Я отыщу тебя в прошлом - Елена Янук

Мисс Лили, гневно взирая на хозяина, совсем по-матерински ворчала на графа, сетуя на то, что он перед дорогой не поел. Для меня она заранее принесла поднос с завтраком и проследила, чтобы я съела все.

Мне очень нравилось и казалось счастливой случайностью, что в доме бабушки и Артура к слугам относились как к близким же людям, а не как к рабочей скотине. Не представляю, как бы я выдержала это время здесь, если бы при мне происходили ужасные унижения прислуги, описанные в учебниках истории! Я бы наверно глупейшим образом вмешалась и этим сорвала всю операцию.

Нет, я уже видела ужасные вещи, происходящие на улицах с детьми и плакала от бессилия что-то изменить, одни крошечные трубочисты до десяти лет чего стоили! Но вот с бабушкой и мужем мне до чрезвычайности повезло, у них в домах на удивление все было по-человечески.

Когда мы попрощались, перед тем как выйти из дома, лорд Инсбрук нежно обнял расстроенную мисс Лили и она вновь прослезилась, утирая слезы белоснежной бретелькой фартука. Когда я смотрела на нее последний раз, смахнув слезы, она всеми мыслями ушла в себя и негромко молилась о благополучной дороге для нас, застыв свечей посредине парадной лестницы.

Небо хмурилось. На улице терпко пахло дымом и дождем. Артур галантно подал мне руку, помогая войти в экипаж. Устроившись среди подушек на синем бархатном сидении, я первым делом спросила:

- А почему ты так странно называешь ее - "мисс Лили"?

Он сел напротив и, улыбнувшись, пояснил:

- Она была моей няней, совсем молодой девушкой из гемпширской деревеньки. Потому с тех пор так и повелось и осталась мисс Лили - мисс Лили!

- Бедная, - я грустно вздохнула, двумя руками развязывая ленты шляпки, - ты ее единственный ребенок, ведь служа целыми днями в господском доме, она не смогла выйти замуж и иметь детей...

Он с удивлением посмотрел на меня, словно только очнулся.

- Я как-то об этом не задумывался, она была всегда рядом...

- Это хорошо, что ты к ней относишься не как служанке... - одобрила я. Он кивнул, опустив голову.

Мы помолчали, потом Артур пересел ко мне на диванчик. Экипаж на повороте дернулся, я потеряла равновесие, покачнулась и оказалась прижатой к нему. Артур, довольно улыбаясь, устроил меня удобнее, игриво притиснув к себе.

Под ногами лежали жаровни, скудно обогревающие экипаж, на улице было довольно холодно. Прижавшись, друг к другу - мы душевно беседовали.

Вернее, душевно говорил один Артур, вспоминая о своих проделках в школе для мальчиков, а я внимательно слушая, сочувствовала или смеялась, так как сама, что могла ему рассказать, кроме адаптированных для его времени шуток и проказ глупых девчонок-сирот с космической станции?!

Я по-настоящему сопереживала ему, когда он рассказал, как восьмилетним мальчишкой решил поплавать в мартовском море на спор с друзьями. Как свело его ноги от ледяной воды и только лодка с рыбаками, возвращающимися с уловом, чудом оказавшаяся рядом, спасла ему жизнь.

Слушая его, я понимала, откуда у него такая широта взглядов и пренебрежения к светским условностям. Он вырос с детьми простых людей, мать смотрела на такое общество сквозь пальцы, позволяя самому решать с кем дружить. Мне захотелось пошутить о том, что он, оказывается, всегда выбирал сомнительных друзей, но в свете последних событий с графом Клеем, промолчала. Еще меня удивило, человек прошедший войну с Наполеоном вспоминал только том, как они после боя добывали французский коньяк и ни слова о страдании... Наверно это и есть мужество, выжить и идти дальше, не вспоминать об этом...

Дождь барабанил по крыше экипажа, вторя нашей беседе. По сути, если бы не наши беседы, дорога в Гемпширское поместье была бы кошмарной.

Нескончаемый туман, холод, слякоть. Иногда казалось, что серое небо сливалось с тусклыми промозглыми холмами, почти соревнуясь в безликости. Экипаж дергался при малейшем препятствии, вызывая у седоков морскую болезнь.

Да, ехать было очень трудно даже несмотря на то, что основные дороги из Лондона того времени были лучше чем в Европе - за этим внимательно следили специальные службы по приказу короля Георга III. Да и ехать было всего ничего, около 90 миль, для моего времени это три минуты на меркаблике и ты там.

А еще здесь я выяснила, что у Артура было блестящее самообразование и хотя ни в Оксфорде, ни в Кембридже он не учился, для него все окончилось Итонской школой для мальчиков - с ним было интересно общаться на профессиональные темы. Многое из того, что он рассказывал - было мне неизвестно и являло отчетливый пробел в историческом образовании, как в моем, так и будущих специалистов историков.

После Гринвича началась гроза, мы, уютно прижавшись еще ближе друг к другу, плавно перешли от классических трагедий к римскому праву и почему-то разговор зашел о Нероне:

- ...Так он наверно самый знаменитый взяточник... 67 до н.э. Нерон дал взятку судьям, объявившим его победителем на состязании колесниц, закрыв при этом глаза на то, что он упал с повозки и ни разу не достиг финиша.

Я засмеялась. Артур очень выразительно рассказывал - я видела все как в живую. Чтобы дать ему отдохнуть, припомнила исторический анекдот знакомый мне еще с начальных классов и лукаво сказала:

- А как ты думаешь это правда, что когда 64 году горел Рим, подожженный Нероном, он на его фоне играл на скрипке?

- Конечно, я даже картинку в "Таймсе" видел, - сдерживая улыбку, весело сказал он, погладив меня по руке.

- Интересно и как ты себе это представляешь, если скрипку изобрели только через полторы тысячи лет?! - захихикала я, собрав волосы и заново укрепив их шпильками.

- Эх, у меня никогда не было столь высоко образовательных бесед с дамами... - сказал он, пытаясь меня поцеловать.

- А мне так грубо никогда не льстили... - хихикала я, все же увернувшись. Мне казалось, что мне никогда не было так весело, смех будто распирал и лопался как шарик - рассыпаясь изнутри фейерверками от малейшего его слова.

- Кокетка... - картинно обиделся муж на то, что я все же увильнула.

- Ты испортил мне прическу, что подумают твои слуги?! - смеялась я, мне "обиженный" Артур казался еще смешнее.

- То и подумают, но самое обидное - напрасно... Пусть у них для этого будут хотя бы основания!

Я, ловя озорной выжидающий взгляд мужа, кивнула.

* * *

Меня так наивно и по-женски тянуло на романтику... Артур после обещанного поцелуя и уговоров, взялся рассказывать легенду о бальзамине, которую ему рассказывала мисс Лили в детстве на ночь:

- Случилось это давным-давно. Проводила девушка своего жениха на битву с врагами. Обещал парень вернуться и попросил девушку засветить в окошке красный огонек, чтобы звал и манил он домой усталого воина...

Эх, какой в нем рассказчик пропал! Не отрываясь, я слушала каждое его слово, ловила каждый вздох...