Гламур - Кристофер Прист

– Я тебя не заметила.

– Это связано с Найаллом?

– Конечно.

– И где он сейчас?

– Бог его знает. Я больше ни в чем не уверена.

– До сих пор не понимаю, как он умудряется преследовать нас, – сказал ты.

– Если он чего-то хочет, то всегда добивается своего.

– Похоже, он имеет над тобой власть. Господь свидетель, как я хотел бы понять, что тебя с ним связывает.

Я лежала молча, не зная, что ответить. Только мои чувства имели значение, только моя правда имела смысл, но ты не желал верить.

– Сью?

– Думаю, ты уже догадался и сам, – сказала я. – Найалл тоже гламурен. Он невидим.

Весь следующий день мы провели в дороге, возвращаясь в Лондон.

Ты отгородился от меня стеной обиды и непонимания, и я совершенно не представляла, как поправить положение, что еще сделать или сказать. Ты был уязвлен и разозлен, не желал слушать моих оправданий, не отвечал на мою нежность. Я по-прежнему желала только тебя, но я тебя теряла.

Найалл, невидимый, ехал вместе с нами на заднем сиденье.

Мы прибыли в Лондон вечером, в час пик, и потом долго и утомительно тащились через весь город до Хорнси. Ты довез меня до самого дома и остановил машину возле подъезда. Вид у тебя был усталый.

– Не хочешь зайти? – спросила я.

– Да, пожалуй, но только на минутку.

Мы выгрузили мои вещи из багажника. Я внимательно оглядывалась по сторонам, стараясь проследить за Найаллом, но если он и выбрался из машины следом за нами, то сделал это незаметно. Мы вошли в дом, и я быстро захлопнула наружную дверь, просто на всякий случай. Бессмысленная предосторожность: у него давным-давно был собственный ключ. Я захватила почту – небольшую кучку писем и проспектов, ожидавших меня на столике в холле, – затем открыла дверь в комнату. Как только мы оба вошли, я быстро прикрыла дверь и заперла на задвижку. Это был единственный надежный способ не впустить Найалла, если, конечно, он еще не внутри. Ты заметил мою поспешность, но ничего не сказал. Я открыла фрамугу и снова наполовину задернула занавески. Ты присел в ногах моей кровати.

– Сью, – сказал ты, – хорошо бы внести ясность. Мы будем встречаться дальше?

– А ты этого хочешь?

– Да, но только без Найалла, висящего на хвосте.

– С ним покончено. Обещаю.

– Это я уже слышал. Как я могу быть уверен, что он не возьмется опять за старое?

– Он обещал мне, что если я расскажу тебе правду, если ты поймешь, что он теряет вместе со мной, то он отступится.

Ты на мгновение задумался, потом сказал:

– Хорошо. И в чем же его великая жертва?

– Я все время пытаюсь тебе объяснить. И Найалл, и я – мы оба невидимые. Только это и удерживало меня…

– Ради бога, только не надо опять за свое! – Ты встал и отошел от меня. – Я скажу тебе, что я обо всем этом думаю. Единственный невидимый, о котором мне последнее время приходится слышать слишком часто, – это твой чертов бывший дружок, который за тобой везде таскается. Я с ним не знаком, никогда не видел его и смею подозревать, что его попросту не существует! Знаешь ли, я начинаю думать…

– Не надо, Ричард!

– Ты должна сама выкинуть его из своей жизни.

– Да, я понимаю.

– Ладно. Мы оба устали, сейчас я хочу вернуться к себе и немного поспать. Не следовало нам уезжать так надолго. Быть может, утром мы будем чувствовать себя иначе. Пообедаем завтра вместе?

– Если ты хочешь.

– Иначе не предложил бы. Я позвоню тебе утром.

Короткий поцелуй, и мы расстались. Я смотрела на отъезжающую машину с суеверным предчувствием, что никогда больше тебя не увижу. Казалось, мы пришли к естественному финалу, к окончательному разрыву, который я не в силах была предотвратить. Я оказалась беспомощной перед лицом твоих сомнений. Найалл погубил все.

Я вернулась к себе и снова закрыла дверь на задвижку.

– Найалл? – позвала я. – Ты здесь?

Последовало долгое молчание.

– Если ты здесь, давай поговорим. Пожалуйста! Если ты здесь, скажи что-нибудь!

Его отсутствие нервировало меня не меньше, чем невидимое присутствие. Я бегала по комнате, шарила руками по сторонам, резко поворачивала, внезапно выставляла руки вперед, надеясь схватить его. Кажется, он и вправду не успел войти, хотя полной уверенности у меня не было. Я поставила чайник на плиту, дождалась, пока вода закипит, и заварила чай. Поставив чашку на столик возле кресла, я отыскала свечу, которую всегда держала в доме на случай, если отключат электричество, прилепила ее к старому блюдцу и зажгла. Водрузив свечу на столик рядом с чашкой, я села в кресло. Я сидела, не шелохнувшись, держа чашку обеими руками, и наблюдала за пламенем.

Прошло минут пять, воздух в комнате был по-прежнему недвижен. Я чувствовала на ногах тепло от солнечных лучей, косо падавших из окна. Пламя свечи не колебалось. Теперь я была более или менее уверена, что Найалла здесь нет. Я задула и убрала на место свечу, потом открыла чемодан, разобрала и развесила одежду, ту, что нуждалась в стирке, сложила кучей на полу. В доме не было продуктов, но, поскольку мы сделали остановку на ленч, я не была голодна. Я переоделась, натянула джинсы и свежую рубашку, потом вспомнила про почту и, скрестив ноги, уселась на кровать просмотреть письма. Среди кучки конвертов лежала видовая открытка.

Открытка была без подписи, но я сразу узнала почерк Найалла. «Жаль, что тебя здесь нет». Внизу стояла буква «X». На лицевой стороне открытки была репродукция старинного черно-белого фото: набережная Сен-Тропеза с пакгаузом на заднем плане. Я попыталась разобрать буквы на штемпеле, но печать оказалась сильно смазанной и совершенно неразборчивой. Однако почтовая марка была французской: на зеленом фоне голова какой-то богини и надпись: «Почта Франции, 1, 60 франка».

Без всякого сомнения, открытку послал Найалл: письма он никогда не подписывал, кроме того, я прекрасно знала его почерк. Даже буква «X» имела напыщенный вид.

Я вскрыла другие послания и бегло просмотрела, едва понимая, о чем речь. Закончив, я выкинула все письма и проспекты в корзину для бумаг. На кровати осталась одна-единственная открытка.

Синяк на бедре, там, куда Найалл пнул меня, по-прежнему болел. Спина до сих пор плохо гнулась после падения на землю. Я весьма живо помнила все детали изнасилования, помнила машину с работающим двигателем, кусок мыла, упавший на меня среди ночи. Прошлым вечером на узких улочках Литл-Хейвена я видела Найалла, как он то проявлялся в реальном мире, то снова проваливался в невидимость.

Как же это возможно, чтобы он одновременно находился во Франции?