Добро пожаловать в Найт-Вэйл - Джеффри Крэйнор

– Мне просто нужно было заняться чем-то другим, – ответила она. – Даже одно такое действие закончит цикл, в котором я нахожусь. Я не могу вернуться к началу своей жизни. Я даже не помню, что такое жизнь. Я помню лишь серию срежиссированных событий. Я не помню, приходила ли я вообще на эту станцию. Может, если я здесь просто тихонько посижу, не делая того, что должна, то наконец-то стану свободной.

Я ответил, что нисколько не возражаю против того, чтобы она посидела. Я здесь для того, чтобы служить обществу. Вот что я сказал.

Да уж, дела у нее, наверное, и вправду серьезные. Я говорил о ней целую минуту, а она ни разу не подняла глаз. Шейла? Шейла? Ладно. Прошу прощения, дорогие слушатели. Мне нужно убедиться, что с ней все в порядке. А теперь предлагаю вашему вниманию фонограмму переваривающего пищу человеческого желудка, усиленную и искаженную электронными фильтрами.

Диана стояла в пустой комнате Джоша, снова и снова набирая его номер. Всякий раз вызов перебрасывался прямиком на голосовую почту. Она еще раз проверила свои эсэмэски, опять и опять перечитывая его последнее сообщение: «Хорошо. Буду дома позже».

Она звонила в Тайную полицию шерифа. Звонила друзьям Джоша. Потом снова Джошу. Затем снова в магазин комиксов и в видеосалон. Опять Джошу. Снова Джошу.

У него должен быть с собой телефон. Закон запрещал человеку хоть какое-то время находиться без какого-либо устройства, с помощью которого Всемирное правительство могло определять его местонахождение. Большинство людей выбирали сотовые телефоны, поскольку они были незаменимы для звонков и подманивания птиц. Однако некоторые ретрограды все еще предпочитали старомодные маячковые воротники, несмотря на то, что они были громоздкими и их невозможно было снять с шеи.

Диана просмотрела бумаги на столе Джоша и листочки, засунутые в книги, и обнаружила массу рисунков, набросков и черновиков домашних заданий. Она открыла ящики стола, обнаружив запрещенные письменные принадлежности (Ей все равно. Он же подросток. И что вы сделаете – запретите парню писать, потому что это незаконно?), несколько тараканов с фирменными логотипами и неполную колоду карт таро. Карты она конфисковала, решив прочитать ему по этому поводу нотацию, как только он благополучно вернется домой (а это вскоре произойдет, она была уверена), но оставив эти карты себе для последующего использования.

О Джоше ничего не было слышно, и никто из тех, с кем она связалась, не знал, где он. Все выражали ей свои искренние соболезнования. Она почти физически ощущала на языке вкус страха за Джоша, и это был вкус гнилого лимона.

Диана снова попыталась отправить ему сообщение. Нажав большим пальцем кнопку отправки, она почувствовала знакомую острую боль. Нажала еще раз. Опять боль. Сенсорный экран телефона помутнел от размазанной крови. Джош был недоступен или, что еще хуже, доступ к нему был запрещен гражданским законодательством.

Диана громко взвизгнула от ярости и с треском захлопнула открытый ящик стола. Над столом Джоша задребезжал заключенный в рамку плакат фильма «Кэт Баллу» с Ли Марвином.

Она присела на уголок его кровати, закрыла лицо руками и всхлипнула, отчего лицо ее опухло, а глаза защипало. Она сползла вниз по краю кровати, ударившись об пол, прерывисто вдохнула и выдохнула в сторону неба. Вентилятор под потолком вернул ее дыхание.

С этого положения Диана смогла заглянуть под стол и увидела размытое серое трепетание. Возможно, это была моль.

– Джош? – с глупой надеждой в голосе спросила она.

Раньше он никогда не был молью, но ведь он любил принимать новые облики.

Она сунула руку под стол и нащупала что-то маленькое, легкое и тонкое. Не моль. Бумага?

Листок бумаги. Не успев вытащить его и поднести к лицу, она уже знала, что на нем написано.

«КИНГ-СИТИ». Опять. Как будто писавший не мог придумать каких-то других слов.

Эта бумага оказалась не такой, какую дал ей мужчина в светло-коричневом пиджаке. Она была тоньше, более дешевого сорта. Буквы тоже отличались. Они были ровными. Палочка на «Г» и дуга на «С» казались выпуклыми и изломанными, написанными тонким стержнем. Слова на листке, который Эван хотел передать Джошу, были жирно написаны карандашом, который держала твердая рука.

Диана снова открыла ящик стола. Перебрав запрещенные письменные принадлежности, нашла ручку, по цвету и толщине стержня совпадавшую со словами, написанными на бумаге, которую она держала в руке. Как он узнал о Кинг-Сити? Диана стянула с плеча сумочку и швырнула ее об стену. Потом заколотила ладонями по столу. Выругалась. Затопала ногами. Ничего не помогло.

Она взглянула на сумочку, валявшуюся раскрытой у порога, и вспомнила о бумаге, которую дал ей Эван. Она собиралась выбросить ее в мусорный бак позади «Лунного света», но сунула в сумочку, когда заметила Троя. Диана быстро просмотрела содержимое сумочки. Бумаги там не было, как и ключей от машины.

– Нет, – вновь и вновь повторяла Диана, сидя на полу в пустой комнате Джоша.

– КИНГ-СИТИ, – вновь и вновь говорила бумага в руке Джеки, а возможно, и Джоша.

Диана схватила телефон и еще раз попыталась дозвониться. Она чувствовала, как трубка обжигает ей ухо. Чувствовала, как она подпаливает ей волосы. Она прижимала телефон к уху, пока боль не сделалась невыносимой, пока у нее не вспыхнули волосы, пока она больше не могла держать аппарат у головы, но и тогда она позволила ему прозвонить еще мгновение.

Джеки откинулась назад, закинув ноги на прилавок. Впервые за много дней она оказалась в ломбарде.

Выйдя из больницы, она толком не знала, куда еще ей идти. Она не любила сидеть в своем заведении, но это был ее дом, а ей просто хотелось домой.

Вокруг все было почти как всегда. Но теперь у нее болело все тело. И она знала, что бумажка свернулась у нее под гипсом, словно скрытые гнезда сороконожек, которые вдруг иногда появляются в кроватях людей.

От сидения откинувшись назад (ее обычная поза за прилавком), дико болела спина, поэтому Джеки встала со стула. Раньше она этого никогда не делала. Она посмотрела в окно – туда, где не так давно наблюдала, как убегал прочь человек в светло-коричневом пиджаке.

В пустыне виднелись низко висящие над землей светящиеся пузыри и высокое здание. Раздавались голоса. Пока Джеки смотрела, там появлялось все больше и больше зданий, целый лес высоких построек. Все они светились, и чем ближе к лежавшему внизу песку, тем призрачней становились их громады. Светящиеся пузыри. И голоса. Целый хор голосов.

Это был Кинг-Сити. Теперь она это знала. С огромного расстояния город каким-то образом призывал ее. Она плюнула в сторону огней, но попала лишь в оконное стекло.

Джеки смотрела, как плевок сползает по стеклу, и впервые за всю свою долгую и недолгую жизнь ощутила безраздельное отчаяние. Все ее с Дианой общие расследования и приключения не избавили ее от бумажки, не позволявшей ей писать иных слов, кроме «КИНГ-СИТИ», и не прогнали видения в пустыне. Жизнь ее стала не такой, как прежде, и никогда не станет прежней. На какое-то мгновение, когда она ощутила себя с Дианой на равных, ей захотелось повзрослеть. Но теперь это желание исчезло.