Зов одинокой звезды - Кэрол Финч

— О чем ты говоришь, Стоун! — запротестовала Тэра, забывая об изначальной причине спора. — Я вовсе не считаю себя королевой, перед которой каждый должен падать ниц. Но и ты тоже хорошая штучка, знаешь ли! Строишь из себя эдакого грубого варвара, дикаря в шкурах, для которого единственный способ обращаться с женщиной — это схватить ее за волосы и отволочь в пещеру. В конце концов Техас не первобытные джунгли. Наверное, здесь тоже слышали о том, что у женщин есть достоинство, поэтому прошу тебя не оскорблять меня. Ты хочешь, чтобы моя жизнь была полностью подчинена твоей работе, твоей мести и твоему вожделению, а я на это не согласна. Если ты не намерен был хоть отчасти… нет, отчасти меня не устраивает! Или настоящее супружество — или развод! Брак должен быть основан в первую очередь на любви, а любовь включает в себя…

— Скажите, какой праведный гнев! Да в тебе не столько достоинства, сколько ханжества, милая моя. Ты готова была удовольствоваться Рутерфордом, который тебе безразличен, и тебя мало интересовало, что это несправедливо по отношению к нему. Ты все время повторяешь: любовь, любовь — но вряд ли знаешь, что это такое.

— Болван ты, идиот несчастный! — закричала Тэра в полный голос. — Тебе даже в голову не приходит, что я не по своей воле собиралась выйти за Джозефа, иначе я бы в тебя не…

Она оборвала себя так поспешно, что прикусила язык. Господи Боже, она едва не проболталась! Ирландская кровь ирландской кровью, по не все и не всегда стоит приводить в качестве аргумента! Она же поклялась, что унесет этот секрет с собой в могилу! Окончательно разъяренная, теперь уже больше на себя, чем на Стоуна, Тэра круто повернулась и зашагала прочь. Ухваченная за руку, она с минуту молча вырывалась.

— Ты что-то начала говорить, — ровным голосом произнес Стоун и впился ей в глаза испытующим взглядом. — Продолжай, я хочу слышать все до конца.

— Нечего продолжать! Ты так меня взбесил, что я даже не помню, что срывалось у меня с языка, — ответила девушка, не отводя взгляда, но сфокусировав его намного дальше глаз Стоуна, так что его лицо совершенно расплылось для нее. — Тебе следует знать только одно: так продолжаться не может. Я стала женой человека, который почти не вспоминает о моем существовании, а если и удостаивает меня своим вниманием, то только чтобы удовлетворить похоть! Не этого я ждала, не такой семейной жизни хотела…

К ужасу Тэры, перед глазами у нее все расплылось окончательно. Слезы поднялись, как вода во время наводнения, и вот-вот должны были покатиться по щекам. Никогда еще она не плакала при Стоуне, не могла допустить этого и сейчас, потому что для человека его склада женские слезы были слабостью, достойной презрения. Подобно гранитным утесам, такие люди высятся среди человеческой массы, несгибаемые во время жизненных бурь. Слезы, как ливень, омывают их, но не проникают внутрь, в душу. Они попросту не способны понять тех, кто не обладает такой же стойкостью и внутренней силой.

До встречи со Стоуном Тэра считала себя сильной личностью, особенно в сравнении с кроткой, изнеженной матерью, но до этого человека ей было далеко. Ничего удивительного, что он так долго оставался холостяком, думала она с горечью. Если Стоун ждал, когда появится личность ему под стать, то мог прождать и до ста лет. Только и оставалось ему, что якшаться с призраками по ночам. Возможно, потому его так и тянуло к ним, что у них нет ни души, ни сердца, ни чувств, которые надо щадить, и потому с ними легко и просто.

Девушке удавалось сдерживать слезы до тех пор, пока она не отошла подальше от Стоуна.

— Тэра, что на тебя нашло? — послышалось сзади. — Вернись, мы еще не все обсудили!

К счастью, в следующий момент Тэра уже обогнула отрог скалы и перестала слышать оклики. Сама не зная как она добралась до особняка и вбежала в двери. Щеки все-таки были мокрыми, она сердито отерла их ладонью и зашагала вверх по лестнице… только чтобы оказаться лицом к лицу с человеком, перед которым она меньше всего желала бы предстать в растрепанных чувствах.

Внешне спокойные до равнодушия, глаза Меррика Рассела пробежали по ней взглядом. Следы слез на ее щеках не ускользнули от него, потому что он улыбнулся кривой неопределенной улыбкой и покачал головой.

— Что это стряслось с нашей красивой гостьей? — осведомился он с оттенком ехидства. — Надеюсь, не очередной змеиный укус. Ваш папаша уже предъявлял мне обвинение в разведении гремучек.

Стиснув до боли зубы, Тэра обошла хозяина ранчо и продолжала путь в свою комнату. Однако ей опять-таки не суждено было спокойно достигнуть этого убежища.

— Боже мой, Тэра, милочка, на тебе просто лица нет! Впервые вижу тебя плачущей! Уж не свалилась ли ты с лошади? — Джулия оглядела пыльную блузку Тэры и встревоженно подняла обе брови. — Ты уверена, что все в порядке, что ничего не сломано?

— Уверена! — не столько произнесла, сколько проскрипела девушка. — А в порядке все будет у меня только тогда, когда Стоун Прескотт повесится на собственном ремне!

— Что он натворил на этот раз?

Благодушный, снисходительный тон Джулии только ухудшил настроение Тэры, которое и без того было кислым, как лимон. Девушка могла без труда прочесть мысли подруги: Стоун — само совершенство, ну разве что слегка неотесан, но ведь это дело поправимое, а то что благовоспитанная мисс Уинслоу кипятится, так это просто снобизм горожанки, привыкшей, что перед ней шаркают ножкой и целуют ручки.

— Клянусь, это было последнее оскорбление, которое я от него стерпела! — бушевала Тэра.

Она захлопнула дверь своей комнаты прямо перед лицом подруги, едва не прищемив той ногу. Джулия, которая рассчитывала на объяснение, уставилась на дверь с видом крайнего изумления. Постояв в нерешительности, она задумчиво пошла прочь.

«Надо сказать Стоуну, чтобы прекратил дразнить Тэру, — размышляла девушка. — Конечно, трудно понять, как можно сердиться на такого обаяшку, но ведь городские мисс — создания деликатные, им грубого слова не скажи». Джулия подумала, что не возражала бы порой услышать от Стоуна словечко погрубее, как случалось прежде. Это придавало общению с ним остроту, но в последнее время его точно подменили. Тэра уж слишком преуспела в уроках этикета. Оказывается, настоящий джентльмен — это довольно скучно.

По мере того как летнее солнце двигалось все выше по небосводу, настроение у Тэры улучшалось. Мало-помалу ей даже удалось оправиться настолько, чтобы улыбка не напоминала гримасу. Ей по-прежнему больше всего хотелось покинуть ранчо и вернуться в Кларендон, но такое внезапное изменение планов вызвало бы расспросы, отвечать на которые у нее не было сил.

В конце концов колебания так утомили девушку, что она решила принять участие в сгоне, а бегство в Кларендон отложить на потом. Дожидаясь Джулию, которая никогда не торопилась, Тэра сидела на краю кровати в амазонке и рассеянно играла золотым медальоном Стоуна, взятым «на сохранение». Причудливая резьба на крышке приятно щекотала кончики пальцев. Девушка открыла медальон и снова, уже без помех, вгляделась в лица молодой пары, чьи изображения хранились внутри. Странно было видеть их счастливо улыбающимися и знать, что обоих уже нет в живых. Фотография тоже была в форме сердечка, нижний уголок слегка помялся, как будто кто-то совсем недавно вытаскивал ее. Тэра попробовала ногтем заправить его на место, под узкую кромку, но добилась лишь того, что та выпала и, порхая, упала на ковер.