Машина песен. Внутри фабрики хитов - Джон Сибрук

Дэнни Ди сказал:

– Позвольте мне вставить слово. Знаете, кто ищет трек? Пинк.

– Я оставлю песню себе, – твердо ответила Дин.

– Я знаю. Я просто хотел сказать, что Пинк ищет урбан-песню с современным битом.

– Нет!

– Говорят, Келли Кларксон тоже ищет. И Кристина!

Доктору Люку скоро должно было исполниться сорок. Он часто говорил, что ему нравятся собственные песни, потому что у него музыкальные вкусы, как у двенадцатилетней девочки. Но долго ли так могло продолжаться? Производство хитов – удел молодых. В какой-то момент, будь ты даже Пол Маккартни, ты перестанешь писать хиты. А когда хиты уходят, они почти никогда не возвращаются.

Однако Доктор Люк не боялся потерять чутье. Или, по крайней мере, это была не та перспектива, которая могла заставить его внутреннего параноика беспокоиться еще сильнее. Он допускал мысль, что «те инстинкты, которые привели тебя к успеху, однажды подведут тебя». Но верил ли он, что это может произойти с ним? Вся его маниакальная энергия была направлена на то, чтобы этого не случилось.

Летом на сороковом году жизни Доктор Люк жил и работал в своем доме на пляже в Лос-Анджелесе, пока ремонтировали его особняк в Голливуд-Хиллс. Дом на пляже он несколько лет назад купил у Оззи Осборна, фронтмена Black Sabbath, и оборудовал студию на втором этаже – в изысканной комнате, обитой деревянными панелями, где когда-то располагалась библиотека Оззи. Там Люк проводил свой рабочий день, который начинался в районе полудня и заканчивался в три-четыре часа утра. Через приоткрытое окно едва слышно доносился шум океана.

Доктор Люк – прирожденный делец и всегда им останется, неважно, сколько денег он уже заработал и сколько власти получил. Он сделал инвестиции в недвижимость, в элитный бренд питьевой воды Core Natural и компанию-организатора бизнес-конференций Summit Series. Разумеется, у него есть собственный лейбл, Kemosabe Records, в который Sony вложила порядка шестидесяти миллионов долларов. Еще он заключил весьма выгодный контракт с Дагом Моррисом, главой Sony Music, по которому в течение пяти лет он должен работать эксклюзивным хитмейкером для суперзвезд главных лейблов компании (Epic, RCA Records и Columbia), в том числе для Келли Кларксон, Пинк, Майли Сайрус и Бритни Спирс.

Его издательская компания Prescription Songs насчитывает порядка пятидесяти продюсеров и композиторов; по старому методу студии Cheiron, каждый из них специализируется на чем-то одном и дополняет навыки других. На тот момент авторы работали в студиях по всему Лос-Анджелесу – от Венис до Хэнкок-парк, но Доктор Люк замыслил сосредоточить свою фабрику хитов в одном месте и с этой целью перестраивал здание в Брентвуде, где оборудовал двенадцать студий для авторов Prescription. Доктор Люк описывает свою команду как «объединение артистов, продюсеров, топ-лайнеров, битмейкеров, авторов мелодий, вдохновителей и просто текстовиков». Вдохновители, объясняет он, «знают, как довести песню до конца, понимают ее энергию и ход музыки, даже если они не могут сыграть ни одного аккорда и спеть ни одной ноты».

В конечном счете Доктор Люк стремился встать во главе своей единоличной империи, как Клайв Дэвис или Даг Моррис. Но мог ли он продолжать делать то, что получается у него лучше всего, а именно писать хиты для артиста и при этом управлять лейблом? Клайв Дэвис обязан успехом своему навыку находить для певца наилучшую песню вне зависимости от того, кто ее написал; Доктор Люк обязан успехом композиторскому таланту. Глава лейбла должен по крайней мере делать вид, что артист причастен к созданию музыки. Доктор Люк не очень хорошо умел притворяться. Его отношения с главной звездой лейбла Kemosabe Кешей оставляли желать лучшего, а в будущем и вовсе обернутся катастрофой.

* * *

Доктор Люк сидел в кресле Aeron перед вереницей компьютеров. Одетый в футболку и джинсы, босой, с серебряным налетом голливудской щетины, он изучал интерфейс программы Pro Tools. Он встал, прошелся по комнате и сделал пару растяжек из йоги. (Его подруга, мать его двоих детей, работала преподавателем йоги.) В его теле нет ни грамма жира, хотя не похоже, чтоб он занимался спортом. Он живет в раю, но почти никогда не выходит на улицу.

Доктор Люк зашел в Twitter и ретвитнул пару постов своих артистов. Он немного нервничал, потому что ждал звонка от Брэдфорда Кобба, менеджера Кэти Перри, по поводу песни для ее грядущего альбома, Prism, для которого Доктор Люк с Максом Мартином написали и спродюсировали семь треков. Их предыдущий альбом с Перри, Teenage Dream, обошел рекорд пластинки Майкла Джексона Thriller по количеству хитов, оказавшихся на первой строчке «Горячей сотни», – целых пять штук. С Prism они рассчитывали продолжить свой невероятный марафон хитов. Или нет.

Cirkut, новый протеже Доктора Люка, работал в студии вместе с ним и выполнял роль как соавтора, так и в своем роде музыкального писаря. Частично его техническая задача состояла в том, чтобы фиксировать ритмические и мелодические идеи, которые генерировал Доктор Люк денно и нощно (иногда уже ближе к утру), и переносить их в компьютер. Доктор Люк говорит: «Давай перепишем фразы right now, они должны быть проще, а вот остальное – более замысловато, как главный вокал. Сначала вставь “охи”. Восемь должны быть спеты фальцетом, и еще восемь – в полный голос. Не знаю, все их обработать автотюном или только некоторые». Cirkut принимается за работу; его пальцы безудержно барабанят по клавиатуре, переводя указания Доктора на язык Pro Tools и переставляя цветные прямоугольнички-звуки. Затем он размашисто бьет по пробелу и они слушают, что получилось.

Часть таланта Доктора Люка заключается в его способности находить таланты. Амбициозные диджеи и битмейкеры вроде Cirkut постоянно присылают ему свои демо, и бóльшую часть из них он слушает. Когда находит что-то интересное, сразу хочет попробовать поработать с этим человеком. Бенни Бланко, еще один протеже Доктора Люка, стал заметным хитмейкером всего к двадцати пяти годам и со своим наставником познакомился, когда ему было девятнадцать. Бланко вспоминает: «Я ничего не знал о поп-музыке. Я даже не думал о ней – она не входила в сферу моих интересов… Я записал для Люка свой материал на CD, и под конец нашей встречи он сказал: “Нет, мне не нужен диск”. Я ушел и решил, что не понравился ему. А потом он мне звонит и говорит: “Ну что, хочешь писать со мной музыку в Лос-Анджелесе?” Я ему говорю: “М-м, я думал, ты не в восторге от меня”. Он ответил: “Да нет же, ты мне так понравился, что мне уже не нужен был диск”».

Доктор Люк сказал Бенни, чтобы он приезжал в Лос-Анджелес на следующий день. Бенни боялся летать на самолете, поэтому поехал через всю страну на машине. Когда он добрался, Доктору Люку не терпелось приняться за работу.

«Я провел за рулем шесть или семь часов, – вспоминает Бенни, – а Люк мне говорит: “Приезжай в студию!”