Магия объединяет (ЛП) - Илона Эндрюс

рукой. Невидимый волшебный молот врезался в меня. На этот раз я согнулась, прежде чем отлететь в стену. Очко в мою пользу.

— Ты говоришь, что захватила город. Докажи это.

Я перекатилась на ноги.

— Моя земля. Мой город, — передразнила Эрра. — Маленькая принцесса-младенец. Притворщица. Слабачка.

— Прекрати издеваться надо мной, или ты пожалеешь об этом.

Магия сбила меня с ног. Я перекатилась через комнату.

— Ты ничем не владеешь. Ты ничем не обладаешь.

Я поднялась на ноги.

— Лгунья. — Она готовилась к третьему раунду. Я почувствовала магический сдвиг. — Самозванка. Ты позоришь наше имя.

— Хватит! — Я позволила своей собственной силе вырваться из меня и врезаться в силу тети. — Я сражалась и проливала кровь за этот город. Он мой, и мне нечего тебе доказывать. Вы с моим отцом достаточно опозорили имя семьи. Люди съеживаются, когда слышат его. Если ты ударишь меня еще раз, я выброшу твои кости в самую глубокую канализацию, которую смогу найти.

Глаза Эрры сузились.

— Я заберу твою землю и буду править ею так, как должно было правиться.

— Нет! Она моя!

— Вот оно, — сказала Эрра. — Ты хотя бы знаешь, что это за штука, которая поднимает свою уродливую голову? Конечно, ты не знаешь.

Я открыла рот и выдала:

— Тихо. Я думаю.

Это была самая глупая идея, которая у меня когда-либо была.

Эрра вздохнула.

— Это называется Шар. Это древнее слово, пришедшее к нам из древнего языка. Слово Адама. Оно означает право править. Стремление приобретать и удерживать землю, было заложено в нашей семье. Ты знаешь, почему рушатся династии?

— Потому что они в конечном итоге производят на свет некомпетентного наследника.

— Да. Шар — это гарантия того, что сильнейший в нашей линии всегда будет у власти. Как только ты попробуешь его, либо он поглотит тебя, либо ты одержишь над ним победу.

— Разве моего отца…

— Поглотил Шар? Какое-то время да, но он давно научился его контролировать. Это сила внутри него, она определяет некоторые его поступки, но были времена, когда он уходил с земли, на которую претендовал, и оставался вдали годами. Я принцесса Шинара. Он же получил надлежащие инструкции по использованию своего дара, как только научился понимать слова. Но у тебя очень слабая защита от него. Во-первых, ты слишком молода. Ты притязала слишком рано и слишком многого. Во-вторых, у тебя нет подготовки. Ребенку должно быть позволено претендовать на небольшой участок земли, чтобы привыкнуть к давлению. И, в-третьих, Шар достигает своего пика, когда два члена нашей семьи владеют соседними землями. Его цель: натравливать нас друг на друга до тех пор, пока один не выйдет победителем. Вот почему я решила ничего не затребовать. У меня не было желания править.

— А мой отец…

— Твой отец жесток. Он мучает тебя. Рано или поздно Шар заставит тебя выступить против него. Все, что ему нужно делать, это ждать, а у него есть все время в мире.

— Но зачем лезть на рожон? Если он хочет войны, почему не разорвет договор? Его ничто не останавливает.

— Он дал тебе слово, — сказала Эрра. — Слово Шаррума обязывает. Это основа его королевства. Настоящий вопрос заключается в том, зачем вообще проходить через фарс договора. Это не имеет смысла… — Она сделала паузу. Ее глаза сияли. — Почему я должна тебе помогать?

— Ты моя тетя.

— И что?

— Оглянись вокруг, — сказала я ей.

— О чем ты?

— Это могила нашей семьи.

Моя тетя медленно повернулась, рассматривая голые стены.

— Мой отец, твой брат, перенес сюда вашу маму, потому что боялся, что она восстанет и бросит ему вызов. Он запер ее в этом каменном ящике, чтобы иметь возможность контролировать ее. Ты знаешь, где мы находимся? Мы в самом сердце Мишмара.

Ее лицо дернулось. Она знала это название.

— Он использует силу бабушки, чтобы подпитывать его. Она страдает. Он знает это и ничего не делает. Для него мы вспомогательные инструменты.

Линия ее рта напряглась. Я задела за живое.

— Почему ты хотела умереть?

Насмешка исказила ее лицо.

— Скажи мне, Пожирательница городов. Почему ты хотела умереть?

— Потому что это был не мой мир, — прорычала она. — Для меня здесь ничего нет.

— Это тоже не его мир. Если его не остановить, он будет последним в нашем роду, потому что я буду сражаться до смерти, чтобы защитить мужчину, которого люблю, и моего будущего ребенка. Он уничтожит меня, а после того, как уйду я, он убьет моего ребенка. Даже если он заберет ребенка и позволит ему вырасти, рано или поздно он убьет его, потому что мой отец терпеть не может делиться даже йотой власти. Спроси себя, почему никто из твоих детей не выжил. Почему никто из его? Это потому, что он существо, которое пожирает своих детенышей. У нашей семьи нет будущего. Он пожрал его.

Ее лицо было совершенно плоским.

— Рано или поздно все мы окажемся здесь, и он не остановится, пока не лишит жизни остальную часть земли. Он превратит этот мир в копию старого, пока он тоже не рухнет под его весом, и цикл не начнется заново. Через десять тысяч лет, когда тебя разбудят в третий раз, и другая девушка будет стоять на моем месте и просить твоей помощи, спросишь ли ты ее почему?

Я не понимала, дошло ли что-нибудь из этого до нее.

— Посмотри на это. — Я подняла руки, указывая на каменный ящик, в котором мы стояли. — Просто посмотри на это.

Вспыхнула магия. Образ бабушки исчез, и на ее месте вспыхнуло инферно бледно-фиолетового света, истекающее магией. Полупрозрачная фигура Эрры растворилась в нем. Я подняла руку, чтобы прикрыть глаза. Магия бушевала вокруг меня, кипя и скручиваясь.

Тишина затянулась.

— Хорошая речь, — сказала Эрра откуда-то из глубины инферно.

— Это не…

— Что еще у тебя есть?

Что еще? — Я задумалась над вопросом, пытаясь придумать что-нибудь, что угодно, чтобы убедить ее.

— Он восстанавливает Водяные сады.

— И чего?

— Он сказал мне, что ты любила их. Вы играли там вместе. Что у вас было счастливое детство.

— И что?

— Посмотри мои воспоминания. Я знаю, ты можешь это сделать, потому что такое делала бабушка. Загляни в мою голову. Посмотри на детство, которое подарил мне мой отец.

Свет вырвался наружу и лизнул меня, сжимая в тугой, твердый кулак. Боль опалила мой разум, разрывая меня на части, будто моя душа была тканью, и она распутывалась нить за нитью. Я позволила причинить себе боль и растворилась в этом, отказавшись от всего, от всех моих воспоминаний, всех моих страхов и всех моих мечтаний.