В перепутье дорог - Наталья Алексеевна Добровольская

пуль, он подошел, глядя на женщину с огромным удивлением и восторгом. Он был поражен! Если эти пули хотя бы частично внедрить в армии, польза будет огромная!

Чувствовалось, что только воспитание и наличие дворовых мешает графу крепко обнять и поцеловать Наталью на глазах у всех в благодарность за такие прекрасные подарки. Ноближ оближ, ничего не поделаешь!

Взволнованные, они зашли в дом и только тут, не совладав с чувствами, гусар стал осыпать женщину поцелуями, в которых были и любовь, и благодарность, и преклонение перед ней. Наталья не смогла не ответить, и они опять готовы были потерять головы. Но как бы им обоим ни хотелось продолжить, Саше надо было возвращаться в полк – и так быстрый его отъезд и отсутствие ночью могли бросить тень на репутацию дамы.

Поэтому решили так – Демид приготовил возок, в котором кое-как поместилась Наталья и все припасы, а Александр должен был вместе с ней прибыть в Васино, чтобы забрать полевую кухню, заранее подготовленную Мишей.

Таким образом, получалось, что он ездил не к любимой женщине, а за подарками для полка, и репутация «святой вдовицы», как язвительно называли ее сплетницы-соседки, не будет испорчена.

Оглядываясь на своего любимого, который ехал впереди, Наталья видела, как он был поражен и огорошен – еще бы, такие сюрпризы! Но какие будут еще впереди!

Прибыв в Васино, все еще издалека почувствовали запах гречневой каши с тушенкой, от которой пробивались слюни. Посередине двора стояла полевая кухня, а вокруг нее – наши крестьяне, а Миша и Никита раздавали кашу в хозяйские тарелки, а уж ложка у каждого была своя.

Полковник также получил чистую ложку и огромную порцию каши в лучшей тарелке, которую съел с большим аппетитом, а потом с удивлением рассматривал эту чудесную кухню на колесах – как просто, но как гениально!

Это будет действительно прекрасный подарок не только для гусар, но и для всех военных, а сделать такую кухню по готовым рисункам будет уже просто!

Потрясающе! Что за женщина! Какие у нее придумки – Саша подозревал, что хоть и ссылалась она на своего деда и отца, но, по всей видимости, и сама к этим придумкам руку тоже приложила.

Зайдя в дом, он не выдержал и обратился к ней:

– Послушай, Натали, нам надо объясниться! – начал он. – Это слишком большие подарки! Сейчас я не могу собой располагать, но… – и тут он почувствовал, как мягкая ручка прикрыла ему рот.

– Молчи, ничего не говори, я только рада буду, если эти придумки пригодятся вам в будущем. И ты помни, я всегда буду тебя ждать, что бы ни случилось. Вот еще – тут все тексты песен, которые я пела, пусть они напоминают об этих метельных днях в наших смоленских местах, – и она протянула Саше тоненькую книжечку со стихами. – И иконка из Болдинского монастыря, пусть она тебя хранит, – и, надев Саше цепочку с иконкой Божьей Матери, поцеловала в лоб, перекрестила и почти бегом выскочила из комнаты – женщину душили слезы.

Успокоившись за дверью, она глубоко вздохнула, заталкивая слезы назад в горло, и дала распоряжение всем готовиться к отъезду.

– Все готово, можно ехать, дорогой граф. И еще раз помните, вас ждут и любят, – и Наталья протянула руку Александру.

Он попробовал притянуть ее к себе, обнять и поцеловать, но она мягко выскользнула из его рук, так как чувствовала, что еще мгновение, и из глаз польются слезы, а ей очень не хотелось провожать любимого рыданиями.

Набросив платок, она вышла на крыльцо, где уже ждал возок с Демидом, кухня с Мишей и Никитой и оседланный конь Александра.

Саша вышел сосредоточенный, молчаливый, быстро вскочил на коня и вихрем выехал из ворот поместья. Только в самом конце аллеи, так же как и во время приема, он резко поднял коня на дыбы, замерев в классической позе, а затем опять так же резко поскакал дальше и скрылся из глаз, так что возок с кухней остались далеко позади.

И Наталья знала, что сейчас в его голове звучит песня, автором которой являлись Роберт Рождественский и Раймонд Паулс, которую она спела ему на прощание в Дорогобуже, и которая, как никакая ранее, точно отражала их чувства:

Как много лет во мне любовь спала.

Мне это слово ни о чем не говорило.

Любовь таилась в глубине, она ждала —

И вот проснулась и глаза свои открыла!

Теперь пою не я – любовь поет!

И эта песня в мире эхом отдается.

Любовь настала так, как утро настает.

Она одна во мне и плачет и смеется!..

Тут Наталья почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног, в глазах темнеет, голова кружится, и впервые в жизни она упала в обморок. Хорошо, что в это время Маша вышла на крыльцо, разыскивая крестную, и не растерявшись, позвала слуг. Дальше женщину унесли в дом, раздели, положили на кровать, но ей становилось все хуже, она вся горела – случилась, как тогда говорили, «нервическая» горячка.

Глава 25. Встреча с Создателем, или Наконец-то все определилось

Наталья горела, бредила, казалось, что она умирала, и это было совсем не больно, а как бы любопытно, что ли. Женщина почему-то чувствовала, что это последнее испытание и скоро все решится так или иначе, и для этого стоило потерпеть. За телом Барыни с душой Натальи ухаживала Маша, ей помогала срочно приехавшая из Деревенщиков Варвара.

Чуть позже к ним присоединился и Миша, который с триумфом вернулся из Дорогобужа. Еще на крыльце дома он с воодушевлением начал рассказывать женщинам о торжественном въезде полевой кухни и восторженном ее приеме. Оценили и «гусарку», которую продемонстрировали в одной из палаток военных. Ну а бурки у генерала вызвали не только интерес, но и восторг после того, как он в них походил по морозу. Правда, хотя в них можно было сидеть в седле, но управлять качественно лошадью было достаточно трудно. Но зато ходить по земле было просто замечательно.

Конечно, это были только первые капли их практического применения, на все три армии нужен целый поток таких изделий. Но, как говорят китайцы, «путь в тысячи ли начинается с первого шага», так что будем надеяться на успех изобретений.

Узнав о болезни Натальи, а она для него стала не только хозяйкой, а близким человеком, он также активно включился в помощь по лечению, вспоминая