Любовь и роскошь - Патриция Хэган

Дани недоуменно заморгала:

– Какой сезон?

– Светский сезон, конечно же. Официально он начинается с Нового года и длится до начала Великого поста, но я хочу отправиться заранее, в ноябре. Там ожидается много различных мероприятий… – Мечтательное выражение появилось на его лице, когда он описывал, как аристократия проводит длинные зимние вечера – посещает бесконечные концерты, балы, банкеты, театры, устраивает роскошные ужины и приемы. – Каждый, занимающий хоть какое-то положение в обществе, непременно будет присутствовать там. Я не пропущу сезон ни за что на свете! – Сирил не смог скрыть хвастливые нотки в голосе.

– Как интересно! – искренне позавидовала Дани.

– Мне бы хотелось взять тебя с собой, но не думаю, что это возможно.

Она пожала плечами, затем улыбнулась:

– Я думаю о поездке в Данию. Хочу посетить королевскую фабрику в Копенгагене и выяснить, не позволят ли мне вывезти сервиз «Флора Дании». Я хочу предложить его в моем магазине.

– Замечательно, Дани! – с энтузиазмом откликнулся Сирил. – Надеюсь, у тебя все получится. Жаль, что мы покинем Париж не одновременно. Я предпочитаю отправиться на корабле, и мы проплывем вокруг Дании, когда будем заходить в Балтийское море. Корабли обычно останавливаются в Копенгагене. Я мог бы пойти с тобой на фабрику и помог бы договориться.

Дани с радостью согласилась, но сказала, что не знает, когда сможет отправиться в дорогу.

– Вероятнее всего, ты уедешь раньше меня.

– Возможно, – улыбнулся он, не собираясь, разумеется, признаваться, что собирается покинуть Париж, как только удастся заполучить картину. Драгомир помчится в Россию, а когда Сирил сам туда доберется, он уедет, так что у Сирила будут развязаны руки для поисков драгоценного яйца и ему не придется опасаться русского.

В магазин зашел покупатель, и Сирил ушел. Надо еще многое сделать, чтобы приготовиться к решающему вечеру, и первым делом пойти на телеграф, чтобы отправить ложное послание для Драгомира. Сначала он решил, что оно должно прийти якобы от самого царя Александра, но затем отказался от этой идеи. Как только Драгомир выяснит, что царь не посылал за ним, он сразу же поймет, что кто-то хотел, чтобы он исчез из Парижа. Не стоит идти на такой огромный риск, гораздо проще придумать послание от какого-нибудь несуществующего родственника, дальнего кузена отца Драгомира, о котором он никогда не слышал и который тоже заинтересован в том, чтобы восстановить честь семьи Михайловских. В послании надо непременно намекнуть на то, что у кузена есть какие-то сведения о яйце Фаберже, но он боится, что по его следу идут. Когда Драгомир прибудет и не обнаружит никакого кузена, он может предположить, что его родственник стал жертвой революционеров, которые искали яйцо ради денег.

Конечно же, телеграмму надо доставить в предрассветный час после того, как Дани покинет его апартаменты, и если Драгомир захочет написать ей записку, чтобы сообщить, что его присутствие срочно необходимо в России, у Сирила под рукой есть союзник, готовый воспрепятствовать этой попытке.

Сирил, весело насвистывая, шел к телеграфу, будучи абсолютно уверен, что продумал свой план до мелочей.

Лили тревожно мерила шагами свою комнату и кусала ногти, что делала всегда, когда нервничала. Она боялась, что Колт передумает. Вчера вечером, пообещав жениться на ней, он все же устоял перед ее отчаянными попытками затащить его в постель. Она обиженно заявила, что чувствует себя отвергнутой, но он раздраженно ответил, что это весьма печально… и что он не в настроении. Она, разгневанная, удалилась, однако он не бросился следом за ней, на что Лили рассчитывала. Пришло время ужина, а она по-прежнему была одна. Как ей передали слуги, чета старших Колтрейнов предпочла провести вечер в уединении, потому что господин Колтрейн неважно себя чувствовал. Лили догадывалась о причине его нездоровья, ожидала даже, что с ним случится удар, когда он выяснит, что его драгоценная дочка покинула дом. Но когда она услышала о том, что и Колт не собирается присоединиться к ней за ужином, она почувствовала, что все ее планы неотвратимо рушатся. Она поспешила к его комнате и неистово застучала в дверь – он не открывал. Потеряв терпение, Лили стала громко звать Колта. Тогда появилась Китти и холодно сообщила, что он ушел на весь вечер из дома, и попросила ее успокоиться и не шуметь. Лили пришлось прикусить свой язычок, ибо она еле сдерживалась, чтобы не выплеснуть на эту самоуверенную даму поток грязной ругани и укрыться в своей комнате. Она приказала принести ей вина и в ожидании Колта успела много выпить. Вскоре она уснула и не слышала, как он вернулся. Утром она в первую очередь отправилась в его комнату, однако застала там только его горничную, которая сообщила ей, что молодой хозяин уже покинул дом на весь день.

Лили в сердцах схватила вазу, но все же овладела собой и поставила ее на место. Надо выбраться из комнаты, иначе она сойдет с ума. Черт побери, чем занимается Колт? Где проводит все время? Им необходимо поговорить, начать приготовления к свадьбе. Самое главное сейчас – притащить его к алтарю, пока он не изменил своего решения. Так размышляла Лили, бесцельно бродя по опустевшему и притихшему дому.

Вокруг не было ни души. В желудке Лили заурчало, и она отправилась на кухню, где кухарка Беветт поведала ей о том, что господин и госпожа Колтрейн неожиданно уехали утром в Шантильи и ничего не сказали насчет того, когда вернутся обратно.

Беветт обрадовалась, что хоть кто-то появился рядом, и стала жаловаться Лили:

– В этом доме никто никогда не предупреждает меня заранее. Уже готов ленч, а я вдруг узнаю, что во всем доме остались только вы. – Она указала на поднос, на котором стоял салат из лосося. – Предпочитаете, чтобы вам накрыли в гостиной? – чопорно спросила она Лили.

Лили сморщила носик:

– Я не хочу есть. Но скажите, вы знаете, куда отправился господин Колт?

Беветт покачала головой.

Лили выругалась про себя и направилась к выходу. Беветт раздраженно закричала ей вслед, спрашивая, будет ли кто-нибудь присутствовать за ужином.

– Возможно, я спасу повара от необходимости выполнять море ненужной работы, если месье Колт не появится дома… а вы в ближайшее время не собираетесь кушать, – ехидно добавила она. Ей не нравилась эта высокомерная особа.

Лили тут же дала выход своей злобе.

– Какое мне до вас дело! – завизжала она. – Вам же платят за все ваши неудобства, вы, старая карга!

Беветт от неожиданности широко раскрыла глаза, уголки ее губ обиженно опустились. Месье Колт, подумала она уже в сотый раз после того, как новость о его помолвке распространилась по дому, должно быть, сошел с ума, если собрался жениться на такой сварливой женщине.

Открылась задняя дверь, и появилась Люрлин. Переводя изумленный взгляд с одной женщины на другую, она в замешательстве спросила:

– Что-то случилось?

– Ничего не случилось, – прошипела Лили, – за исключением того, что я оказалась одна во всем этом огромном доме. К тому же приходится выслушивать нудные причитания слуг! – Окинув их напоследок разъяренным взглядом, Лили выскочила из кухни, а служанки недоуменно смотрели ей вслед.