Не дерзи! - Хельга Дюран

В комнату вошла Людмила.

– Люда, вы не видели... мой вибратор? – краснея спросила я.

– Нет. Я ничего не брала, – громко ответила женщина, как будто бы с обидой. – Если мне не верите, пусть Антон Викторович по камерам посмотрит.

Я так и застыла с пакетом в руках. По каким еще камерам?

– В доме есть камеры? – на всякий случай уточнила я.

– Конечно, есть! Кроме ванной! – не глядя на меня, ответила женщина, снимая плечики с моей одеждой с вешалки. – Да хоть сейчас попросите Люсю, она на телевизоре записи покажет!

Мне стало так плохо...

Все это время Антон следил за мной? Конечно, следил! Все сходится! Мое предчувствие, ощущение, что за мной подглядывают, не было шизой. А потом он рылся в моем шкафу? Это он взял мой вибратор. Кто же еще? Спрятал его? Украл и спрятал!

Это было так мерзко! Просто отвратительно!

Мои щеки вспыхнули, как будто мне дали пощечину.

– Люда, вы меня простите, что я тут самодеятельностью занималась, – чуть не плача сказала я. – Я совсем не хотела вас расстроить или обидеть. Мне просто было больше нечем заняться. Антон на работе целый день...

Я замолчала и сглотнула подступившие к горлу слезы. Люда застыла с коробкой из-под обуви в руках и впервые посмотрела на меня.

– Да я чё? Я ничё. За барина волнуюсь. Он хоть и... странный, мужик-то хороший! – сказала Люда и улыбнулась. – Я уж грешным делом думала, что не женится он никогда.

– Очень странный, – выдавила я из себя ответную улыбку, акцентировав характер Огнева именно на этом слове. Пока что странности перевешивали в нем все хорошести.

– Вы, Настя, молодец, конечно! Вижу, что барин в хороших руках!

– Зовите меня на «ты», пожалуйста! Мне неловко.

Люда кивнула, и мы обменялись телефонами.

Потом я помогла ей перенести коробки в гардеробную, хоть она и возражала. Мне нужно было чем-то заняться, чтобы успокоиться.

Зачем Антон меня контролирует? Что за маниакальные наклонности? Он не понимает, что так нельзя? Так бесцеремонно вмешиваться не то, что в личное пространство, а уже в самого человека, это... страшно.

У меня вся жизнь рядом с Антоном пронеслась перед глазами. Она была не такой длинной, но такой насыщенной! И скучной!

Я слышала выражение «душный тип», но думала, что так говорят о каких-то тихих, молчаливых, аморфных, безынициативных людях. Нет. Такого трешного треша у меня в жизни еще не было, но я никогда не думала, что жизнь с красивым, горячим, сексуальным самцом будет такой однообразной и предсказуемой.

Огнев просто зануда! Он меня задушит! Я тут погибну взаперти! Капец мне! Мужик, на которого смотрели другие женщины с восхищением и вожделением, на которого и я повелась, оказался просто больным мудаком!

Разочарование – вот все, что я испытывала к Антону.

Надо было убедиться, что мои догадки насчет слежки не плод моего придушенного воображения.

Как только мы с Антоном остались одни, я прошмыгнула в спальню, разделась и легла на кровать. Нужно выманить его из квартиры. Пусть сходит в магазин и оставит нас с Люсей наедине. Пора пустить свое сексуальное обаяние в ход.

– Раздевайся, Огнев! – приказала я Антону, застывшему на пороге спальни. – Будем трахаться по-взрослому!

Его глаза хищно сверкнули, и он шагнул ко мне.

– Сначала принеси мне выпить! – продолжила я, видя, что он ведется.

Антон замер, поджал губы, буравя меня взглядом. Я знала, что он не одобряет употребление алкоголя, поэтому продолжила для убедительности:

– Что? Я хочу отпраздновать потерю девственности! Ты против? Такое событие!

– Конечно, малышка, – нехотя выдавил из себя Антон. – Что тебе налить?

– Розовое шампанское!

Антон вышел из спальни и вернулся через минуту.

– Его нет! – сообщил он.

Я знала, что нет, поэтому и попросила.

– Ну, сходи в магазин! – капризно ответила я. – Тебе что, трудно?

– Ладно! – пожал плечами Огнев и ушел.

Я услышала, как пикнула входная дверь и отдышалась, успокаивая взбесившееся сердце.

– Люся, выведи мне на телевизор видео с камеры из комнаты для гостей! – попросила я.

– Какое время вас интересует, гостья Настя? – уточнил робот.

Я напрягла мозг, вспоминая, сколько утром было времени, когда я оставила Антона наедине со шкафом. Он же спрашивал у Люси.

– Семь часов, пятьдесят две минуты! – вспомнила я.

Экран телевизора вспыхнул, и появилась картинка. У меня сердце зашлось, когда я увидела изображение. Вот я подхожу к шкафу, беру халат, запихиваю коробку с вибратором обратно, ухожу. Антон сразу же подходит к шкафу, открывает его и довольно долго роется в нем. Затем берет коробку в руки и выходит.

– Люся, выключи телевизор! – попросила я.

Смотреть дальше не было смысла, да и неинтересно. Я узнала все, что хотела. Слезы потекли по щекам.

Мы что в «Дом -2» снимаемся? Я ему кошка или собака, что он за мной следит? А зачем он украл мой вибратор? Ревнует к резиновому суррогату?

Боже!

Мне было больно и обидно. Зачем он хочет на мне жениться? Понравилось следить за своей игрушкой и трахать ее?

Если у меня были еще какие-то сомнения продолжать находиться рядом с Огневым или нет, и я купила два платья на завтрашнюю вечеринку, одно нормальное, а второе, чтобы его позлить, то теперь сомнений не осталось.

Нужно насладиться сполна этим ужасным мужиком! Перед смертью не надышишься, но можно так дышать, что и умереть не жалко!

45

Настя

Вернулась моя бородатая сучара! Шпиён недоделанный! Я была так зла на него, что мне было все равно, что он подумает обо мне! Мне и раньше было все равно, но я хотя бы старалась не впасть в немилость.

Теперь чего уж! Можно быть самой собой! Наконец-то! Сатана? Охуевшая девочка? А Сатану охуевшую не видел еще? Сейчас я вас познакомлю, козлина самоуверенная!

Антон вошел в спальню с улыбочкой и подносом в руках. На подносе бутылка шампусика, два бокала и блюдце клубники со сливками. М-м-м! Расстарался-то как!

Он поставил угощения на постель и присел рядом, пожирая меня взглядом.

– Тоже выпьешь? – удивилась я.

– У меня тоже праздник! Я тоже причастен! Это же я сделал тебя женщиной!

ЗОЖник херов! Да тебе только повод дай лакнуть! "Утро с тренером, ночью с диллером – изобилие. По-хорошему, без насилия, полюби меня." – заиграла в моей голове песня Quest Pistols.

Столько гордости и пафоса на одном человеческом лице я еще не видела.