Выпускница Бартонского пансиона - Дина Елизарьева

это рассказал потому, что считаешь, будто нашу встречу организовала ваша богиня?

— Это так и есть, — заявил парень.

— Но почему ты так спокоен? Разве ты об этом мечтал — сидеть в тюрьме? Вдали от родных и от своей же богини?

— Ты не поняла. Мне нет дороги назад. Как только я вернусь в Орайвал-Айар, меня ждёт мучительная казнь. Я жив. Богиня вывела меня, так ли важно — где именно я буду жить? Если прежде я каждую ночь боролся с собой, прежде чем разрешить себе уснуть, то все ночи в этой камере стали счастливыми. Я заперт в тюрьме, но у меня есть надежда. А свой дом я превратил в тюрьму сам и каждую минуту помнил, что непременно будет случай, когда всё раскроется.

— Я рада, что ты вырвался из этого, — у меня в голове всё смешалось от рассказа Нарана.

— А уж я-то как рад! — засмеялся он. — Если бы я знал, что все мои мучения — это дорога к такой красавице, то давно считал бы себя самым счастливым во всей Степи!

— Так, погоди, что ты там себе напридумывал, — я попыталась объяснить, что он заблуждается относительно всяких там дорог ко мне, но не успела.

За спиной раздался шум, я обернулась. Ирхан, видимо, торопился изо всех сил, но еле шёл:

— Варьяна! Беги быстрее, кажется, Дэйс не справляется.

Глава 51

Коридоры, повороты, стены с различными знаками мелькали передо мной, как в страшном сне. Вот и лазарет для тяжелобольных.

Я упала на колени перед кроватью Дэйса, схватила его запястье, яростно шепча:

— Дэйс! Возвращайся, дружище! Куда ты собрался! Я кому сказала!

За время моего отсутствия лицо парня разгладилось, всё тело расслабленно вытянулось, а слабые толчки под моими пальцами становились всё реже. И в то же время я видела, как нечто, окружившее Дэйса лёгкой дымкой, так и старается вернуться обратно, тыкается в нос, ластится к рукам, тщательно избегая места моих рук. Я потянулась ухватить эту дымку, но она ловко отпрянула, приникла к коже Дэйса, оставляя голубоватый след.

— Яна?

— Похоже, наркотическая зависимость от лярчи имеет паразитарную природу, — напряжённо сказала я, — Ирхан, помоги мне.

— Что делать? — он примостился на соседней койке так, чтобы мне не мешать, и явно старался сдерживать вырывавшееся с хрипом дыхание.

— Помнишь детскую песенку об Олире-Матери? Я начну и попробую изловить этого паразита, а ты поддержи, пожалуйста, чтобы я не сбивалась.

— А если просто поцеловать? — упрямо спросил он.

Я прямо взглянула командиру в глаза:

— Мне кажется, что, если сделать это сейчас, то вместе с энергией жизни паразит вернётся в тело.

— Хорошо, — кивнул Ирхан, — тебе виднее. Начинай!

Я забормотала.

С ласковой улыбкой смотрит Мать-Олира,

Нежною заботой встретит утро мира,

Той любви достанет всякому живому,

Примет и поддержит помощью и словом.

Ночью у постели и на поле битвы

Мне глаза закроет и мою молитву

В каждый миг услышит, добротой отмерит,

И в меня богиня непреложно верит.

Лери Сальяра не успела меня научить, но почему-то мне казалось правильным начать сверху, с головы. Дымка дрожала, пыталась проскользнуть обратно, но я уверенно гнала её ладонями и всем своим желанием мага. По мере очищения паразит всё густел, собираясь плотнее, цепляясь всё упорнее, приходилось прикладывать всё большее усилие для того, чтобы вытравлять его с занятой территории на теле. Тонкими, почти незаметными струйками дымок пытался просочиться на уже очищенные места.

Мне не хватало силы магии. Слабоуправляемая, она тяжело слушалась меня, норовила рассеяться, почти не помогая в противостоянии с паразитом.

Отчаявшись, со страха за жизнь друга я зачерпнула нечто большее, часть своей жизненной силы, легла прямо на колени Дэйса, сжала холодные лодыжки, двинула пальцы дальше, дальше — и выдавила эту пакость. Паразит заметался, выбрасывая полупрозрачные щупальца, но заметно слабея, выцветая, пока не лопнул, тёплым всплеском возвращая крохи неусвоенной жизненной энергии, тут же скользнувшие к недвижному хозяину.

Я просто скатилась на пол, слушая последние строки песенки, старательно допетые Ирханом, и кивнула:

— Всё.

— Всё? — неверяще уставился он на меня. — Но Дэйс не приходит в себя. Теперь поцеловать надо, да? Мне выйти?

Я горько улыбнулась, с трудом поднимаясь:

— У меня не хватит сил, чтобы с ним поделиться. Поэтому никакие поцелуи не помогут. Дело же не в них, ты понимаешь. Но теперь Дэйс и сам будет потихоньку восстанавливаться, паразита мы изгнали, видел, как он лопнул?

— Нет, не видел, но это не важно. Дэйса теперь можно перенести отсюда?

Ирхан расстегнул магические оковы, и потрогал лоб друга. Я покосилась на него, кое-кто, видимо, уже забыл, что сам только что после тяжелого ранения. Предложила:

— Пока не будем тревожить, в течение дня надо понаблюдать, а вечером, когда Лемар вернётся, решим.

Но спокойно наблюдать не получилось. Уже через час вернулся Лемар. Имперские войска приближались к Южной Крепости.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 52

Прибытие войск

ИРХАН

Ирхан задумчиво наблюдал за прибытием имперских войск. Можно сказать, с лучшего места — смотрового окна, расположенного прямо напротив гарнизонной площади. Отсюда до ближайшего выхода — подкоптившегося здания лечебницы — было не больше тридцати шагов. Варьяна уже ждала его там вместе с Рессом. Дэйс, так и не пришедший в сознание, и перебежчик оставались на попечении Лемара. Лабиринт Южной крепости должен был остаться тайной, в этом сходились все трое. Кстати, Лемар тоже собирался наблюдать за представлением. Повезло, что день оказался пасмурным, солнце не било в глаза, позволяя подробно рассмотреть намечающееся событие.

Пока что происходящее больше походило на парад. Комендант с казначеем торчали в центре площади, куда въехали и выстроились полукругом верховые. Недолгое ожидание — и показалась ещё небольшая группа конников.

Наконец-то! Теперь пора на выход!

Тридцать шагов сегодня давались уже гораздо легче, чем вчера. Ирхан успел выйти на площадь, чтобы увидеть всё своими глазами. Двое стариков-офицеров вытянулись, как по незримой команде. Верховые спешились, комендант начал рапорт, а Ирхан постарался ускорить шаг. Варьяна ловко подскочила и поддержала, когда его внезапно повело вбок.

— …гарнизон погиб, авархи покинули крепость восемь дней назад, — закончил лер Останд, подпуская трагические нотки в голос.

— А это кто тогда? — негромко спросил седой человек в форме генерала с золотым аксельбантом заместителя главнокомандующего войсками Полийской империи.

Глубокий ужас отразился на лице коменданта при виде оживших подчинённых. Всего на мгновение, но Ирхан заметил и теперь смаковал этот ужас.

Продал дочку, паскуда!

Сдал крепость, мерзавец!

Думал, всех убил, сам-друг остался?

«А мы-то живёхоньки!» — заливался внутренний хохотун.