Начало всех начал - Тина Вальен

В эту ночь мы с Петром Ивановичем и Артёмом легли спать только под утро. После весёлого застолья продолжилось весёлое «застулье» в кабинете Деда.

Мои планы стратегии и тактики были подвергнуты сначала расстрелу, потом доработке и приняты к исполнению. Был назначен первый педсовет с участием Совета отрядов, который потребовал от меня самого настоящего мужества. В голове звучали слова Деда: «Сохрани мою лучшую гвардию, вдохни свой энтузиазм, найди новые идеи. Не забывай готовить детей к самостоятельной жизни! Чтобы не заблуждались, что всегда кто-то будет отвечать за них и их поступки, чтобы не думали, что все им должны! Это главная беда выпускников всех детских домов».

– Начну с проблем, – были мои первые слова перед собравшейся аудиторией. Она представляла собой исключительно женский состав дома престарелых, хор старушек а-ля Ильф и Петров, и дети из Совета отрядов. О проблемах знали все, даже больше меня. Они купались в них, как в океане. С надеждой смотрели на меня только здоровенные парни старших отрядов, которые ждали от меня ответа на главный вопрос: как бороться с ними. И этот ответ они получили.

Свою долю авторитета я уже завоевала в «высоком» кабинете, а о методе уже слагали небылицы. Мне предстояло хотя бы сохранить их доверие.

План, выстраданный ночью, шокировал даже старушек. Бюджет исключал план. Бюджет я брала на себя. «И тут выхожу я весь в белом» исключалось. Я вышла с животом и с фанатичной верой в себя. В глазах аудитории я и Бюджет никак не совмещались, поэтому все просто поверили.

За год я нашла спонсоров. Первый, «коммуняка», выполнил обещание к юбилею интерната. Письма Ельцину, разбогатевшим бывшим выпускникам, адреса которых раздобыл Кир Нилович, Международный детский фонд, два завода-гиганта – всё принесло драгоценные плоды. Впервые учителя получили зарплату за полгода. Озолотил Ельцин. Над письмами детей к его царскому величеству можно было только рыдать. Такое низкопоклонство постепенно искоренялось из их сознания, что считаю главной заслугой педагогического коллектива.

Новый микроавтобус, купленный на деньги, выделенные из президентского фонда, раскрашенный в цвета российского флага, красовался возле мастерских. Тракторный завод подарил трактор с насадками, пообещав и трудоустройство наших выпускников. Помог мой живот: перед ним не захлопнулась ни одна чиновничья дверь, между которыми я каталась колобком.

Вся концертная подготовка сначала к Новому году, потом к юбилею занимала немало времени. Это было самым лёгким испытанием, потому что были привлечены студенты университета. Гена выпустил юбилейный альбом истории интерната, с фотографиями, с письмами, с интересными биографиями выпускников из архива Деда, где были и чёрные страницы. На их включение в альбом настояла я, а письма из колоний пришлось добывать Гене. Это заставило многих ребят задуматься над своей судьбой: на какой странице окажутся они? А вдруг кто-то один возмечтал войти в историю маленькой родины героем? Ректор университета посоветовал образовать центр подготовки к торжествам и подкинул свои идеи праздника.

Весной был первый мой выпуск. Задолго до него выпускников надо было готовить к выходу в самостоятельную жизнь, учить реально смотреть на вещи настолько, насколько это возможно в их возрасте. Не хотелось убивать в них детскую надежду на чудо, но нельзя было допустить рассчитывать только на него. Ребята из ансамбля шептались о поездке в Москву. С превеликим трудом мне удалось заманить к нам с легендарных «Шукшинских дней» знаменитого шоумена. Смотр талантов он выдержал, но его откровения о кухне только зарождающегося шоу-бизнеса повергли многих наших «звёзд» в шок. «Ласковый май», Юра Шатунов – исключение. Только двум ребятам он неуверенно оставил надежду. Список того, что они должны уметь, не окрылял. Простите, дети, за этот отрезвляющий душ.

У Деда давно всё было прописано и предусмотрено, кроме свалившейся на страну смены строя. Пришлось многое начинать сначала. Традиционные ПТУ не сопротивлялись и брали детей к себе, но многие лишились своих общежитий. Законное жильё для сирот обещали, но строительство новостроек остановилось или стало коммерческим. Только треть выпускников рассовывали по обветшавшим коммуналкам, жить в которых было невозможно. И прочее, прочее, заводившее в тупик.

Идея снова посетила меня. Человек – сам кузнец своих трудностей. Пришлось обратиться за юридической помощью к сыну Деда. Только через полтора года мы добились возможности строить для выпускников дома на их законной земле. Эта возможность порадовала тех, кто хотел остаться, кто реально оценивал свои возможности. Именно за них, неуверенных и простодушных, с великим трудом получивших аттестат о среднем неполном образовании, болела душа. Хорошо это или плохо, но их устраивала синица в руках, свой домик, хозяйство, работа в леспромхозе, геологической партии, а позже нашлись места и в родном интернате. Сегодня уже существует улица молодожёнов.

Года три было очень трудно, потом интернат стал одним из лучших. С этого момента увеличился и поток новеньких из числа бродяжек. Мной была изучена вся научная литература, все рекомендации современных психологов по работе с трудными детьми.

Психологические портреты детей с момента поступления в интернат начал записывать в анкеты ещё Дед, ими я руководствовалась в первую очередь. Можно было проследить, как формируются личностные качества, характер, способности и увлечения каждого. Эту традицию я продолжила с удовольствием. Очень хотелось добиться идеальной записи в конце анкеты. У Деда это получалось на протяжении многих лет, но с начала реформ сбоев становилось всё больше. Кто-то из выпускников спивался, кто-то попадал в тюрьму. И Дед с болью в душе записывал это в анкету, уже сданную в архив, чтобы раз в год на общем собрании рассказать о судьбах всех, кто начал самостоятельную жизнь.

Прибывшие новички, как правило, старались узурпировать власть. Они пришли с поля боя городских трущоб, в которых выжили, поэтому считали себя героями. Начиналась война авторитетов.

Помогали избежать неприятностей установленный телефон доверия, усиление ночных дежурств в спальнях, помощь ребят из Совета, но агрессия то и дело вспыхивала по любому поводу.

Гена рекомендовал организовать спортивную секцию самбо и отыскал для неё тренера. В неё первыми записались самые слабые из ребят. Мне оставалось только порадоваться за них.

Неожиданной интригой стал сам тренер – маленький, но накаченный, как мячик. Судьба бывшего боксёра была похожа на судьбы многих спортсменов, выброшенных за борт перестройкой. Бокс, тотализатор, не выполнение договора, выплата неустойки, продажа квартиры и в итоге наш приют с хлебом, солью и спальным местом. На первый показательный бой он вызвал сильных и самоуверенных мальчиков. Скоро сказка сказывается…

Самый незабываемый момент случился в день первого моего дежурства в спальне малышей. Перед сном я должна была рассказать им сказку, а они вылезли из своих кроваток, облепили меня со всех сторон и не хотели возвращаться на свои места. Мы смотрели друг на друга, и я, поняла, что они ищут в моих глазах любовь, а в прикосновениях моих рук – тепло. Любовь и тепло матери, которого им так не хватало. Сердце насквозь пронзила холодная игла одиночества. Я ощутила себя каждым из них, потерянным и лишённым главной опоры, папы и мамы. В тот момент я как-то сразу повзрослела. Дети были уложены по кроваткам, пришлось выдумать и рассказать первую в своей жизни историю потерявшегося ребёнка, которого нашли родители.