Эльфийский бык - Екатерина Лесина

коммунальщиков потупился, чувствуя, как на щеках вспыхивает стыдливый румянец. — Стараемся мы…

— Плохо стараетесь… плохо… надо больше… в общем так, Савелий, с тебя замена асфальта…

— Так по осени меняли же ж!

— Так ваш осенний со снегами и сошел, — в тон отозвался Василий Васильевич. — И теперь представь, поедет Сам по городу… и что узрит? Ямы? Прошлогодние, если не позапозапрошлогодние? И развалины.

— Развалины, — встрял глава ведомства культуры. — Это не просто развалины! Это объект исторической памяти. Можно сказать, наследие!

— Вот. А таблички бронзовые о том есть? Еще когда на них финансирование выделял…

— Может, — коммунальщик чуть втянул голову. — Ямы тоже того…

— Чего?

— Объявим объектом этой… исторической памяти. Они ж от основания города тут… стало быть…

— Шутишь? — Пахоменко покраснел. — Дошутишься… инспекцию не пройдем, живенько отправят в Арктику, пингвинам хвосты крутить…

— У них нет хвостов, — осторожно заметил глава городского строительства, человек в городских верхах новый, не обжившийся, а потому слегка робеющий.

— Отрастят. Специально для вас. Сиськи и хвосты. Одни доить будут. Другие — крутить, — мрачная перспектива будущего со всей своей реалистичностью встала пред Василием Васильевичем, который лучше чем кто-либо знал о проблемах Владивостока и окрестностей. — Значит, так… ты Савелий, асфальтом займешься… и разверни там капитальный ремонт. Типа, облагораживаем…

— Что?

— Все, Савелий, буквально все.

— А бюджет?

— Сам изыщи. Не маленький… вон, претензию выдвини, тем, кто асфальт клал и вообще… что еще? Кто у нас там жаловался больше всего? — мэр наморщил лоб, вспоминая.

— Там это, — подала голос Марфа Петровна, секретарь, человек должности малой, но великого опыта, который и позволил ей пережить трех мэров и несчетное количество иных пертурбаций. — Митинг стихийный затевают.

— Кто? — подобрался Пахтоменко.

— Матери…

— Какие, мать вашу, матери?

— Обыкновенные, — к мэрскому гневу секретарь была привычна, лишь позволила себе укоризненный взгляд по-над оправой очков. Очки были столь же солидны и проверены временем, как сама Марфа Петровна, а потому взгляд получился выразительным. — Те, которым вы когда еще обещали сад с яслями построить, взамен старого…

Мэр прикрыл глаза рукой и простонал.

— Автюков…

— Я, — Автюков поерзал, чувствуя недоброе.

— Сад где?

— Так… бюджет…

— Ты мне, когда старый просил закрыть, чего пел? Что за год построишь новый? Вот сразу после торгового центра… и чего?

Автюков покраснел. Обещания он помнил, как и то, что строительство торгового обошлось в куда большую сумму, чем он изначально предполагал. А там то одно, то другое… и как-то само так вышло, что с садом детским не заладилось.

— Если к вечеру стройка с места не сдвинется, я из твоего центра сад сделаю. А что? — мэр даже оживился. — Там же ж и бассейн, и каток…

— Не по закону…

— Вообще-то в договоре, — подала голос секретарь, — есть пункт, согласно которому при невыполнении обязательств собственность…

— Понял, — Автюков побелел. — Начну. Вот сразу, как…

— Сегодня!

— Но как⁈

— Обыкновенно, — Василий Васильевич откинулся на кресло. — Иль я не знаю, что ты троих магов из Петербурху выписал, чтоб они возвели новый дом для твоей любимой тещи, Прасковьи Аникеевны… вот пусть на садике и потренируются, благо, планы я еще когда подписывал. Стройматериалами ты тоже запасся… а митинг.

Он щелкнул пальцами.

— Реорганизуйте. Пусть будет благодарственное шествие…

Автюков сунул палец под воротничок, который показался вдруг тесен.

— Так, Степенко, с тебя народные гуляния.

— Когда?

— Завтра, чтоб тебя! Или послезавтра на крайний случай! Объяви там… не знаю… день исторической памяти…

— Ямы… — не удержался глава ведомства культуры.

— Да хоть и ямы! Главное, чтоб массово, задорно, с огоньком…

— Как⁈

— Как-нибудь! У тебя вон целый дом культуры имеется. Соображай… пусть там танцы, песни… ярмарку устрой. Ремесел. Дом ремесел у тебя тоже имеется! И если ремесла мне не предоставишь, хрен тебе, а не увеличение бюджета. И главное, подведите к нему компанию, но такую, чтоб без перегибов… чтоб заняли, окружили теплом и вниманием. И чтоб он у нас так нагулялся… — Василий Васильевич стиснул кулак. — Чтоб ноги не держали, как нагулялся…

— Поить не рекомендую, — вновь влезла Марфа Петровна. — Согласно имеющимся данным Его императорское Величество алкоголь не употребляют. И вовсе выступают за здоровый образ жизни.

— Чего? — мэр нахмурился, не ожидал он от жизни этакого подвоху, и обреченно взмахнул рукой. — Здоровый, так здоровый… объяви там день здорового образа жизни…

— Совсем здорового? — недоверчиво уточнил кто-то.

— Совсем уж не стоит. И народ организовать сложнее, и в целом… будет выглядеть так, будто мы заранее знали. Пусть… почти здорового. Парад счастливых матерей. Концерт. Ремесла. Шашлыки там. Бесплатный сельдерей благодарному народу. Школьников там… пусть радостно грызут сельдерей. Терешков, школьники с тебя! Чтоб колоннами и с сельдереем. И главное, радостно…

— Василий Васильевич, — глава отдела образования отер испарину. — Ты невозможного-то не требуй! Школьников я тебе организую, и сельдерей тоже. Но по отдельности… а чтоб вместе и радостно…

— Не получится, — подтвердила Марфа Петровна, которая вырастила четверых сыновей, а теперь и на внуков переключилась, а потому имела богатый личный опыт работы с детьми.

— И вообще, — встрепенулся Савелий, почти смирившийся с мыслью, что с новым домом придется погодить. — Почему именно сельдерей? Это… какая-то иностранщина. Русский человек радостно грызть сельдерей не может!

— Да… мне тут жена нашла одного… — мэр вздохнул. — Нутрициолога…

— Чего?

— Того… велел больше сельдерея есть. А он… гадость неимоверная! — Пахтоменко аж передернуло. — А про русского человека ты правильно… сельдерей — это непатриотично. И вообще, надо что-то такое… импортозамещающее. Согласно актуальной политике.

— Капусту? — предположил глава полиции. — Из нее еще щи делают!

— Во! — Василий Васильевич поглядел с одобрением. — Капуста — это наш вариант.

— Еще свекла… если так-то… — специалист по культуре прикрыл глаза. — Свекла — это вообще, можно сказать, национальный символ.

— Морковку еще можно раздавать… — произнес кто-то.

— Вот! Правильно мыслите… — мэр даже приободрился. — В конце концов, и вправду, чего это мы! Давно надо было какой фестиваль придумать… морковки, капусты и свеклы…

Ответом было тягостное молчание.

— Тут…