных мопедах. Местные жители и туристы, перемешанные между собой, бродили по старинным улицам с множеством кафе, магазинчиков и ресторанов. Запахи кофе, узо[30]и острых жареных колбасок поднимались к окнам.

Но больше всего впечатляло то, что самый дорогой объект недвижимости в этом маленьком районе стоял у подножия главного ориентира Афин — Акрополя, где возвышался Парфенон, символ величия Древнего мира. Вид был поистине захватывающий. Иное время. Иная жизнь.

Королева была бы в восторге от этого маленького путешествия, но не имела права забывать о работе.

Она обернулась, посмотрел на Ладью, стараясь не смеяться над его нарядом, и спросила:

— Хочешь гелато?

— Это что-то вроде мороженого, да?

— Лучше.

— Поверю, когда «Ben & Jerry»[31]начнут продавать его по четыре бакса за порцию.

Ладья открыл дверь и подумал о сумках. В них лежала одежда, которую они ни за что не стали бы носить в обычной жизни. Но эти тряпки служили подспорьем для их легенды. Если бы людей, отправляющихся в отпуск, остановили на таможенном досмотре с пустыми сумками, это вызвало бы подозрения.

Стэн, конечно, предпочел бы обойтись без этих ужасных нарядов. Он пытался расспросить, зачем потребовался такой маскарад, но никто не знал, сообщил ли Пирс сотрудникам «Манифолд» об Агустине Галло, поэтому пока им с Королевой следовало действовать с предельной осторожностью, без оружия, и старательно разыгрывать роль американской пары.

— Когда вы со Слоном собираетесь помириться?

— Пусть он сперва перестанет вести себя как сволочь.

— А если не перестанет?

Ладья остановился и посмотрел на Королеву.

— Он ведь не только со мной не разговаривает, но и со всеми остальными. Вид у него такой, будто он готов кому угодно башку оторвать. Я просто хочу дать ему время. Надеюсь, он отойдет. Всем нам надо пока успокоиться насчет него. Слон справится. Он всегда справлялся. Давай поговорим о чем-нибудь другом. Слишком неприятная тема.

Тремблэй пошел дальше по коридору.

Зельда решила больше об этом не говорить. Напарник был прав. Беседы на личные темы грозили успеху задания.

На улицах Плаки Ладье было легче забыть о ссоре со Слоном… и о своем ужасном наряде. Здесь хватало кричаще выряженных туристов, беседующих с безупречно одетыми местными жителями. Они с Королевой не слишком отличались от остальных приезжих. На фоне гомона, царившего в уличных кафе, был почти не слышен шум дорожного движения, доносящийся из районов, примыкающих к Плаке.

Когда они проходили мимо ресторана, где часть столиков стояла на тротуаре, Ладью взял под руку метрдотель и произнес на идеальном английском:

— Сэр, вы просто обязаны отведать наших гигантских креветок!

Стэн отстранился.

— Может быть, попозже, шеф.

— У нас готовят лучшие блюда в Плаке. Мусака. Пастицио. Сувлаки. Не ошибетесь.

Чаша терпения Ладьи вот-вот могла переполниться.

Коротышка-метрдотель был готов продолжать расхваливать кухню своего ресторана, но Зельда поддела товарища локтем и проговорила:

— Parakalo agnoiste to filo moy. Einai toso trahys oso einai omorfos. Tha epistrepsoyme gia na epileksoyme ta piata sas argotera apopose.[32]

Метрдотель улыбнулся.

— Oraios?[33]

Королева одарила его убийственным взглядом.

— Nai.[34]

Метрдотель с улыбкой кивнул и уступил им дорогу.

— Что ты ему сказала?

— Что мы вернемся попозже. К ужину.

— А что такое oraios?

Королева свернула в переулок.

— Сюда. Мы почти пришли.

Улочка вела вверх по склону холма и заканчивалась у высокой стены Акрополя. Она становилась все уже и в конце концов превратилась в тропинку шириной в три шага, идущую между старинными белеными домиками. Возле них стояли горшки с цветами, и воздух был наполнен сладким ароматом, боровшимся с летним афинским смогом.

Они вошли в Анафиотику, небольшой район, застроенный маленькими домами, почти весь день прятавшимися в тени Акрополя. Солнце садилось, и эта часть города уже была погружена в полумрак.

Здесь Королева и Ладья начали поиски Агустины Галло. Эта ученая дама поселилась в самом знаменитом с археологической точки зрения месте в мире, в древнейшей части города, которой было три тысячи лет. Район окружали такие древние постройки, как Башня ветров,[35]мечеть Мехмета,[36]не говоря уже о самом Парфеноне. В Афинах когда-то зародились Академия Платона и Лицей Аристотеля. Для развития демократии в античном мире этот город сделал больше, чем любая страна в современном, включая Соединенные Штаты.

Но не только древние постройки влекли сюда исследователей далекого прошлого. Еще больше их интересовали современные научные учреждения, к примеру университет, Археологическое общество, несколько престижных музеев — Национальный музей археологии, Музей надписей, Византийский музей и многие другие. Две археологические лаборатории, семнадцать институтов, четырнадцать библиотек завершали картину. Того, от чего, по образному выражению Ладьи, археологи всего мира писают в штанишки.