Любовь Адмирала - Иман Кальби

Я сказал в Главштабе, что ты моя будущая жена. Как-то так…

Я молчала, внимательно его слушая. Сейчас эта история выглядела красивой, таинственной, заслуживающей того, чтобы по ней сняли фильм, вот только никто не мог представить, как же ему было непросто брать на себя этот риск, через что он прошел. С военными так всегда- внешняя картинка всегда красивая, а посмотреть изнанку… Из металла у них там всё внутри - кроме сердца. Сердце службой не поменяешь. Его дает Бог- одно и на всю жизнь.

-Как ты, Аврора? Как ты жила все это время? Почему мы все время только про меня?

-Ждала, Ром. И дождалась, видишь…

-Вижу…

Мы улыбнулись друг другу. Еще наверняка будет многое, что мы друг другу скажем, но сейчас и этого было достаточно. Лед таял. Впереди было лето. И на календаре, и на душе…

-Свадьбу здесь сыграем?-спрашивает меня и улыбается.

Глава 48

Глава 48

На термометре минус тридцать. Когда вечером прогноз погоды сообщил, что в Мурманске двадцать пять ниже нуля с припиской, что по ощущениям – все минус тридцать восемь, я уже мысленно ощущала этот холод. Он совсем другой, не такой, как в обычный мороз. Он хватает мертвецкой хваткой- от обморожения любого случайно оголенного участка тела- всего пара минут. Это, наверное, так и будоражит на Севере. Эта постоянная схватка в природой.

Мы несемся навстречу белой мгле, бросающейся с остервенелым надрывом под колеса нашего внедорожника. Кажется, что это слепящий свет фар ее привлекает. Что она отчаянно кидается на живое всей своей холодной мощью, чуя за этим светом тепло, дыхание и сердцебиение. Даже жутко немного. Но мы все равно время от времени останавливаемся. Выходим наружу, на встречу этой мгле, всматриваемся в небесную гладь. Ждем. Недолго ждем- потому что становится дико холодно- и снова приходится спасаться в автомобиле от обморожения.

И вот, на небе словно бы появляются субтитры. Мы приглушаем мотор и выключаем фары. Я замираю, затаив дыхание. Сам воздух говорит о том, что сейчас что-то начнется…

Сначала мы видим вспышки. Мягкие и нежные. Их место занимают линии, похожие на лазерные лучи. И вот, они расплываются. Теперь это уже не изящные росчерки узких лент, это вихрящиеся потоки, мощные и причудливые одновременно. Меняются и их оттенки – к зеленому добавляются желтый и красный, иногда сине-фиолетовый.

Вдруг все гаснет, но тут же снова загорается- теперь уже на горизонте- огромными столбами. Они мерцают, становясь то светлее, то бледнее. С другой стороны неба тоже какое-то торжественное действие- оно похоже на колыхания штор на окнах. А я вспоминаю то, что прочитала сегодня с утра в поезде, по дороге в это удивительное место. Оказывается, местные жители- эскимосы- верили, что северное сияние- это свет, падающий из окон небесного дворца погибших охотников. Тоскуя по дому, мертвецы открывают окна и смотрят вниз на родную землю.

Я вообще за эти годы много чего узнала об «Аврора Бореалис», как называли по-научному северное сияние. Оказывается, это не природное, а космическое явление. И формируется оно после выбросов на солнце заряженных частиц в космос. Вот такая удивительная связь на стыке миров. Сколько же энергетики в этом действии- внеземной, магической. Появляется так называемый солнечный ветер; при его соприкосновении с частицами в атмосфере и возникает сияние. И все равно, как бы ни находили ученые научного объяснения этому явлению, оно сакрально. Как и то, что происходит между истинно любящими друг друга людьми. Как иначе объяснить, что из миллиардов красивых, умных, образованных и веселых твое сердце находит только одного- и только к нему тебя тенят сквозь расстояния, годы и обстоятельства… Разве это не чудо? Чудо, конечно. Самое удивительное из всех чудес…

Мы обнимаемся и я чувствую тепло тела Ромы, хоть вокруг вечная мерзлота, а наши костюмы такие толстые, что мы даже передвигаемся, как медведи. Северное сияние сегодня на небе- это подарок нам Севера. Он с нами вообще очень щедрый. Но сегодня наш путь лежит дальше…

В ста километрах от Мурманска есть сказочный поселок «для своих». Утопающий в снегах, как в хрустальной крошке. Здесь Рома построил дом- уютный деревянный сруб, который каждый раз встречает нас тлеющим оранжево-пепельными углями каменным очагом-камином, меховыми шкурами на диванах, теплыми дубовыми полами, по которым так приятно пробежать босиком после часов в теплых унтах на толстый носок из собачьей шерсти. Впервые мы приехали сюда в медовый месяц. Как и Рома, это место украло мое сердце навсегда.

-Увези меня на Север,- прошептала я тогда новоиспеченному мужу, пьяная от его поцелуев на летней террасе милого ресторана в Гурзуфе, где мы отмечали нашу свадьбу три года назад жарким июнем.

-Не замерзнешь на Севере?- усмехается, поддевая мой подбородок и снова впиваясь в обветренные губы.

-Ты согреешь…

-Тебе точно там будет хорошо?

-Мне хорошо там, где тебе хорошо. Я же жена офицера, Рома…

И он увез. Увез в свою сказку… Этот дом был его тайной, его сюрпризом мне. И именно здесь я смогла полюбить Север. Стать его частью. До конца понять загадочную душу своего мужа.

Но жизнь на Севере для нас стала не только сказочными вылазками к природе. Мы жили в Мурманске, в месте приписки Ромы. И будет враньем сказать, что здесь мне всё нравилось. Для Вики, конечно, было холодновато. И бабушка наотрез отказалась ехать с нами, предпочтя остаться в теплом Севастополе, как она сама говорила, «на старости лет погреть косточки».

Суровая погода, белые ночи и наивкуснейшая рыба… Наверное, это отличало Мурманск от других мест, а в остальном- всё было так, как у всех военных моряков: новое место службы- ситуативные друзья на берегу из сослуживцев и их семей, походы, учения, внеплановые вызовы и… разлука…

Пусть мы проводили вместе все свободное время, мне было мало Его, чудовищно мало. Всякий раз, когда я отпускала его в море, сердце уходило в пятки, а глаза увлажнялись. Я боялась, инстинктивно боялась опять его потерять. Это чувство доходило до