Киноповести - Василий Макарович Шукшин

места… Поскотину проехали, лесок…

– Первый раз? – поинтересовался сосед Ивана, пожилой добрый человек.

Иван отвернулся от окна и зачем-то бодро соврал:

– Да ну, что вы!.. – И посмотрел на Нюру, и опять принахмурился, и отвернулся к окну. Посидел маленько, повернулся к соседу. – Куда – первый раз?

– В далекий путь-то.

– А вы почему догадались?

– Ну… видно: всей родней провожали.

– Нет, я в городе-то бывал, а так далеко не бывал – первый раз.

– А куда?

– К Черному морю.

– Хорошее дело.

– В санаторий.

– Хорошее дело.

Билеты продавали снаружи вокзала, и была большая очередь. Иван устроил Нюру с чемоданом возле скверика, а сам побежал занимать очередь.

Стал за каким-то человеком в шляпе – шляпа за шляпой. Иван проявил какую-то странную, несвойственную ему говорливость. Вообще, в городе он стал какой-то суетливый. Волновался, что ли.

– За билетом? – спросил он человечка в шляпе.

Человечек читал газету, оторвался на малое время, посмотрел на Ивана…

– Нет, за колбасой. Иван не обиделся.

– Далеко?

Человечек опять отвлекся от газеты, посмотрел на Ивана…

– В Ленинград.

– А я – к югу.

– Хорошо.

– Да решил, знаете… Ну ее, думаю, все к черту – поеду. Билетов-то хватит?

– Должно хватить. А там… бог ее знает. Народу много.

– Да. – Иван понизил голос, приблизил свою шляпу к шляпе человека с газетой. – Куда, к черту, едут? Чего дома-то не сидится?

Человек еще раз глянул на Ивана… И стал опять читать газету.

Иван помолчал, посмотрел вокруг… Посмотрел на длинную очередь… Заглянул через плечо человеку – в газету.

– Ну, что там?

Человек раздраженно качнул головой, сказал резковато:

– В Буэнос-Айресе слона задавили. Поездом.

– Ох, о!.. – удивился Иван.

Еще некоторые удивились в очереди, посмотрели на человека с газетой.

– А как же поезд? – спросил Иван.

– Поехал дальше. Слушайте, неужели охота говорить при такой жаре?

Иван виновато замолчал. Он думал, что в очереди, наоборот, надо быть оживленным – всем повеселей будет. Постоял еще немного, потом молча поманил рукой Нюру… Та подошла.

– Постой маленько, – сказал Иван. – Я покурю.

– Иди к чемодану, там покури.

Иван пошел к чемодану, а Нюра осталась стоять в очереди – терпеливо, с пониманием, что надо стоять, долго надо стоять.

Билетов всем хватило… Даже еще, наверно, остались лишние, так как в купе кроме Ивана с Нюрой был только один пассажир.

Иван вошел в купе несколько шумно, покрикивал на Нюру.

– Вот!.. Здесь – двадцать два, двадцать три. Давай сюда! Здравствуйте!

У столика сидел уверенный человек, чуть даже нагловатый, снисходительный, с легкой насмешечкой в глазу… Записной командировочный.

– Ну, – сказал командировочный, глядя на Нюру, – будем знакомиться? Николай Николаевич.

– Иван Расторгуев, – сказал Иван. – А это жена моя, Нюра.

– Так, так… – И как-то сразу понял командировочный, что с этой парой можно говорить снисходительно, в упор их разглядывать, Нюру особенно, только что не похлопывать. – Далеко ли?

– К югу. – Иван старался быть вежливым, знающим. Николай Николаевич засмеялся.

– Вы что, перелетные птицы, что ли? К югу?

Ивана обидел этот смешок, но он не подал виду.

Вошел проводник.

– Постель будете брать?

– Мне не потребуется, – сказал командировочный, – я в Горске схожу. А им вот потребуется конечно. Они – к югу. – и командировочный опять посмеялся, глядя на Нюру.

– Да, да, – поспешно сказал Иван, – нам, конечно, потребуется. Тащите.

Проводник принес два комплекта – постели.

– Два рубля.

– Каких два рубля? – не понял Иван.

– За две постели.

– Это… – Иван почуял некий подвох с этими двумя рублями. – А что, за постели отдельная плата?

Командировочный и проводник переглянулись.

– Отдельная, отдельная. Давайте поскорей, мне некогда.

– Нюся, дай два рубля, пожалуйста, – спокойно сказал Иван.

– Загороди меня, – тихонько попросила Нюра.

Иван стал так, чтоб загородить жену от мужчин.

– Счас мы свои рублишки достанем из чулочка… И отдадим. – Ивану страсть как неловко было, что деньги – где-то у жены «в чулочке»… И он прямо, вызывающе-прямо посмотрел на ухмыляющихся проводника и командировочного и тоже улыбнулся, но зло улыбнулся. Если бы командировочный посмотрел внимательней на Ивана, он бы перестал улыбаться. Но он смотрел невнимательно – он улыбнулся. – Жена у меня боязливая… возьмут, говорит, да своруют наши рублишки… А кому они нужны, наши рублишки? Верно?

Нюра достала наконец пятерку… Подала кондуктору. Тот сдал трояк сдачи и ушел.

– Первый раз? – весело спросил командировочный.

– Что?

– Едешь-то. Первый раз?

– Так точно! А что?

– Надо доверять людям… Вот вы едете со мной вместе, например, а деньги спрятали… аж вон куда! – Командировочный опять посмеялся. – Значит, не доверяете мне. Так? Объективно так. Не зная меня, взяли меня под подозрение. А ехать вам далеко – вы так и будете всем не доверять? Деревенские свои замашки надо оставлять дома. Раз уж поехали… к югу, как ты выражаешься, надо соответственно и вести себя… Или уж сиди дома, не езди. А куда к югу-то? Юг большой…

– На кудыкину гору. Слыхали такую? Там курорт новый открылся… Вот я туда первый раз и смазал лыжи.

Нюра засмеялась. Невольно.

Командировочного задело за живое. Особенно ему не понравилось, что Нюра засмеялась.

– А ты что это сразу в бутылку-то полез?

– А вы что это сразу тыкать-то начали? Я вам не кум, не…

– О-о! – Командировочный удивился и засмеялся насильственно. – Да мы, оказывается, с гонором!

– Вот так, дорогой товарищ… Я бы лично эти ваши ухмылочки не строил. Что, вы от этого сильно умный, что ли, стали? Нет же…

– Иван! – вмешалась Нюра.

– Слушайте!.. – посерьезнел командировочный. – Вы все-таки… это, научитесь вести себя как положено – вы же не у себя в деревне. Если вам сделали замечание, надо прислушиваться, а не хорохориться. Поняли? – Командировочный повысил голос. – Научись сначала ездить. Еще жену с собой тащит…

– А что тебе моя жена? – зловеще тихо спросил Иван. – Что тебе моя жена?

Нюра знала, что после таких вопросов – так сказанных – Иван дерется.

– Вань!..

– Что тебе моя жена-то?

– То, что надо сначала самому научиться ездить, потом уж жену за собой возить.

– А твое какое дело? Я тебе что, на хвост нечаянно наступил?

– Да вы только не это… не стройте из себя припадочного. Не стройте. Видели мы и таких… И всяких. – У командировочного серьезно побелели глаза. – Не раздувайте ноздри-то, не раздувайте! А то ведь – как сел, так и слезть можешь.

– Это кто же, ты ссадишь?

– Ванька! Да перестань ты, господи-батюшки!.. И вечно с им какие-нибудь истории!

Командировочный весь встрепенулся, осмелел еще пуще.

– Так вот, чтобы историй этих больше не было – мы поможем ему… Ишь ты, понимаешь…

– Ну-ка, помоги.

– Сча-ас.