Кошка колдуна - Яна Горшкова

– Керейтар вернулась. Будь рядом.

Возвращение Матери Лисиц по праву можно было назвать триумфальным. Она не одна пришла, она со всеми нашими сундуками явилась. Понятно, что хийса не самолично волокла наше добро, нет, все оказалось круче. Когда я увидела и поняла, как именно хийса перемещает… э… груз, на меня напала икота.

Финно-угорские народы активно использовали волокуши. Это я знала. Но знать и видеть воочию – разные вещи.

Технически, конечно, это именно волокуша и была. Самоходная. На древесной силе.

Несколько не таких уж крупных по сравнению с предыдущими монстрами елок мели землю Хийтолы лапами, перемещаясь горизонтально. На корнях. Вот так перебирали корнями, корневищами и корешками, как пауки лапками, и тащились за Керейтар, царственно выступавшей впереди.

На елках возлежали наши сундуки.

– А… а лошадки как же? – пискнула я, не успев себя одернуть. Черт, зря спросила. Наверное, лучше не знать, что сталось с нашими лошадьми.

Но хийса лишь белозубо ухмыльнулась.

– Не боись, арбушка, не съела я их. Не успела. – И облизнулась. – Коней купцы свели, а добро ваше не тронули, побрезговали.

– Как же мы теперь выберемся?

Перспектива пешего похода по болотам Хийтолы вырисовывалась пугающая.

– Как, как… – проворчал Диху, легко, без усилий, поднимая с услужливо подползшей елки первый сундук. – Включи воображение, этнограф ты мой.

Я послушно включила. Икота почему-то усилилась. Нервы?

Коли ты по тропам хийси

В мир людей решил пробраться,

Помни: непроста дорога.

Стопчешь ты лаптей немало,

Не одну рубаху сносишь,

Если не уймешь ты гордость

И мою отвергнешь помощь, –

улыбаясь, молвила Керейтар, со значением поглядывая на Диху.

Тот только плечами передернул, не отрываясь от сундука, и буркнул что-то невнятное.

– Впрочем, дело твое, сын Луга. Желаешь пешком – ступай пешком. – Хийса, кажется, слегка обиделась на то, что Диху не поддержал очередной раунд Калевалы. Елки осуждающе заскрипели.

– А я вот пешком не хочу! – вмешалась я, пока дети Хийтолы от скрипа не перешли к делу. – Если ты, добрая хозяйка, нам поможешь.

– Кайтлин! – Диху вынырнул из недр сундука. – Молчать!

Я послушно заткнулась. Вид у сида был крайне недовольный. Зараза, что я опять сделала не так?

– Открой нам тропы, хийси, до… – Диху на миг призадумался, а потом кивнул сам себе. – Да, до Выборга. Мы должны достигнуть цели к началу навигации. Это возможно, Керейтар?

– В Хийтоле возможно многое, коли я захочу. – Она пожала плечами. – Весной так весной. До Выборга – да, это можно. А почему туда? Раз ты собрался к альфарам, не проще ли было отправиться в Ревель?

– Смертные опять делят землю, будто она и впрямь их собственность, – фыркнул сид. – Ревель ближе, но Выборг спокойней. Мне ни к чему лишние приключения, Мать Лисиц.

– Я заметила. – Хийса хихикнула и кокетливо взмахнула рукавом. – А вот я была бы не прочь… Ох, не смотри так, сын Луга! Ну что, цело ли твое добро?

– Вполне. И совершенно мне не нужно. Оставь себе. Найдешь, к чему приспособить.

Керейтар кивнула. Да уж, она найдет. В этом хозяйстве точно все сгодится.

– Возьмем только часть одежды. – Диху сунулся во второй сундук и неодобрительно покачал головой: – Кровь Богини, Кайтлин, я и забыл, как много одежды нужно женщинам! Придется…

– Погоди! – осмелев, перебила я предка. – Постой, э… дедушка…

Керейтар по-девчоночьи прыснула, прикрылась рукавом и уставилась на перекошенную физиономию сида искрящимися от смеха глазами.

– То есть мой господин, – вывернулась я, с трудом удерживаясь, чтобы не подмигнуть в ответ на подмигивание хийсы. – А мне обязательно носить все эти платья?

– В этом мире женщины носят платья, – сердито ответил Диху. – Нечего фыркать, эти обычаи не я придумал.

– Так то женщины. А если мне на время притвориться мужчиной?

Вместо ответа сид смерил меня выразительным взглядом, таким… по-мужски оценивающим. И отрицательно мотнул головой.

– Исключено. Ты себя в зеркале видела? Как ни переодень тебя, а все равно заметно, что дева ты, а не юноша.

– А поколдовать ты не можешь?

Диху нахмурился, и я поспешила продолжить прежде, чем сид опять откажет.

– Ты ведь сам кажешься то молодым, то старым. Вот и наложи такие чары на меня, чтобы я всем парнем казалась. Это так сложно?

Сид помолчал, обдумывая. А потом медленно кивнул.

– Да. Пожалуй, это имеет смысл. В Новгороде слишком много людей знали, что ты дева, там бы не сработало. Но раз уж мы оторвались от спутников, для незнакомцев ты и впрямь будешь казаться юнцом, еще не бреющим бороды. А боярский сын будет молчать. Да. Но если ты думаешь, что мужское платье много удобней женского, разочарую тебя. Это не те штаны и куртки, к которым ты привыкла в своем времени.

Я представила себя в чем-то вроде мантии, в которой разгуливал Диху. М-да, а ведь он прав. Тот же «шэннон», только в профиль. А курточки и лосины (шоссы, Катя, шоссы!) банковских клерков с Готского двора тем более не вызывали энтузиазма. Гульфики в особенности.

– Не беда. – Керейтар подмигнула снова. – Пойдем-ка, сидова дочь, подберу тебе одежку! Найдутся и порты, и рубаха, да и кафтанчик присмотрим, чего уж там…

– Может, у Прошки что-нибудь попросить? – Я нерешительно обернулась на Диху. Тот только отмахнулся, дескать, иди-иди. И я пошла.

Сид же неторопливо направился к навесу, под которым спал Прохорус. Ой. Хорошо, что я напомнила. А то ведь позабыли бы боярского сына в Хийтоле, а спохватились, так поздно бы было. Местные елки своего не упустят.

Ну, что сказать… Удобную одежду предпочитали предки! Не чета всем этим итальянским модникам. Штаны удобные, не широкие, но и не в обтяжку, рубаха туникообразного кроя, длинная, до колен, навыпуск. И пояс плетеный, кожаный, красивый до невозможности. Хийса сказала, что без пояса ни один нормальный человек не ходит. Сверху кафтан не кафтан, куртка не куртка… Ну, для краткости пусть курткой будет, какая разница, в самом деле. Не до терминов как-то.

– А косы-то укоротить надобно, – заметила Керейтар. – Не пожалеешь?

– Не зубы, отрастут! – бодро ответила я, но стрижку лесной хозяйке, конечно, не доверила. Пусть лучше Диху поработает куафером.

– А почему сразу я? – возмутился сид.

Ему не хотелось со мной возиться. Зато при виде ножниц сразу же оживился осоловелый и зевающий спросонья Прошка.

– А дайте мне попробовать! – тут же вмешался он. – Я пару раз овец стриг. Хорошо получилось.