Начало русской истории. С древних времен до княжения Олега - Сергей Цветков

На самом деле ожесточенные битвы балтийских «народов моря» за господство на водном пути «из варяг в хазары» принесли победу поморским славянам и русам. По свидетельству Адама Бременского, к концу XI в. даны и норвежцы совершенно позабыли о плавании в восточном направлении: когда норвежский король Харальд с датским наместником Ганузом Вольфом предприняли совместное путешествие на восток «ради исследования величины этого [Балтийского] моря», то далеко они не уплыли, вынужденные вернуться, «сломленные и побежденные двойной опасностью – бурями и пиратами». Впрочем, даны по старой памяти утверждали, «что протяженность этого моря проверена не раз на опыте многими. По их словам, некоторые при благоприятном ветре за месяц добирались из Дании до Острогарда Руссии». Но было это, очевидно, давным-давно…

С VIII–IX вв. славянское Поморье начинает играть ведущую роль в экономическом и культурном развитии Балтийского региона. Расцвет переживают как отдельные города, так и целые местности: Вагрия с приморским торговым центром Старгардом (немецкое название Ольденбург); ободритское побережье Висмарской бухты с находящимся здесь портовым городом Рарог (датчане называли его Рерик), который был для франков и датчан настоящими воротами на Балтику; остров Рюген с оживленным сезонным рынком в Арконе и процветающим приморским торговым местом Ральсвик (славянское название этого поселения до нас не дошло); область вильцев в устье Пене с приморским городом Менцлин; область по Дзивне, рукаву Одера, с городами Волин и Камень; наконец, городище Фрезендорф в земле варнов (нижнее течение реки Варнов)[119].

По результатам археологических исследований именно в этих землях, а также на территории балтских племен Восточной Прибалтики сосредоточено подавляющее большинство находок арабских дирхемов VIII – первой половины IX в. Древнейшая на Балтике аббасидская монета 765 г. покоилась в земле славянского Старгарда[120]. Количество кладов этого времени в Дании, Швеции и Норвегии ничтожно мало[121]. Больше всего арабских монет в скандинавском мире найдено на острове Готланд, жители которого в ту пору не были мореходами, и, следовательно, арабские монеты попадали к ним из чужих рук. Оценивая эти данные, следует помнить, что в XI–XII вв. языческие святилища и торговые центры балтийских славян, где происходило накопление восточного серебра, были подчистую ограблены датчанами и немцами.

Скандинавы и датчане пытались перенаправить к себе потоки арабского серебра посредством организации собственных торговых центров. Однако значительными успехами эти усилия не увенчались. В шведской Бирке в Упланде (на озере Меларен, с выходом к морю), по сведениям Жития святого Ансгара, жили одни купцы. Швеция в то время могла предложить им два фирменных товара – меха и кожи. Здесь же находится крупнейшее древнее кладбище Северной Европы. Исследования могил удостоверяют, что население Бирки действительно состояло из разных этнических групп, причем 13 % городской керамики – славянского происхождения. Однако развиться в крупный городской центр Бирка просто не успела: основанная только в 800 г., она уже в последней четверти X в. прекратила свое существование в связи с понижением уровня моря.

Датский Хедебю (южнее современного города Шлезвиг в Ютландии) в IX в. насчитывал около 500 жителей. Впрочем, это был не столько торговый центр, сколько перевалочный пункт для купцов. Желая избежать длительного и опасного путешествия вокруг Дании, через проливы Скагеррак и Каттегат, где часто бушевали бури и где торговые суда поджидали пиратские шайки, балтийские торговцы входили в устье судоходной Шлей и, перегрузив в Хедебю товары на повозки, тащили свои суда волоком по суше до реки Трене, впадающей в Северное море. Датский конунг Годфред пытался поднять торговое значение города за счет уничтожения его конкурентов. В 808 г. он разрушил столицу ободритов Рерик и насильно переселил тамошних купцов в Хедебю. Однако ни эта коммерческая прививка, ни приток на Балтику арабского серебра не сотворили с Хедебю экономического чуда. Правда, в X в. его население возросло почти вдвое, но и тогда Хедебю представлял собой самую жалкую дыру. Посетивший его в период «расцвета» арабский путешественник Ибрагим ибн Якуб был поражен бедностью местных жителей: по его словам, они так нуждались, что, дабы избавиться от лишних ртов, топили в море новорожденных детей. На рубеже IX–X вв. Хедебю захватили шведы, которые владели им почти 80 лет. Около 1050 г. город был дотла сожжен норвежцами и уже не возродился.

Полезно проследить пропорцию арабского серебра в общем монетном каталоге средневековых Швеции, Норвегии и Дании. Для Швеции, например, он выглядит так: 52 000 арабских монет, 58 500 франко-германских, более 30 000 английских. В Дании найдено 3500 арабских, 9000 франко-германских и 5300 английских монет. В Норвегии – 400 арабских против 5100 западноевропейских[122]. Из этого видно, в какую сторону были направлены торговые интересы викингов, – отнюдь не на восток, куда их просто не пускали конкуренты – славяне и русы.

Люди средневекового Запада отлично знали, в какой Рим вели балтийские торговые пути. Послушаем описание славянского города Волина (Юмны) в изложении Адама Бременского (ок. 1075 г.): «Там, где Одра впадает в Скифское [Балтийское] море, лежит знаменитейший город Юмна, отличный порт… О славе этого города, о котором много всего рассказывают, а часто и неправдоподобное, необходимо поведать кое-что достойное внимания. Юмна – самый большой из всех городов Европы… В этом городе, полном товарами всех народов, ничто не представляется роскошным или редким. Там имеются и вулкановы сосуды, которые местные жители называют «греческим огнем»…»

И это свидетельство – не единственное. Гельмольд писал, что среди жителей острова Рюген невозможно отыскать ни одного нищего. Вообще, немцам славянское Поморье представлялось землей, текущей молоком и медом[123].