Королевская кровь 12. Часть 2 - Ирина Владимировна Котова

Когда Ангелина перегораживала еще одну из широких улиц, на которые ей указал Эри, из лавы вынырнул второй огнедух. С коньячной бутылкой — такие приходили из замка Вейн.

Марина писала о том, что Ангелина уже знала. А в конце было добавлено несколько строк, и Владычица словно услышала голос третьей сестры:

'Ани, Василина написала, что тебе это уже известно, но я не стала переписывать письмо. Она успела прислать весточку, что тебе пригодятся наши волосы. Жаль, что Полина спит, у нее самые длинные из нас всех. Может, попросить ей мех остричь, как думаешь? Шлю тебе свои, сколько уж есть. Надеюсь, мой муж обрадуется, что моя голова теперь лыса прямо как у него.

Удачи тебе, сестричка. Мы с твоими племянниками точно знаем, что в мире нет ничего, что было бы невозможным для тебя'.

Ангелина, кусая губы, прижала письмо к кольнувшему сердцу. Вытряхнула из бутылки бумагу со скромными светлыми прядями и на ладони протянула их терновнику. И он засиял еще ярче. И вновь пошел в рост.

Люди уходили из города, а заблокированные лавовыми полосами и хрустальными стенами улицы стали для отрядов, уже вышедших из портала, ловушкой. Они застревали в тупиках, они теряли драгоценное время, пытаясь прорубить себе путь и не попасть под удары лозы. Драконы спускались к ним и перемалывали отряд за отрядом — а раньяры не могли оказать помощь, потому что в них сразу стрелял лозой терновник, пробивая крылья и сбивая вниз.

Ангелина, завершив свое дело на одной из последних указанных ей улиц, огляделась. В сопровождении молчащих драконов подошла к все еще мирно журчащему фонтану и жадно напилась. А затем, пока ее сопровождение тоже утоляло жажду, повернулась к холму, над которым дрожали лепестки портала и из которого по-прежнему выходили отряды. Меньше, чем раньше, но выходили.

Нужно было лететь на следующую улицу, и Ани сделала несколько шагов вперед, когда ее взгляд привлекли меч и молот, соколиные крылья, пылающие доспехи. Пока она брала в огненное кольцо холм, ей встречались часовенки разных богов. А сейчас она увидела мозаичное углубление в каменном заборе, из которого смотрел на нее Красный Воин. Перед ним в зачарованной лампадке горел огонь.

Ангелина, сделав еще несколько шагов, поклонилась своему отцу. И он поцеловал ее, окутав жаром, прежде чем она снова обернулась огненной птицей и полетела завершать свою работу.

11.20–12.30

Вей Ши

Отступление отряда Вей Ши принесло свои плоды — почти удалось загнать четырехтысячную армию противника на огромную, способную принять стаю драконов, площадь у дворца Владыки. Хотя, вероятнее всего, иномиряне считали, что это они загнали крошечную группу противника — всего-то четыре сотни — в ловушку.

Вей представлял, в какой растерянности находится враг, пришедший в город. Вряд ли военная наука отличалась в другом мире — для того, чтобы захватывать города, надо брать высоты и подавлять очаги сопротивления. Но что делать в таком случае, если весь город и стал таким очагом?

Хвосты небольшой иномирянской армии еще подтягивались на площадь с нескольких улочек, на которые пришлось разделиться, чтобы избежать ударов терновника, когда йеллоувиньцы прижались к широким стенам вокруг дворца. Терновник пустил стрелков на стены, и там, лежа под прикрытием лозы, бойцы ухитрялись прорежать врагов и снимать иномирян с гранатометами, которые лупили по щитам, выставленным магами. Маги под предводительством Ли Соя, в свою очередь, били Таранами и Лопастями по тха-охонгам и стрекозам.

Ли Сой развел руки, призывая одно из массированных заклинаний — и в его глазах появилось удивление.

— Не могу! — крикнул он. — Хотел одним ударом зачистить площадь, но стихии слишком нестабильны, а второго опорного мага нет! Придется обычными!

Вей с горечью кивнул — стихии слабели рывками, выравнивались все меньше, и магам сейчас должно было приходиться очень тяжело. Да и ему было нелегко — он с ментальной плетью, которая тоже слабела, метался туда-сюда с тридцатью гвардейцами, отбивая мощные удары противников, то и дело выстраивающихся в клины, на острие которых смертоносной массой неслись невидши.

И действовали-то враги грамотно — огрызающийся отряд проще всего продавить массой, разделить на небольшие группки и задушить, не вступая в ближний бой, просто накрывая огнем. И стаи раньяров сверху пикировали очень точечно и искусно — одни группы, без всадников, отвлекали внимание, принимая на себя удары заклинаний и лозы терновника, а летящие за ними уже влетали в щиты, продавливая их, наседая на бойцов, позволяя пройти пехоте и завязаться боям. Кое-где атакующим раньярам удалось дотянуться до стрелков, и Вей, стиснув зубы, выхватывал взглядом тела своих людей, которых он привел сюда.

Но на рефлексию не было времени — он двигался быстро, очень быстро, срезая со своими воинами атакующие клины, метал ножи, он снова работал мечом и стихийной плетью, сверкающей золотым и фиолетовым. И гвардейцы, усиленные равновесниками, двигались ловко и стремительно, как настоящие тигры, уничтожая самых опасных тварей — невидши.

В воздухе и на земле творилось боевое кровавое безумие. Пространство вибрировало от криков людей, визга инсектоидов, земля стонала от заклинаний, и тек вдоль белоснежных стен древнего дворца удушливый запах муравьиной кислоты, смешанной с кровью.

— Сверху! — донесся до Вея крик Ли Соя, и наследник, глянув вверх, вскинул руку, выставляя сферический щит — об него с чудовищной скоростью пятерка за пятеркой начали разбиваться раньяры, визжа, скрипя в агонии, соскальзывая на землю, за стены дворца и на головы иномирян…

Стрекозы все летели, направляемые чьей-то безжалостной волей, и щит удар за ударом опускался ниже, на метр, на второй, на полметра… гвардейцы рубили начавших напирать снизу невидши, а Вей Ши держал одной рукой щит, второй работал плетью, снимая заходящих сбоку стрекоз… и чувствовал, что устает. Но думал только о том, что сейчас они дают Светлане, жене Мастера, достаточно времени, чтобы уйти из города с помощью ее брата. Ведь эта армия с высокой вероятностью оказалась бы на Великой дороге и не прошла бы мимо роддома, укрытого щитом.

Удары раньяров по куполу ощущались так, будто кто-то лупил его дубиной по раскрытой, выставленной вверх ладони. Рука его начала дрожать.

Ночной сон дал ему передышку, отец подпитал его силы, — но все же до этого было почти пять дней боя, в